Тае не хватало воздуха, ноги стали ватными. Всю дорогу она молчала, говорить не хотелось, только слезы текли и по щекам, и по израненному сердцу.
Уже дома она решила все-таки выяснить все произошедшее.
-Полина! Объясни!
-Мамочка, мамочка! Прости! – залилась слезами дочь.
В ситуацию вмешался Толик.
--Я не знал. Вот честно говорю, что не знал. Полина только буквально неделю назад призналась… Знаете же, что меня полгода не было, на заработках был. Приехал, вот сюрприз. От ребенка не отказываюсь! Хочу жениться!
-Куда ж там отказываться?! Копия же… - усмехнулась Тая.
Но ее уже никто не слушал. Полина улыбалась своему будущему мужу, собирая свои вещи.
-Поля, я и кроватку купил, и пеленки… - не унимался Толик.
На прощание Полина подошла к матери:
-Мам, прости. Я испугалась… Сергей не виноват! Он никогда… Прости!
-За что? Почему так жестоко? – только смогла прошептать Тая.
-Прости! Наверное, хотела внимания… Не знаю.
Когда за ними закрылась дверь, Тая дала волю слезам. Теперь у нее остался только … сын от любимого мужчины. «Господиии! Я впервые была счастлива…», - шептала женщина.
Утром она проснулась полная решимости найти Сергея. Попытки дозвониться оказались неудачными: абонент вне зоны действия сети. После работы она опрашивала знакомых, в надежде, что кто-нибудь видел его. Только спустя неделю появились хоть какие-то сведения. Как оказалось, Сергей уехал на куда-то на север, на вахту. Почему нет?! Тем более лентяем не был. А куда, выяснить не удалось. Тая не понимала что ей делать: родных у него нет, значит и приезжать сюда нет нужды.
От тоски и чувства стыда женщина сходила с ума. Все, что чувствовала к Сергею, она перенесла на сына. От дочери отстранилась, не смогла простить ей эту детскую выходку. Полина же в свою очередь наслаждалась семейным счастьем, материнством. Она действительно не понимала, что натворила.
-Ты только подумай, обиделась, разговаривать не хочет… Даже внучку не проведывает. Какая там любовь в ее годы?! – возмущалась Полина, кормя дочь.
-Не горячись Полина. Так тоже нельзя. Я вот, к примеру, буду тебя любить и на старости лет… - успокаивал ее Толик. – Надо подумать…
