Кто любил, тот поймёт душевную боль, которая терзала меня с тех пор, как ушла жена.
Ничто не предвещало эту драму, более того, в последнее время Любаша была особенно мила со мной и ласкова. Теперь я, вспоминая эти дни, не понимаю, жалела ли она меня таким способом или благодарила за счастливые, безмятежно прожитые годы.
Кухонный разговор
В один из дней, это было воскресенье – я точно помню, она утром, после завтрака, попросила меня не уходить из кухни. Встала к мойке, начала мыть посуду и не оборачиваясь, спокойно стала говорить:
- Андрюша! Я должна сообщить неприятную для тебя новость: я полюбила другого. Нет, нет, не перебивай. Мне трудно говорить об этом, потому что у нас с тобой был хороший, счастливый брак и у меня нет к тебе никаких претензий. Меня в тебе устраивало всё – ты прекрасный муж и мог бы быть хорошим отцом, но ты сам знаешь свою проблему – ты бесплоден.
- Любушка! Ты серьёзно это всё говоришь? Ты уверена в своих словах? – я не знал, как реагировать на такое и просто тянул время, давая себе его на обмысливание ситуации.
- Ты о чём? О том, что я полюбила другого или о том, что ты бесплоден?
- Сядь, пожалуйста, попа у тебя, конечно, красивая, но хотелось бы говорить, глядя не на неё, а тебе в глаза, - я, наконец, взял себя в руки.
- Это другое дело, - продолжил, когда она вытерла руки и вполоборота села за стол.
У неё красивые ноги и она, положив одну на другую, явно демонстрировала их мне. Для чего ей это было нужно сейчас – бог весть, наверное, инстинктивное женское поведение.
– Ты передёргиваешь – я лечусь и диагноза бесплодия у меня нет. Да, сперма плохая, но – повторяю – я лечусь и врачи говорят, что через полгода всё наладится. Ты об этом знаешь не хуже меня – мы десяток раз об этом говорили.
- Да, знаю, но результата нет, я не могу забеременеть, - упорствовала моя жена.
- С этим разобрались, диагноз «бесплодие» сняли, ты эту тему для хоть какого-то обоснования свое влюблённости используешь. Теперь переходим к первой части твоего сообщения – ты влюбилась в кого-то. Расскажи, как давно, кто он, какие уже действия ты совершила?
- А с чего это ты меня допрашиваешь? Ты, кажется, не прокурор.
- Допрашивают не прокуроры, а следователи, но это не суть. И я не допрос веду, а разговор, который, между прочим, поднял не я, а ты. Ты же не чемодан собрала и в дверях мне ручкой помахала, а сделала сообщение. Вот я и пытаюсь в рамках твоего сообщения понять, в какой я оказался ситуации. Разве это не законно?
- Успокойся, законно, законно, - сказала Люба, хотя я и не беспокоился. – Несколько месяцев назад я познакомилась в мужчиной в парке. Он сел рядом со мной на скамейку и стрельнул сигаретку. Слово за слово завязался разговор, с ним оказалось легко говорить, он с полуслова всё понимает. Я шла из консультации и была расстроена тем, что – помнишь, был ложно-положительный тест на беременность? – врач меня опустил с небес на землю, сказав, что у меня ничего нет. Ну я ему и рассказала с горя. Он очень мне сочувствовал, я расплакалась, а он меня успокоил. Он очень интересно говорил.
- Надо же, какая чуткость, рыдала на плече у постороннего человека.
- Откуда ты знаешь, что на плече, видел что ли?
Это был первый «звоночек», но я тогда не придал ему значения.
- Догадался. Ну и?
- Потом мы пошли с ним в кафе в парке и посидели там немного.
- Понятно, сигарет у него нет, ходит по паркам – прекрасный объект для влюблённости. Где он живёт?
- Живёт с матерью и отцом, оба пьют, я там была один раз, зрелище то ещё. Поэтому в парке встречаемся. Он меня очень полюбил, он так красиво говорит…
Я почему-то успокоился, решив, что у жены просто бзик какой-то, но был неправ.
- Ты мне сказала, что полюбила другого. Хорошо, а дальше что?
- Дальше мы снимаем квартиру и я ухожу от тебя.
- Таааак. Значит тебе со мной хорошо жилось, всё было замечательно, но ты хочешь детей, поэтому влюбилась в другого и уходишь с ним в съёмную квартиру. Я ничего не перепутал?
- Всё так.
Не разговор, а сюр какой-то. У меня было ощущение, что меня окунули в сметану и заставили там плавать. То, что она говорила, было не логично. Абсолютно не логично! Она не могла полюбить какого-то почти бомжа на скамейке. Так не бывает! От скамеечной любви из семьи не уходят! Так что же происходит?!
Я не мог представить себя и её в сцене ухода - мне всё время чудились Чевелихины, которые разошлись полгода назад.
Я не понимал, в чём прикол, что в её речах было не так.
Ушла!
Когда я в понедельник пришёл с работы, Любы не было дома. Вещей тоже не было. Вот тебе и сюр, подумал я, вот тебе и нет логики.
Я взял телефон, набрал её и равнодушный голос сказал, что этот номер не обслуживается. Больше всего меня расстроила скорость, с которой она избавилась от своего номера. Главное – зачем?
Я крепко напился. От тоски, от безысходности, от одиночества. Чем больше я пил, тем больше жалел себя. Это известный фокус: хочешь напиться - пожалей себя. Жалость потребует добавки и… Одним словом проснулся я одетый на диване, с жутким похмельем, урона в квартире не было никакого – этому я ещё в студенчестве научился.
Неделю меня терзала боль, душа корчилась и скрежетала. У меня ведь к ней тоже, пока мы жили вместе, не было претензий. У нас всё было хорошо, во всех сферах семейной жизни, включая интимную. Может, если бы я имел возможность говорить с ней, мне было бы легче, но телефон её был отключен.
Пить я больше не пил, одной капитальной выпивки мне хватило.
Вернулась
На восьмой день моего одиночества раздался звонок во входную дверь. Я открыл и обомлел. Там стояла Люба, но в каком виде! Синяк под глазом, в мятой одежде, потухшее лицо.
Она прошла мимо меня, не сказав ни слова и прошла в ванную. Через полчаса вышла оттуда и пошла на кухню. Заварила кофе и налила мне и себе. Всё это время мы молчали.
- Он нас ограбил, - хрипло сказала она и откашлялась.
- Нас? Каким образом? – удивился я.
- Ты счёт давно смотрел в банке? – спросила Люба, первый раз взглянув на меня. Что-то затравленное и дикое было в её взгляде, как у кошки, загнанной в угол.
Про счёт в банке, который был открыт на нас двоих я забыл. Мы открыли его так давно и это было так привычно и обыденно, что я, убитый своим горем, про счёт даже не думал.
Я взял телефон, открыл приложение и заглянул в накопления. Там было 59 копеек.
- Он снял однушку в старом доме и в первый же день приковал меня к батарее, - она показала руки, обе они в запястьях были стёрты до крови. – И сказал, чтобы я перевела на него все деньги.
- Откуда он знал про деньги?
- Я ему как-то рассказала, что у нас с тобой есть пять миллионов на счету.
- Зачем рассказала?
- Он спросил меня и это было так странно. Примерно за неделю до того, как я ушла. Я ему всё рассказала. Он спрашивал, могу ли я сама распоряжаться деньгами и я сказала, что могу.
Я посадил Любу в машину и мы поехали искать дом, где живут его родители. Кое-как нашли. Дверь открыли не сразу и потом мужчина долго не мог понять, чего мы от него хотим. Наконец, он вспомнил. Это, говорит, был наш собутыльник, он нам портвейн носил и просил, чтобы мы его сыном называли. Нам что, мы и звали его так. Через неделю он перестал к нам ходить.
- Андрюша! Мне прощения нет, я понимаю, но идти мне некуда, я поживу здесь пока, потом уйду, - говорила моя жена, когда мы вернулись назад.
- Ты завтра в полицию иди, заявление пиши. Хотя вряд ли толк будет. Он тебе что, вообще есть не давал?
- Давал, но очень мало. Воду давал, хлеб, один раз дал колбасу.
- А почему не кричала? Может, соседи бы услышали.
- Я сначала боялась, потом, когда сильно ослабла, попробовала, но он мне в глаз засветил и весь день в рот шарик каучуковый совал и скотчем приматывал его.
- Надо было отдать деньги сразу. Вариантов у тебя особо не было.
- Я такая злая была, что думала – умру, а не отдам.
- Насильничал?
- Нет. Самое смешное, что я, дура, ушла от тебя, а с ним ведь ни разу ничего не было.
- Ему от тебя только деньги были нужны.. Ладно, с полицией сама будешь разбираться.
Легла она на диване, в постель её пускать я не стал. Лежал без сна и думал, что легковерность Любаши была не при чём, что это, наверняка, НЛП, что её просто «заговорил» этот хмырь. Теперь стали понятны и не логичность её поведения и всё, чего я не понимал во время того кухонного разговора.
Уже перед тем, как заснуть, мне в голову пришла светлая мысль – к батарее мне её нужно было приковать, тогда и жена не ушла бы, да и деньги были бы целы.
Думать о том, что делать дальше, сил не было. Поживём – увидим.
Утром я проснулся от запаха кофе и чего-то вкусного, что жарилось на сковородке. Надо же, уже освоилась! В другой глаз ей, что ли дать?
