Очень много всяких мифов ходит вокруг прославленного советского штурмовика Ил-2, в основном уничижительных. Мол, и броня его ни от чего не защищала, и оружие было слабым, да и вообще самолет был очень сложным в освоении. Однако все эти мифы – не просто мифы, а самые настоящие враки, потому что множество ветеранов, провоевавших на Ил-2 всю войну, про «слабую броню», «маломощное вооружение» и «сложность управления» узнали только под конец жизни не из собственных мемуаров, а из сочинений современных «историков», которых во время войны не было в проектах даже их дедушек и бабушек, а в армии если они и были, то только по современному телевизору.
Всем известно, что Ил-2 был самым массовым боевым самолетом в истории авиации, всего было произведено более 36 тысяч этих машин. Даже еще один массовый противотанковый штурмовик По-2 (У-2) – и тот был выпущен на несколько тысяч машин меньше. Но По-2 выпускался целую четверть века, а Ил-2 – всего несколько предвоенных и военных лет.
Ну, насчет того, что По-2 – противотанковый штурмовик, это не метафора и не гипербола, а сермяжная реальность. По-2 тоже использовался при штурмовке гитлеровских танковых колонн в сложных метеоусловиях, когда Ил-2 были крайне неэффективны. Причем эти «фанерки» применяли против танков те же самые кассетные бомбы, что и Ил-2. Естественно, бомбовая нагрузка была в разы меньше, зато эффекты от таких ударов были весьма заметными.
Однако речь сейчас не о По-2, а о Ил-2 и всяких мифах, которые крутятся вокруг этих «чёрных смертей», которые гитлеровцев своим появлением в небе так огорчали, как не огорчал ни один советский, американский или английский самолет за время всей войны.
Вот, например, постоянно ведется разговор о том, что Ил-2 несли очень большие потери, причем, как от зенитного огня, так и от истребителей противника, причем от последних - в тот период, когда самолет выпускался в одноместном варианте – всего (за всё время войны) боевые потери составили более 11 тысяч машин. Но по этим же причинам во время войны на Восточном фронте погибло не меньшее количество и немецких штурмовиков и бомбардировщиков, так что как минимум в этом плане Ил-2 особо не выделялся.
Интересно, что многие ветераны, воевавшие на Ил-2 с начала войны, утверждали, что в 1941-м – начале 1942 гг. потери Ил-2 были в основном от зенитного огня, а не от истребителей. Конечно, и от истребителей «горбатым» доставалось, но в меньшей степени. Дело в том, что в 1941-м вермахт двигался так стремительно по многим направлениям, что истребительного прикрытия просто не хватало.
Но уже в 1942-м, когда у немцев стало больше «мессершмиттов», самим летчикам Ил-2 пришлось оборудовать кабину для заднего стрелка. Ну, не сами пилоты занимались этим переоборудованием, а инженерно-технический состав, однако, по воспоминаниям ветеранов, в этом процессе тоже участвовали активно.
Впрочем, даже защищаемые стрелками «илы» несли немалые потери. Дело в том, что стрелок должен был иметь квалификацию не меньшую, чем сам пилот, а в первые годы войны таких специалистов отражения атак вражеских истребителей просто не хватало. Один из ветеранов рассказывал, что грамотный стрелок не должен был ждать, пока «мессер» зайдет в хвост «илу», а просто не подпускать его близко. Но каждый стрелок пытался хитрить, мечтая сбить немца с близкой дистанции, не понимая, что зашедшего в хвост «мессера» или «фоккера» сбить уже просто не успеешь.
Отсюда были и большие потери среди воздушных стрелков, а Ил-2 без защиты с хвоста – это уже не полноценная боевая единица в тех непростых условиях. Именно поэтому, начиная с 1943 года, истребительное сопровождение штурмовиков стало обязательным, несмотря на то, что истребителей по-прежнему не хватало – фронт имел огромную протяженность, и на любом, даже самом третьестепенном участке гитлеровцы проявляли тут или иную активность.
Но в любом случае потери штурмовиков Ил-2 от действий истребительной авиации в любой период войны были существенно ниже, чем от зенитной артиллерии. И это естественно, потому что эти самолеты летали практически над землей, выискивая цели и атакуя их, а полевая зенитная артиллерия у немцев всегда была очень мощной, тем более что Ил-2 приходилось действовать буквально на линии фронта, в основном уничтожая артиллерийские огневые точки и готовые к броску танковые подразделения. А это были очень опасные в плане защиты ПВО цели – отсюда и такие высокие потери.
Впрочем, многие ветераны, провоевавшие на Ил-2 всю войну на вылет и часто даже не получившие, образно говоря, за все 4 года и царапины, хотя бывали сбиты, и не раз, заявляли, что высокие потери штурмовиков были обеспечены не какими-то там просчетами конструкторов или высоким мастерством немецких асов-истребителей и зенитчиков.
Ил-2 был самым совершенным орудием нападения в той войне, но трагедия заключалась в том, что никто из пилотов не обучался правильной тактике ведения боя на этом самолете. Например, в 1941-м и почти весь 1942-й при штурмовках танковых колонн чаще всего использовались наименее эффективные боеприпасы из всех, которые Ил-2 мог брать на борт – фугасные бомбы. Понятно, что других не было, но если бы кассетные кумулятивные боезапасы (ПТАБ, противотанковые бомбы) появились не в 1943-м, а еще в 1941-м, то война могла бы принять совсем другой характер.
Я как-то читал статью какого-то современного «аналитика», который и на самом деле заявлял, что если бы все выпущенные за первые полтора года Ил-2 использовались правильно, то война закончилась бы полным разгромом вермахта еще в 1942-м. Ну, в это поверить нетрудно, учитывая, что Ил-2 хоть и не был идеальным самолетом, тем не менее, это было лучшее орудие нападения на тот момент вообще в мире. Хорошая броневая защита и мощное оружие при правильном использовании штурмовика плюс массовый, без всякого псевдопатриотического пафоса, героизм советских летчиков могли бы просто смести вермахт с лица земли еще во время сражения под Москвой. А так как было их построено за этот период более 10 тысяч, то можно понять, что это была за армада – убийственная и непобедимая.
А что тут фантастического? Или кто-то сомневается, что Ил-2 и на самом деле был мощным средством поражения?
Но вот использовали его неправильно, и, в первую очередь, очень сильно хромала тактика использования самолетов при атаках. До 1943 года эскадрильи Ил-2 совершали поэтапные атаки – сначала сбрасывались бомбы, а только на втором заходе выстреливались реактивные снаряды. При этом заходы самолетов совершались «из круга по очереди», который в первую очередь предусматривал защиту от атак от истребителей, а не эффективность нанесения наземных ударов. Так же этот «круг» совсем никак не защищал от зенитного огня, а даже совсем наоборот.
И только к началу 1944-го многие подразделения, получившие мощное истребительное прикрытие, сломали эту устоявшуюся тактику, сообразив, что она несет с собой не только увеличивающиеся потери от зенитного огня, но и не позволяет отработать по целям с должной эффективностью – перед вторым заходом немцы просто разбегались, а зенитки уже были наготове, и били практически прицельно.
Именно с этого времени, как произошел отказ от «круга», потери Ил-2 при атаках и начали стремительно снижаться, а удары стали наиболее сокрушительными – об этом, кстати, много сегодня пишут и сами немцы. Штурмовики появлялись над целью внезапно, не становились ни в какой «круг», а сразу атаковали всем наличным оружием – и бомбами, и «эрэсами», одновременно поливая позиции гитлеровцев пушечным огнем. Нахождение над целью сокращалось в разы, а «выхлоп» был просто поразительным.
Правда, для применения такой тактики нужны были и очень опытные специалисты, но к 1944-му они уже были в достаточном количестве. А в 1941-1943 гг. их просто не было, не было до этого времени и вообще никаких инструкций и руководств по эффективному проведению атак на Ил-2. Современные историки на это очень сильно пеняют, утверждая, что высокий уровень потерь лётного состава при применении устаревшей тактики первые годы войны якобы не позволял летчикам накопить и передать новичкам новые тактические приёмы. Но тут возникает такой вопрос – высокие потери опытных летчиков тут не играли никакой роли, потому что как раз среди опытных летчиков потерь было гораздо меньше.
А вот почему опытные летчики не додумались до применения правильных приемов борьбы на Ил-2 до самого 1944-го – это как-то подозрительно и напрямую выводит в сферу некомпетентности руководства ВВС РККА все первые годы войны.
Ясно, что даже одноместные штурмовики Ил-2 без заднего стрелка могли бы нести от истребителей противника на порядок меньшие потери, если бы экипажи не бросали в бой как затычки в целях достижения хоть какого-то результата. Правда, тут снова вступает бой фактор отсутствия в 1941-42 гг. истребителей прикрытия, но из 8 тысяч одноместных Ил-2, выпущенных до конца 1942 года, более 1 тысячи все же получили второго члена экипажа – как писалось выше, эти самолеты переоборудовались прямо в авиачастях. Но эти двухместные Ил-2 несли такие же потери, как и одноместные, потому что на начальном периоде войны, как также писалось выше, квалифицированных стрелков просто не было.
Именно поэтому эти самолеты нуждались именно в истребительном прикрытии, а не повышали свою неуязвимость путем присутствия в экипаже воздушного стрелка.
Интересно, что некоторые наиболее опытные пилоты одноместных Ил-2 даже в 1941-м могли избегать атак «мессершмиттов» путем применения тактики, противодействовать которой многие немецкие летчики не могли, даже зная о ней. Например, при угрозе захода вражеского истребителя в незащищенный хвост, пилот штурмовика резко сбрасывал скорость, применяя для этого также и выпуск шасси. «Мессер», а тем более позже появившийся на фронте «фокке-вульф», среагировать на это никак не мог, он проскакивал над «горбатым», и, как минимум, подвергался удару со стороны мощного бортового оружия Ил-2. Но даже если наш пилот не атаковал с такого выгодного положения, то у него появлялись просто огромные шансы скрыться от любого аса на бреющем.
Но для этого опять-таки был нужен опыт, а в первые годы войны где этот опыт можно было взять массе молодых выпускников летных училищ, которых в основном заставляли переучиваться на неповоротливые штурмовики с истребителей, которых не хватало даже для опытных пилотов?
Вот так и получается, что сколько бы грязи не лили на «черную смерть» Ил-2 современные «исследователи», а это и на самом деле был выдающийся боевой самолет, который был бы совершенно несбиваемым даже при противодействии самой сильной ПВО противника. Проблема была только в неправильном его использовании, неудачном выборе тактики применения, малом количестве опытных пилотов и воздушных стрелков, отсутствии истребительного прикрытия и даже не соответствующем поставленным задачам выборе боеприпасов.
Об этом прямо свидетельствует статистика потерь, которые в первую половину войны составили 1 сбитый Ил-2 на 27 боевых вылетов, и 1 сбитый на почти 80 вылетов начиная с 1944-го. Кто-то может сказать, что начиная с 1944-го у немцев на Восточном фронте почти не было истребителей, но вот имеется факт, что зенитной артиллерии у них к концу войны было гораздо больше, и она действовала гораздо эффективней. И, тем не менее, потери Ил-2 снизились в разы даже при таком мощном противодействии ПВО.
А о чем это может говорить? Как раз о том, что наконец-то к концу войны Ил-2 начали использовать правильно, и единственным недостатком этого самолета перед бомбардировщиками была только малая дальность полета и небольшая бомбовая нагрузка.
Но Ил-2 изначально создавался не для дальних рейдов, а для подавления противника на линии фронта, а для этого он был защищен лучше, чем любой советский и иностранный бомбардировщик, и эффективность имел в разы лучшую. Таким образом этот штурмовик был не только лучшим в своем классе за время всей войны, но и самым эффективным ударным самолетом для фронтовых условий в мире.
Даже тот факт, что якобы бронезащита самолета легко пробивалась 20-мм снарядами, не вполне справедливый, потому что такой снаряд мог пробить броню только «в лоб». Но ни одна зенитка и не каждый «мессершмитт» с «фокке-вульфом» не стреляли по Ил-2 «в лоб» - как рассказывали ветераны, рикошеты даже более крупных снарядов от брони «ила» составляли более 70% от всех попаданий. Вот этого любители распространения мифов о «слабой броне» Ил-2 почему-то в своих «исследованиях» совершенно не упоминают.
В заключение, по традиции, хочу представить своему читателю очерк от одного ветерана-штурмовика, который так хорошо повоевал на своем Ил-2, что всего за три года получил аж две Звезды Героя Советского Союза. Зовут автора Анатолий Константинович Недбайло, для меня лично интересен тот факт биографии этого летчика, что, как и Покрышкин в 1941-м, он сбил вражеский самолет реактивным снарядом, выпущенным из-под крыла. Только Покрышкин сбил бомбардировщик с истребителя, а Недбайло – истребитель со штурмовика. Вроде разница существенная.
А если бы он таким макаром сбил еще несколько самолетов противника, то третья Звезда Героя, как и Покрышкину, ему была бы обеспечена на все сто.
Кстати, есть сведения, что А. Недбайло сбил за войну 5 немецких самолетов, и это не считая того, что насбивали его стрелки. Ас, или не ас?
Журнал «Авиация и космонавтика», 1988 г., №8
ШТУРМОВЫМИ УДАРАМИ
Генерал-майор авиации запаса А. НЕДБАЙЛО, дважды Герой Советского Союза
Рисунок Е. Селезнева.
Немало испытаний выпало в годы Великой Отечественной войны на долю летчиков штурмовой авиации. На всех фронтах они героически сражались с врагом в тесном взаимодействии с подвижными ударными группировками наземных войск, оказывали им огневую поддержку с воздуха как на поле боя, так и в оперативной глубине тыла противника.
В публикуемом материале дважды Герой Советского Союза генерал-майор авиации запаса А. Недбайло рассказывает об опыте боевых действий 75-го гвардейского дважды Краснознаменного, ордена Суворова штурмового авиационного полка, в котором он командовал эскадрильей.
Как правило, штурмовые удары мы наносили на главных участках прорыва и наступления наших войск. Боевая нагрузка в основном ложилась на эскадрильи. Для штурмовок поля боя полку отводилось 30-45 минут. Эскадрильи же действовали через 10-15 минут группами по шесть самолетов, поочередно сменяя одна другую.
Огонь вели по точечным целям - подвижной и неподвижной боевой технике противника. Штурмовки осуществляли в непосредственной близости от своих войск на расстоянии 100 метров от линии боевого соприкосновения сторон и далее до нескольких километров в глубину тактической полосы обороны.
Следует отметить, что в достижении высокой результативности огневого воздействия штурмовиков велика была роль личной подготовленности ведущих групп командиров эскадрилий. Как правило, ими были наиболее опытные летчики, смелые, с острым и верным глазом, досконально знающие тактику врага, его вооруженность. В зависимости от визуальной видимости, рельефа и фона земной поверхности района боевых действий, маскировки противника, наличия его зенитных средств и самолетов-истребителей ведущий строил наиболее целесообразный профиль штурмового удара.
Хорошая видимость в районе боевых действий была редкостью. Если, скажем, в солнечные дни визуально можно было обнаружить и определить силуэты легких, средних и тяжелых танков, самоходных артиллерийских установок с высоты полета не более 750 метров, а орудия, минометы, окопы и траншеи – не более 500 метров, то в других погодных условиях приходилось снижаться почти до земли.
Свои огневые точки враг хитро маскировал. Танки, готовые к бою, покрывал пятнистым палаточным брезентом, сучьями, соломой. Артиллерийские орудия закапывал в землю на противоположных скатах высот, в балках, оврагах, на окраинах сел и в других местах. Ho штурмовики все равно находили их. К примеру, артиллерию летом обнаруживали по языкам пламени из стволов и выжженным конусам травы, по капонирам и лафетам, зимой - опять-таки по круглым капонирам, ящикам с боеприпасами, наезженным дорогам. Как правило, вблизи находились грузовики и повозки, подвозившие боеприпасы.
Минометные позиции определяли по вспышкам и характерным очертаниям на снегу.
Поиск целей нередко затруднял рельеф местности. В Белоруссии, например, на визуальную ориентировку влияли огромные лесные массивы, множество рек и озер.
В Восточной Пруссии местность предстала совсем иной. На десятки километров тянулась однообразная пестрота: перелески, фольварки... Это заставляло уменьшать высоту штурмовых атак.
Нередко случалось так, что заданная цель была сильно задымлена пожарами, и найти ее становилось просто невозможно. Ведущий группы по радио просил находившегося в боевых порядках наземных войск авиационного наводчика обозначить цель. Наши артиллеристы ставили воздушные реперы. По ватным клубочкам разрывов, повисавшим в воздухе, группа в боевом порядке клин или пеленг наносила штурмовой удар всем составом.
Бывало и так, что станция наведения перенацеливала эскадрилью. Тогда место цели, которую надо подавить, указывали артиллеристы залпами разрывов снарядов на земле.
Выбор боевого порядка... Решение о том, с какой высоты и как осуществить штурмовку, принимал ведущий. На подходе к цели в ясную погоду или при сплошной облачности не ниже 900 метров атаки проводились с высот от 800-700 до 400-300 метров пикированием. В плохих метеоусловиях снижались вплоть до бреющего полета 50-20 метров.
Из традиционных боевых порядков самолетов применялись клин пар, пеленг пар, фронт пар, боевой круг. Предпочтение на поле боя в тактической зоне обороны противника отдавалось боевому порядку круг посамолетно. Это позволяло увеличивать число штурмовых атак и давало возможность каждому летчику самостоятельно выбирать цель, маневрировать, уклоняясь от зенитного огня, менять высоту ввода в пикирование, направление захода для атаки по команде ведущего, диапазон скоростей полет самолета. Круг посамолетно исключал шаблон штурмовок, путал расчеты зенитчиков. И в то же время был мощным оборонительным «кулаком» против истребителей противника.
Каким способом прорвать зенитный заслон, как пройти сквозь разрывы снарядов, трассы «эрликонов», чтобы не подставить самолеты ведомых зениткам врага? Эти вопросы всегда беспокоили ведущих групп.
Борьба с зенитками велась двумя способами: маневром (изменением высоты полета, направления, скорости) и непосредственно огневым подавлением их. Приведу пример из собственного опыта.
Перед вылетом на задание нам сообщали предварительные данные о местах нахождения зенитных позиций врага, примерное количество. Хорошо зная особенности зенитных средств данного типа, я предпринимал соответственные маневры. Если, скажем, при подходе к цели крупные зенитные снаряды рвались в передней полусфере, то вел группу прямо на эти разрывы с расчетом, что повторного залпа в это место не последует. Зная, что на шкале прицела вражеских зениток каждая риска обозначала определенные сотни метров, старался выбрать высоту полета промежуточную.
В других случаях менял и высоту, и направление, и скорость полета одновременно, не давая противнику возможности разгадать мой замысел.
Что касаемо огневого подавления зенитных позиций, то в каждом боевом вылете для этого назначалась специальная пара летчиков.
Нелегкими были боевые вылеты на штурмовку подвижных площадных целей в оперативной глубине вражеского тыла. Каждый такой полет предполагал внезапность. При этом следовало учитывать, например, что обозы и войсковые колонны могли быстро рассредоточиться, а танковые колонны охраняли мощные средства противовоздушной обороны. Поэтому надо было не распылять внимание на второстепенные участки цели, а выбрать важнейшую часть из всей ее площади и надежно поразить.
Скажем, при нанесении штурмового удара по автоколонне группа заводилась в боевом порядке пеленг растянутых пар самолетов под углом 15-20° дороге. Летчики атаковали голову колонны. Со второго и последующих заходов атаки уже следовали с круга посамолетно к хвостовой ее части.
По танкам штурмовой удар наносили авиационными бомбами с высоты 300 метров. Группа заводилась поперек движения колонны. Пара ведущего била голову, вторая пара - середину, третья - хвост колонны. Учитывая, что танки хорошо охранялись зенитными средствами, удар наносили с двух-трех заходов.
Железнодорожные эшелоны атаковали под углом 15-20° к железнодорожному полотну. Бомбы сбрасывали на цель по ведущему группы в боевом порядке пеленг пар. Реактивными снарядами, стрелково-пушечным огнем цель поражали с круга посамолетно. Чтобы затруднить противнику освобождение перегона, выбирали железнодорожные эшелоны в местах выемок. В первую очередь уничтожали паровоз, а затем вагоны.
Каждый летчик-штурмовик должен был с ювелирной точностью пилотировать свой самолет, уметь четко держаться в строю боевого порядка, ни при каких условиях не отрываться от группы, не терять и тем более не бросать своего ведущего, мастерски вести огонь и осуществлять маневры, в любой момент боя точно в четко выполнять команды ведущего, ясно понимая его замысел. Эти высокие морально-боевые качества надо было вырабатывать и совершенствовать во фронтовых условиях. Нам, командирам эскадрилий, приходилось много работать, проявлять заботу о боевом становлении воздушных бойцов, особенно молодых, неопытных.
Кропотливая индивидуальная работа с людьми окупалась сторицею. За год командования эскадрильей мне, как ведущему группы, пришлось 120 раз вылетать на выполнение различных заданий. Дню Победы наше подразделение по боевым показателям вышло на первое место в дивизии. Многим летчикам присвоено высокое звание Героя Советского Союза. В их числе старший лейтенант К. Давыдов, младший лейтенант В. Молозев, лейтенанты М. Васильев, М. Каргеев и Н. Кожушкин...
Да, у войны свои законы, свои реалии боя. Мы, фронтовики, эту истину познали сполна, накопив опыт сокрушительных ударов по врагу. Пусть прошли десятилетия, но есть в нем немало поучительного для сегодняшнего поколения летчиков-штурмовиков.
КОНЕЦ ИСТОРИИ
НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ ОБ ИЛ-2:
Первый в истории войны бой одноместного штурмовика Ил-2 с «мессершмиттом». Победа осталась за нами!
В 1941-42 гг. наши летчики сами переделывали одноместные Ил-2 в двухместные, прямо на фронте
