– Да как же можно дом продавать, внучок? – Прасковья Ивановна вытирала слёзы. – Здесь вся моя жизнь прошла.
Кирилл досадливо поморщился. Мужчину раздражала бабка и её нытьё.
– Ба, – лениво начал он, – что ты волнуешься? Я ж говорю, уже купил тебе квартиру в городе. Будешь недалеко от меня жить. Видеться будем чаще. Деньгами не обижу. Всё будет хорошо.
– Кирюша, не могу я в городе, тяжело мне. У меня же здесь огород, курочки, да и Шарика куда я дену?
– Про шавку я совсем забыл, блин.
– Это член семьи, а не шавка. А наш хор казачий? Мы же каждые выходные в Доме культуры проводим с девчонками.
– С какими девчонками? Им уже лет сколько?
– А мои подружки независимо от возраста – девчонки. Сильно, внучек, ты за этот год изменился. Куда же делась твоя ласковость? Колючка прям. Не таким тебя человеком родители растили, да и я тебя, вроде, не обижала никогда...
– Ба, давай без лирики. Чего ты покойников вспомнила? Нормального вырастили, какой есть. – Он противно засмеялся.
Прасковья зашла к себе в комнату и не смогла сдержать слез. Этот дом достался от родителей, здесь она была счастлива. Здесь родился её сын Юра. Когда он вырос, то встретил девушку, на которой потом женился, и у них родился сын Кирилл. Внук любимый, долгожданный. А потом несчастья посыпались на их семью как из рога изобилия. Когда Кирюша учился в старших классах Женя (сноха) потеряла работу и начала пить. Много, запойно... Её пытались кодировать, но всё было без толку. Через некоторое время к ней присоединился и сын Прасковьи. В день, когда внук окончил школу, родители угорели в каком-то притоне.
Кирилл поступил в колледж, жил в общежитии, а все выходные и каникулы проводил у бабушки в деревне, благо ехать недалеко, всего час на автобусе.
Так они и жили, пока Кирилл не окончил учебу и не уехал на заработки. Работал вахтовым методом, навещал редко. А недавно объявил, что решил перевезти её в город, а дом продать. И никакие уговоры не помогали.
Кирилл заглянул в комнату.
– Ба, ну чего ты ушла и пропала? Ну хочешь лето здесь ещё поживёшь? Но потом точно переедешь. Нет сил сюда мотаться. И вообще, я всё ради тебя делаю, если ты не заметила.
Это ничуть не успокоило сердце женщины. Чувство тревоги только росло.
– Вот соседки напротив весной не стало, так уже дом кто-то купил, места тут хорошие. А я живая ещё, Кирюш, да и не старая... Мне всего семьдесят.
– Завела шарманку. Живи лето, а к осени готовься к переезду. Завтра поедешь квартиру смотреть? – Прасковья отрицательно покачала головой. – Ну и оставайся со своими курицами и девчонками!
Кирилл вышел из дома, громко хлопнув дверью.
– Всё равно продашь, д*ра старая! Кому ты на фиг нужна, сдам в дом престарелых и живи себе припеваючи. А я с Галенькой своей свадьбу на эти деньги сыграю, – бурчал Кирилл себе под нос, идя к машине.
– Мил человек, можешь подсобить? – От соседней калитки отделился дед. Поджарый, худой и совершенно седой.
– Чё тебе надо?
– Эк ты невежливый какой. Ступай, ничего мне от тебя не нужно, сам справлюсь.
– Вот и славно. – Кирилл сел в машину и позвонил невесте.
– Галчонок, привет! Бабка ни в какую не соглашается. Уже и про квартиру ей наврал, что купил, что рядом, а она не хочет ехать... Дал ей время до осени. Надо думать, как всё провернуть, чтобы не вызвать подозрений. Целую, скоро буду.
Машина сорвалась с места.
Прасковья вышла на крыльцо.
– Здравствуйте! – крикнул ей мужчина.
– Здравствуйте! – Она пошла ему навстречу. – Вы наш новый сосед?
– Так точно. Николай я, но лучше зовите Кузей. – Он протянул руку.
– А я Прасковья.
– Очень приятно, Прося.
– Так странно это слышать. Меня родители так называли – Прося. А почему Кузя?
Мужчина улыбнулся.
– А я Николай Кузьмич, всегда меня все звали Кузей. Мне так привычнее.
– Что ж, увидимся.
– Хорошего дня вам, Прося.
Прасковья вернулась в дом и затеяла пироги с мясом, да с капустой. Впереди долгожданные выходные, завтра после концерта чаю попьют с девчонками.
Тесто подходило. Телефон завибрировал.
– Прасковья, доброго дня, – сказала подруга Нина.
– И тебе.
– Как ты там? Приезжал Кирюша?
– Ой, был, только недавно уехал. Всё и твердит о том, чтобы я в город перебиралась. А я не хочу, Нин.
– Сдался ему этот город! Что там хорошего? Копоть, смог, вода плохая, люди злые... Эх, молодёжь, ничего они не понимают.
– Не говори, подруга, тяжело с ним это всё обсуждать. Даже слышать ничего не хочет. А мне страшно, помру я там в этом городе.
– Ладно, ты брось хандрить. Кирюшка одумается, и не будет продавать ничего.
– Твои слова – да Богу в уши.
Прасковья попрощалась с подругой и вернулась к приготовлению пирогов.
Тихо работало радио, она негромко подпевала, но так увлеклась, что стука в калитку не услышала.
–Кх-х, хозяюшка, – раздалось со двора.
Она выглянула в окно. У крыльца стоял Кузьма.
– Что-то случилось?
– Пели вы так великолепно, что я заслушался.
– Ну спасибо, очень музыку люблю. – Покраснела Прасковья, засмущалась.
– А я к вам с просьбой, по-соседски. Машина моя что-то забарахлила, надо в город ехать, в сервис, а мне должны сегодня мебель оставшуюся довезти. Можно я ключ вам оставлю? А вы им дверь откроете, чтобы они всё сгрузили. А потом уж разбираться буду что к чему.
– Конечно, не переживайте.
– Если поздно освобожусь, то у сына или у внука заночую. А вернусь утром.
– Езжайте спокойно, мне не сложно.
– Голос у вас, Прося, аж за душу берет.
– Приходите в Дом культуры завтра вечером. Там наш казачий хор выступает.
– Буду обязательно. Ещё раз спасибо.
Прасковья напекла пирогов и села смотреть новости. За окном наметилось движение, залаял Шарик.
– Наверное, мебель привезли, – сказала она сама себе и поторопилась к калитке.
Молодые крепкие ребята быстро всё занесли в дом к Кузьме.
– Всего хорошего.
– И вам.
Прасковья закрыла дверь, калитку и вернулась к себе.
На деревню опустился вечер. Шарик заливался лаем.
Женщина выглянула в окно и увидела, что приехал сосед. Она вышла, чтобы вернуть ключи.
– Прося, добрый вечер. А это мой сын Митя.
– Здравствуйте. Приятно познакомиться, – улыбнулась Прасковья.
– И мне очень приятно. А я переживал, что моему старику будет скучно в деревне, а тут такая очаровательная соседка. – Митя обнял отца за плечи и засмеялся.
– Какой я тебе старик? – Кузьма дал сыну шуточный подзатыльник. – Я же сказал, что мне скучно только в городе вашем. А тут природа, воздух, люди.
– Ладно, пап, не ворчи. Пошли в дом.
– Ребята, может проголодались с дороги? Я пирогов напекла. Давайте чай пить.
– Вот это другой разговор. Выпечка – моя слабость. – Лицо Мити озарила улыбка.
– Это заметно. – Кузьма хлопнул сына по объемному животу. Прасковья смотрела на них с интересом, было заметно, что у этих двоих очень тёплые отношения.
Неторопливо они прошли на кухню. Прасковья захлопотала.
– Какой у вас чай вкусный! Я в восторге! – сказал Кузьма.
– Это мне внук привёз. Знает, что я люблю чаёвничать, постоянно с разными вкусами дарит. Он у меня вахтами работает, бывает нечасто.
Вечер прошёл в дружеской обстановке. За разговорами они и не заметили как часы пробили двенадцать.
– Ой, Прося, засиделись мы.
– Ну, зато познакомились.
– Спасибо, за помощь.
– Обращайтесь.
– И вам если какая помощь нужна, говорите, не стесняйтесь. Теперь рядом живём.
Они попрощались.
Прасковья легла в кровать, но сон совсем не шёл. В голове она вновь прокручивала разговор с внуком. Какая-то деталь не давала ей покоя. Что же он так изменился? Как будто это был не её Кирюша, а чужой, холодный... Женщина вертелась в постели, точно на горячей сковородке. Поэтому когда наступило утро, она вскочила с кровати.
– Пойду курочек кормить. Двор надо подмести, да кашу погреть Шарику.
Прасковья бодро зашагала к курятнику.
До обеда было совершенно некогда. И лишь около четырёх она всплеснула руками и побежала в Дом культуры.
По дороге ей встретилась Нина.
– Как думаешь, сегодня много зрителей будет?
– Не знаю, Прасковья, главное, что нам не скучно.
– Это точно.
В большом доме с мраморными колоннами было прохладно. В зале уже сидели люди и негромко переговаривались.
Прасковья и Нина присоединились к своему коллективу за кулисами, успев переодеться в сценические костюмы.
– Добрый вечер, мы начинаем наш концерт! – сказал ведущий, выйдя на сцену.
– Не для меня придёт весна, не для меня Дон разольётся... – затянула Нина, а остальные подхватили.
Затем спели ещё и ещё. Зрители аплодировали стоя.
Прасковья спустилась со сцены. Нина взяла её под руку.
– Ну сегодня мы дали жару! И публика какая отзывчивая!
– Ага, все свои.
– Прося!
Женщины обернулись. Кузьма был одет в винтажный костюм с кокетливой бирюзовой бабочкой.
– Прося, вы были великолепны! – Он протянул ей букет ромашек и поклонился. – А нас не представили. Я Кузьма.
– А я Нина. – Щеки её запылали.
– Спасибо, Кузя, что пришли.
– Да разве ж я мог пропустить первый культурный вечер? Тем более уже слышал как вы поёте, с удовольствием пришёл послушать снова.
Прасковье было приятно.
– Может прогуляемся, милые дамы? Вечер сегодня выдался тёплый.
– А почему нет? – кокетливо сказала Нина. Прасковья кивнула.
– Прошу, – сказал Кузя и они отправились на речку.
– Как будто нам снова шестнадцать, правда, Прасковья? – сказала Нина, жуя травинку.
– Хорошо-то как! – грустно ответила ей подруга. – Не хочу уезжать, Нин.
– Куда? – растерянно спросил Кузьма.
– Да внук не дает жить спокойно. В город решил меня перевезти.
– А вы? – нахмурился мужчина.
– Тут моя душа. В деревне нашей.
– Так не уезжайте.
– Не всё так просто, Кузьма, не всё так просто...
Кузьма тяжело вздохнул.
Продолжение следует...
Друзья, не забывайте поставить лайк 👍 - вам не сложно, мне приятно)
Рассказ написан и впервые опубликован 13.01.2024г. на моем канале "Александрин" на платформе Яндекс Дзен. Копирование материалов без согласия и указания автора запрещено.
©Штыкова Александра, 2024.
