Начало.
Часть 9.
Никита не помнил времен, когда он умел скучать. Может быть, в далеком детстве, когда рядом не было брата или других товарищей и время тянулось, но вот теперь он невыносимо скучал. Ему безумно хотелось увидеть Юлю, и хотя еще позавчера он отчитывал мать за то, что она пустила девушку на порог, хотя он строго-настрого запретил приводить кого-либо из своих знакомых, уже вчера он испытал опустошающее разочарование от того, что целый день провалялся в постели один. Скорее всего, это была не скука, а тоска по лучшей жизни. Эта девушка не выходила у него из головы, и он сам этими мыслями постоянно растравлял свою влюбленность в нее. И как же ему было обидно, что именно теперь, когда она вполне благосклонно отнеслась к нему, несмотря на хромоту и прочие его достоинства, он попал в это невыносимо противное состояние, когда не может и пальцем пошевелить, вместо того чтобы действовать, а он был уверен, что симпатию Юли необходимо так же развивать и усиливать, как и свою собственную, даже больше, потому что она для него настоящее сокровище, а вот он для нее не самая удачная партия, и в конце концов, она может это понять. И еще юношу беспокоил Петька. Это все неспроста, Никита никогда еще не слышал, чтобы кто-то так настойчиво разбивал пару просто из любви к какой-то странной справедливости. Предполагать, что Петя делал это из заботы о своем приспешнике Сережке, было и вовсе смешно - и ежу понятно, что Фомину ничего не светит, а уж тем более это понятно Данилову. Тягаться с ним будет ох как непросто, но Никита решил, что лучше он умрет, чем отступится.
Время с утра тянулось невыносимо медленно, а после обеда и вовсе замерло. Читать не хотелось - бегающие в голове мелкие колючие мысли мешали сосредоточиться, а когда он поднимал глаза на старинные часы на стене над дверью, то всякий раз выяснялось, что прошло пять минут, а не полчаса, как ему казалось. И вот наконец, через целых два часа после окончания уроков, в комнату без всяких предупреждений вплыла смущенно улыбающаяся девушка. Она была чудо, как хороша. Встать, подойти к ней, изо всех сил сжать в объятиях и поцеловать тысячу раз, а потом потребовать отчета, почему она заставила его так долго ждать и не дать ответить, а снова целовать и целовать ее без конца - от этих мыслей Никиту бросило в жар, он, наверно, покраснел бы, как рак, если бы не синяки.
-Привет, - все так же улыбаясь, сказала Юля и опустилась на стул возле кровати, на которой он лежал.
-Привет, - тихо ответил он, беря ее за руку, гладя ее, наслаждаясь прикосновением к ее гладкой, нежной коже.
Вот и весь физический контакт, но ничего, это временно, он скоро поправится и возьмет свое, лишь бы она дождалась.
-Читаешь? - спросила Юля, с одобрением скользнув глазами по обложке лежавшей на тумбочке книги.
-Да, что-то захотелось вдруг, - кивнул юноша, - как дела в школе?
Девушка вдруг побледнела. Никита встревожился, кулаки его непроизвольно сжались.
-Фомин? - спросил он напряженно.
-Нет, - Юля усмехнулась, - он сидит тише воды, ниже травы.
-Данилов? - выпалил Никита, прежде чем подумать.
Девушка быстро посмотрела на него.
-Почему Данилов? - спросила она таким тоном, как будто давно сама все знает.
Никита не ответил и Юля почему-то тоже не стала развивать эту тему.
-А я не люблю этого автора, - сказала она со вздохом, - он такой тоскливый.
-Что ты у него читала?
-Уже сложно вспомнить точно, - Юля задумалась, - в его произведниях много конфликтов.
-В художественной книге герой должен переходить от конфликта к конфликту, - авторитетно возразил юноша, - иначе ее будет неинтересно читать.
-Да, наверно, ты прав, - беспечно согласилась Юля, - просто его конфликты не в моем вкусе.
-А чьи в твоем? - поинтересовался Никита.
-Хм... - задумалась девушка. - Я больше люблю классику нашу, чем зарубежных...
-Интересно, - усмехнулся парень.
Ох, как ему нравилась эта девушка - с каждой встречей Никита все яснее понимал, как ему повезло, что судьба столкнула их тогда на занятии, главное теперь не упустить этот шанс.
-А Братьев Карамазовых читала? - спросил он.
-Да, - Юля потупилась и слегка зарумянилась, - помнишь, приезжала какая-то специалистка по Достоевскому и читала нам лекцию в актовом зале?
Никита, конечно, не помнил - наверно, не был там.
-Она сказала, что "Карамазовы" - это венец творчества Федор Михайловича, ну я и прочитала...
-И как тебе? - с восхищением глядя на нее, поинтересовался юноша.
-Непонятно, - пожала плечами девушка, - наверно, я еще мала для венца. Там такие неприличности и тут же такие сложные религиозные рассуждения, но самым удивительным для меня оказался психологический детектив в конце, а как обидно было, что главный герой в самый ответственный момент сошел с ума! Ну и еще я не люблю открытый конец...
Дослушав эту эмоциональную речь, Никита в голос рассмеялся:
-Словом, если бы ты писала этот роман, все было бы совсем не так!
-Да, пожалуй, - смущенно кивнула Юля.
-Тогда можем написать его с тобой вдвоем, - предложил Никита, с наслаждением наблюдая, как краска заливает щеки его девушки.
-Ты пишешь? - бросив на него быстрый взгляд, спросила она.
-А ты? - ответил он вопросом на вопрос.
Юля посмотрела на древний компьютер, расположившийся на стареньком письменном столе у окна.
-Я не скажу, - пробормотала она уклончиво, - но написать роман вдвоем - это уже похоже на мечту...
Эти слова бальзамом разлились по душе Никиты. Вот оно! Теперь она точно никуда не денется!
-Тогда расскажи мне про книгу, которая вызвала у тебя ничем не омраченный восторг, - попросил он, чтобы понять, что ей было бы интересно.
Юля на минуту задумалась.
- Ну, это, наверно, Булычев, про сотрудника полиции и ослепительную женщину.
Никита снова радостно рассмеялся, чем опять поверг девушку в смущение.
-Да, - сказал он, испытывая щемящую нежность к ней, - предпочтение подобного сюжета достоевщине действительно выдает твою незрелость.
Юля расстроенно нахмурилась.
-Не вздумай печалиться по этому поводу, - запротестовал юноша, - тебе шестнадцать лет, чего ты хочешь от себя?
-Мне пятнадцать, - поправила его Юля, - я пошла в школу в шесть. И все-таки неприятно, когда меня называют незрелой.
-А мне бы не хотелось, чтобы ты была зрелой, - серьезно сказал парень, - опытная, утомленная жизнью дамой. И мне нравится, что ты младше меня, - тут он улыбнулся и покрепче сжал ее тонкую ладошку.
-Итак, о чем мы будем писать? - встрепенулась девушка.
-Как я понимаю, о космических путешествиях? - предположил Никита.
-Неет, - помотала головой Юля, - мне, в принципе, интересно почитать о том, как люди представляют себе будущее, но самой это придумывать неохота. А в книгах мне нравится построение сюжета, слог, хороший конец и тому подобное, так что не будем отходить от традиций. А ты о чем хотел бы написать?
-В идеале - что-нибудь про староверов, - откликнулся юноша, - но для этого у меня маловато знаний, так что давай писать про нас.
-Про нас? - удивленно переспросила девушка.
-Ну да, - пожал плечами Никита, - писать надо всегда о том, что знаешь.
-Но ты ведь имеешь в виду не именно меня и тебя, - уточнила Юля, - а наше поколение?
-Можно и так понимать, - кивнул парень и хитро прищурился, - как тебе больше нравится.
-А какой выберем жанр?
-Приключения, конечно, - усмехнулся Никита, - с обязательной любовной линией. Приключения с меня, романтика с тебя.
-А может, наоборот? - смутилась девушка.
Парень засмеялся:
-Вряд ли у меня что-нибудь выйдет. У меня слишком бедная фантазия, видишь - одно приватное занятие по геометрии, один сеанс в кино - и в кусты.
Юля хихикнула, но потом ее лицо посерьезнело и даже побледнело. Никита очень внимательно посмотрел на нее, но потом решил все же сменить тему.
Они обсуждали сюжет будущего романа целый вечер, начисто забыв об уроках, пока ей не позвонила мама и не потребовала явиться домой. Девушка ушла счастливая, как никогда, пообещав завтра снова зайти - записать то, что они придумали.
Продолжение.
