(Лесная ведьма Малика - часть 102)
Ясмина посильнее закуталась в фуфайку, наскоро накинутую перед выходом на крыльцо. А денёк был погожим, солнышко уже пригревало, старательно прогоняя зиму, чтобы дать возможность весне отогреть людские души, позволить им иметь надежду на что-то очень доброе и хорошее на этом свете.
Дом будто ждал свою хозяйку, она то и дело проходила по нему, поглаживая его изнутри, чувствуя его приветственные вибрации. То подоконники протрёт, то смахнёт пыль со стекла, делая его ещё проницательнее для солнечного света, то переставит по-своему все фотографии на комоде, чтобы было установлено её рукой.
С раннего утра Ясмина напекла блинов, да угощала своего суженного ими, установив пиалу с вареньем. Она прекрасно ощущала, что дом её принял насовсем, она тут теперь хозяйка.
Хоть на работу Тихон теперь ходить перестал, но дело своё нашёл. Теперь он возился в мастерской, уходя туда на рассвете и возвращаясь к обеду. Именно в это время он чувствовал прилив энергии, ощущал некое вдохновение, чтобы создавать деревянные изделия.
Первую партию этих талисманов Алишер забрал ещё осенью, а недавно он привёз Тихону вырученные от них деньги. Провидец решил не отправляться работать обратно на почту, а остаться дома, тем более, что его поделки оказались нужными людям.
Эта работа увлекла его, позволяла отдаться самому себе и бесконечно размышлять обо всём. Таким образом он мог находиться в уединении, что ему особенно нравилось. Вернувшаяся же супруга и раньше не хаживала в мастерскую, прекрасно понимая, что это территория мужа и лучше ей туда не соваться.
Толкнувший в животе своей ножкой малыш заставил вспомнить о и нём, Ясмина нежно провела рукой по верхней части своей одежды, давая знать своему сыну, что она о нём помнит.
Заскрипевшая калитка оповоестила о том, что к ним пожаловал гость. Ясмина повернула голову, увидев перед собой того самого мужчину, с которым вела беседу в автобусе.
- Здравствуйте, вас было легко найти, мне сразу же указали дорогу и искать не пришлось, - он улыбнулся, встретив ту самую попутчицу сразу же при входе во двор.
- Холодом от вас могильным веет, - она сразу же почувствовала тот же самый запах сырой земли, что и был в момент их знакомства, - на неё родимую и делали вам. Эх, видно с женщинами не верно поступали, что они такие злые оказывались.
- И то верно, тут у меня тоже не ладится.
- Я бы не так сказала, не ладите вы с ними, - она улыбнулась, заметив некоторый дымок, расходящийся на множество женских очертаний, - любвеобильный вы, я бы даже сказала завидуют вам товарищи по этому поводу.
- Что есть, то есть, - он ухмыльнулся, опустив голову вниз и устанавливая правую ногу на нижнюю ступеньку крыльца. Положив на своё колено руку, он осмотрелся вокруг, замечая притихшего пса в стороне, - люблю собак, вот вчера меня псина моя из петли вытащила буквально, словно чувствовала, что собираюсь делать неладное. Только я отправился в сарай, а собачонку свою на волю отпустил, так он такой лай поднял, что и нельзя было мне там оставаться, следовало проверить, что произошло во дворе. Никак без меня эта псина не может, ну что поделать, пришлось вот к вам приехать. Хотя, чем вы мне можете помочь? Понимаю, что есть у вас способность мёртвых видеть, что передала мне моя мать, беспокоиться она обо мне. А для чего мне на этом свете оставаться, не пойму? Мне уже больше и нечем тут заниматься, всё перепробовал, всюду побывал, где хотелось, а интереса больше никакого и нет.
Ясмина продолжала стоять на своём крыльце, наблюдая за мужчиной сверху вниз. Она слушала его речь, рассматривая весь шлейф видений, что тот принёс собой. У гостя и правда, чего только не было наверчено.
Нёс он с собой резкий запах сырой земли, указывающий на то, что сделано ему магическое воздействие. Ясмина явно видела некий дымок над ним, который развеивался несколькими силуэтами в разные стороны, обозная тех самых дам в его жизни, что так его и не забыли. А глаза у парня были высохшими и тёмными, через них просматривалась пустота, заставляющая душу страдать и маяться в этом мире.
- То, что мать меня оберегает, то верно вы сказали. Снится она мне, во сне за ноги хватает и просит не делать глупости. Правда это. Только я вам так скажу, такое будет с каждым. Мать она ведь самый главный человек на этом свете, так и после смерти обо мне не забывает. Разве может она просто так своих детей оставить, вот только почему меня одного уберегает, а других своих детей нет?
- А не она вас спасает, у вас сильнее есть ангел хранитель. Ушёл не так давно, умер своей смертью, пожил хорошо, долго. У вашего защитника будто бы ещё что-то общее есть, кроме родственных связей, имя может быть?
- Макаром меня зовут, также, как и деда. Это верно опять вы прознали, он своей смертью помер. Было ему уже больше девяноста, когда покинул нас. Он далеко отсюда, за сто километров жил, в городе. Вот тебе и городские жители, а говорят, что на природе жить будешь долго, что тут воздух, да натуральные продукты. А ничего подобного, всю жизнь дедок мой в городе прожил, да ещё так долго. Значит не место будет решающем в долгожительстве.
- Правильно, не место, а сам человек, то, как он думает, как жизнь свою воспринимает.
- Это точно, дед был очень уже спокойным, не мямля какая-то, а просто не нервничал он по пустякам. На похоронах моей матери я впервые его увидел, так он даже не заплакал. Тогда я его не понял, не знал ведь о характере деда ничего. Только и рассказывала мать, что в честь его меня назвала, да ещё несколько историй поведала о том, как мой дед воевал. А больше и ничего. Не общалась она с родителями, вот и не знали мы своих бабку с дедом. Хотя, помню я, что приезжали как-то они. Я был малец совсем, плохо их запомнил, только одно могу сказать, что с матерью долго разговор вели, а та чего-то плакала. После ещё помню, что отец стал на них ругаться и прогнал их вон из дома, а мать сидела и молчала. Это всё, больше я о них ничего не слышал.
- А вы к деду один и ездили, больше никто, - подкинула новое видение Ясмина своему гостю.
- Да, я Михея звал, да другим говорил, но они ни в какую. А мне дед нравился, я у него частенько стал бывать, мы много с ним беседы вели о всяком. Хороший он, мудрый человек, жаль, что я с ни так поздно познакомился.
- Сейчас я вынесу одеяло и подушки, мы с вами в беседку пойдём.
Ясмина удалилась прочь, оставляя мужчину в задумчивости возле крыльца. Он не понял, почему нельзя пригласить его в дом. Хотя на улице и правда было солнечно и приятно находиться. На яблоне рядом с ним, куда Макар повернул голову, щебетали воробьи, организовывая свой галдёж.
Через пару минут она вышла на крыльцо, подавая гостю две небольшие подушки, да два одеяла. Отдав указание отнести всё это к беседке, что находилась напротив крыльца, она опять скрылась, вернувшись с двумя кружками, из которых исходил лёгкий дымок.
Закутавшись уютно и усевшись на подушку, Ясмина взяла обеими руками кружку и отпила глоток чая. Проблемы, мешающие Макару мирно сосуществовать со своей душой в гармонии, она уже понимала, готовясь о них рассказать.
- Я, когда с ним познакомился, очень сильно удивился, что вот такие люди в нашей семье есть. Он же совсем иной, не такой, как наш отец был. Тот вечно безбожно матерился, кричал на всех. Вечно был чем-то не доволен, ругался с матерью постоянно, обзывал нас последними словами. А дед был совсем другим человеком, вообще другим. Я вот думаю, что если мы росли бы возле него, то и сами бы лучше жили, у всех бы иначе жизнь сложилась, - Макара словно несло, он впервые вот так откровенно разговаривал с посторонним человеком. выговаривая свои предположения и догадки, - Любка с Михеем бы живы остались.
- Винишь себя много, почём зря, - она пристально смотрела на собеседника, которому было просто необходимо уже всё это выложить, - у каждого своя судьба, мы не можем всюду вмешиваться и исправлять задуманное свыше. Есть единственный путь у тебя, менять можно только свою судьбу. Вот она у тебя в руках. А всё остальное нет.
- Ну что же я теперь вот так просто должен на других наплевать? Это же эгоистично было бы. Что-то вы не то говорите, - он слегка приподнял свои губы вверх, будто оскалившись, собираясь произнести своё призрение высказанному мнению Ясмины, - нельзя только о себе думать, нужно стараться предотвратить чужую беду, если это возможно. А если будет так каждый думать, что моя хата с краю и будет только о себе переживать, для чего тогда в обществе людей находиться?
Макар сжал свои кулаки, расположенные на столе перед ним. Лицо его стало тёмным и мрачным. Вот таким и был его отец, вовсе не воспринимающим чужую точку зрения. Входя в это состояние, он всегда прекрасно понимал, что становится таким же, как отец.
Разговор пошёл всё же в то русло, в каком его собиралась вести Ясмина. Мужчина начинал отстаивать какие-то им одобренные жизненные позиции, которые крепко сидели в его голове. Спорить же Ясмина с ним не собиралась, хотя прекрасно видела, что такое мнение заносит его вовсе не в ту сторону жизни.
- Слишком много на себя берёшь ты. Много про других думаешь, а себя часто забываешь.
- Так и должен настоящий мужчина себя вести. Надо всего себя на благо людям отдавать, тогда будет толк, - продолжал спорить Макар.
- Ну пусть будет так, а вот ежели бы ты собой занялся, свою жизнь бы наладил, дом бы свой отстроил, да с любимой супругой там жил. Она бы тебе детей родила, а ты бы всё делал на благо своей жены и детей своих, была бы в тебе этакая сила, которая в каждом мужчине накапливается, если он верно живёт. В таком случае и окружающие могли бы в твоём доме чувствовать себя благоприятно, да может и пример бы с тебя брали. Вот такое благо было бы куда плодотворнее, чем то, что ты по крохам каждому делаешь. Вот ты скажи, где твой сын? С тобой ли?
- Ну нет, не со мной, так уж получилось, что не пожили мы с его матерью. Ушёл я, влюбился шибко в другую.
- А сыну хорошо ли? – она внимательно посмотрела на этого борца за всех на планете, кроме себя самого, - беда вижу с сыном недавно была, верно?
- Да, в компанию попал плохую, что же вы думаете из-за меня, что ли? Я что ли его туда пихал? Да я на всё ради него готов! На всё! Могу последнее отдать!
- Да, точно, готов на всё, а на что именно? Что отдать? А вот я тебе скажу, что готов ты жизни лишиться, чтобы и твой сын видел, куда путь держать нужно.
