Сейчас я попытаюсь показать, что само по себе материальное развитие общества, именно общества, с неизбежностью влияет на содержание норм законодательства. Причём показать это попытаюсь ровно на одном примере.
Впрочем, эта статья является продолжением серии «Мир кочевников»:
На протяжении значительного отрезка времени не вызывало особых вопросов представление о том, что для общения между человеком и государством по крайней мере по вопросам гражданского права необходимы адреса: адрес человека и адрес государственного органа.
Правда, было не совсем понятно что следует делать с теми, кого именовали лицами без определённого места жительства, и это не обязательно были клошары, я знал, что в сибирской тайге было достаточное количество групп людей, которые почти намеренно уходили в кочевую жизнь из городов; если же научиться жить в тайге, то прожить там можно при известных условиях довольно долго и даже не быть обнаруженным иными людьми, а уж группе людей... и подавно. Выходили эти таёжники из тайги к посёлкам только для того, чтобы обменять добытое ими на тот провиант, который нельзя было получить в тайге. Но это не оказывало никакого существенного влияния на общество, так как экономическое участие этих людей было весьма мало, выглядело это просто как экзотика. Об этом могли как о курьёзе написать в газете.
Тем не менее, однажды в советское время в разговоре с одним прокурором я поставил вопрос: «Эти люди со всей очевидностью находятся на территории РСФСР или СССР, они, скорее всего, являются гражданами СССР, они полностью правоспособны и дееспособны, но каким образом они могут осуществлять гарантированные всем гражданами свои права, если вообще не могут указать на свой адрес, а место жительства и даже место фактического их нахождения можно указать без всякой уверенности даже в географических координатах?»
Ну, поскольку разговор был не деловой, то обсуждение свелось к тому, что «вопрос, конечно, интересный...», а также: «а вот это хор-роший вопрос!..».
Да, наш разговор, казалось имел не больше смысла, чем обсуждение иудейских мудрецов о том, как следует молиться в летающей по воздуху башне, или жаркую дискуссию схоластических богословов о количестве бесов на кончике иглы.
Тем не менее, я постоянно вспоминаю реплику Г.П. Щедровицкого:
«Задача может считаться решённой только в том случае, если она решена в принципе»
Поставим вопрос следующим образом: имеет ли гражданские права человек, который не имеет места жительства? Помним, что одно только признание за ним его прав при том, что он не имеет законных возможностей их осуществить, не позволяет нам утверждать, что закон гарантирует вообще осуществление этого права. (Кстати, вот ещё один критерий правового государства, между прочим)
Длительное время, особенно с введением того, что называлось пропиской, а таковая вообще нужна была только в городах, в селе её было просто не надо, так как там люди знали друг друга, а прописывали в домовых книгах только приезжих, всё выглядело довольно понятно: любое жилое строение получало некоторый почтовый адрес, который и указывался в прописочных данных. Этот адрес, собственно, и связывался с таким человеком. Для людей, которые по роду деятельности оказывались в кочевом состоянии, например, геодезисты, геологи, адресом служило опять же нечто вполне неподвижное — например, номер геологической партии.
На что влияет адрес?
Ну, например, на доступ к правосудию.
С одной стороны право на доступ к правосудию является правом конституционным, то есть таким. которого никак никаким образом лишить человека вообще нельзя. С другой устанавливается довольно жёсткая привязка конкретного осуществления этого права, которое взято уже как конкретно определённое в тот или иной суд. Закон определяет право обратить в суд за защитой своего права, например, так:
Статья 28. Предъявление иска по месту жительства или адресу ответчика
Иск предъявляется в суд по месту жительства ответчика. Иск к организации предъявляется в суд по адресу организации.
Ранее текст нормы в ГПК РФ был несколько иной, но сейчас он в отношении людей вернулся именно к тому, что было в «тоталитарном» ГПК РСФСР (кстати, стоит обратить внимание, что в ГПК РСФСР эта норма выглядела точнее, так как в ГПК РФ, чтобы применить эту норму, требуется вообще понять что такое «организация» и что такое её адрес):
Статья 117. Предъявление иска по месту нахождения ответчика
Иск предъявляется в суде по месту жительства ответчика. Иск к юридическому лицу предъявляется по месту нахождения органа или имущества юридического лица.
Ну, можно оставить в стороне юридические лица, так как они всегда суть просто фикции и действительно как фикции могут быть привязаны к каким-то образом обозначаемому адресу. Но во всяком случае под адресом, как бы это удивительно не звучало, тут имеется в виду именно почтовый адрес. Заметим, что в отношении физического лица уже говорится не об адресе, хотя длительное время под местом жительства или пребывания понимался именно почтовый адрес, а просто о месте жительства в отличие от адреса юридического лица.
Но вот что стало происходить.
Мы привыкли, что адресом является адрес какой-то недвижимости. Но по мере развития техники всё яснее становится, что место жительства человека, то есть место, с которым он связывает своё преимущественное пребывание, которое он считает своим жилищем, где хранятся его вещи, вовсе не обязательно является недвижимым имуществом. Например, бесфундаментные дома-трансформеры, которые в конкретной географической точке вообще могут быть собраны за 20-40 минут и точно так же сняты и перенесены в иную географическую точку, вполне могут быть жилищем человека... и не просто укрытием от непогоды, как, скажем, пещера в скале или шалаш, а именно местом постоянного жительства, притом весьма даже комфортным. Такие сооружения, хотя бы они и монтировались каждый раз на каком-то участке земли, вовсе не являются недвижимым имуществом прямо по определению ГК РФ, а если они, к тому же могут быть развёрнуты на воде, то и подавно., хотя в последнем случае их, конечно, можно с натяжкой объявить водным судном. Но в любом случае никакого почтового адреса такое жилище иметь просто не может, где должен при этом регистрироваться, если даже вменить такую регистрацию в обязанность эдакому кочевнику — совершенно неясно.
Но попробуйте ответить на вопрос: а если он желает быть истцом или его изберут ответчиком в суде, то как сделать так, чтобы право на доступ к правосудию оказалось осуществимым вообще.
Разумеется, ст. 131 ГПК РФ была отреформирована, и она теперь выглядит, в частности, так:
Статья 131. Форма и содержание искового заявления
...
2. В исковом заявлении должны быть указаны:
1) наименование суда, в который подается заявление;
2) сведения об истце: для гражданина - фамилия, имя, отчество (при наличии), дата и место рождения, место жительства или место пребывания, один из идентификаторов (страховой номер индивидуального лицевого счета, идентификационный номер налогоплательщика, серия и номер документа, удостоверяющего личность, серия и номер водительского удостоверения); для организации - наименование, адрес, идентификационный номер налогоплательщика; если заявление подается представителем, - также фамилия, имя, отчество (при наличии) или наименование представителя, адрес для направления судебных повесток и иных судебных извещений, один из идентификаторов представителя (для гражданина);
3) сведения об ответчике: для гражданина - фамилия, имя, отчество (при наличии), дата и место рождения, место жительства или место пребывания, место работы (если известно), один из идентификаторов (страховой номер индивидуального лицевого счета, идентификационный номер налогоплательщика, серия и номер документа, удостоверяющего личность, основной государственный регистрационный номер индивидуального предпринимателя, серия и номер водительского удостоверения); для организации - наименование, адрес, идентификационный номер налогоплательщика и основной государственный регистрационный номер. В случае, если истцу неизвестны дата и место рождения ответчика, один из идентификаторов ответчика, об этом указывается в исковом заявлении и такая информация по запросу суда предоставляется органами Фонда пенсионного и социального страхования Российской Федерации, и (или) налоговыми органами, и (или) органами внутренних дел. В случае, если истцу по иску о взыскании задолженности по оплате помещения, машино-места в многоквартирном доме, коммунальных услуг, взносов на капитальный ремонт общего имущества собственников помещений в многоквартирном доме, энергетических ресурсов неизвестны не только вышеуказанные сведения об ответчике, но и фамилия, имя, отчество (при наличии) ответчика, соответствующий истец в исковом заявлении вправе указать об этом и такая информация вместе с вышеуказанными сведениями об ответчике, неизвестными истцу, предоставляется суду указанными в настоящем пункте органами, а также организацией, уполномоченной на предоставление сведений из Единого государственного реестра недвижимости, в порядке, установленном федеральным законом. В указанных случаях срок принятия искового заявления к производству суда, предусмотренный частью первой статьи 133 настоящего Кодекса, исчисляется со дня получения судом такой информации;
...
Заметим сразу:
во-первых, появилась попытка получить у истца один из его идентификаторов вообще не привязанных к положению человека в пространстве, правда, не вполне ясно что делать человеку, который обратился в суд, утратив документ, удостоверяющий личность (а у меня в практике такое было), причём восстановление этого документа как раз и был вопрос, который и подлежал рассмотрению в суде, возможно, позже я расскажу об этом презанятном случае), но при этом всё равно стоит указание на некое место жительства и место пребывания... а что произойдёт, если это указание будет, например, такого вида: «жилой дом-трансформер № 23, изготовленный ООО «Регата», даже в предположении, что номер этот — уникален?
во-вторых, в отношении ответчика всё обстоит ещё сложнее. Его место жительства, а стало быть и территориальную подсудность спора определить оказывается ещё сложнее... истцу это всё может быть совершенно неизвестно по совершенно объективным причинам: если ответчик является кочевником, то вы заведомо понимаете, что последнее известное место жительства этого ответчика — совершенно точно не дом и не улица, более того, вы совершенно точно знаете, что этим место и не является даже географическая точка, в которой вы видели этого ответчика в последний раз. Мало того, так всё имущество ответчика находится вместе с ним,то и ч. 1 ст. 29 ГПК РФ тут задачу не упростит.
Да, разумеется, можно попытаться обратиться к суду с ходатайством о содействии в сборе доказательств, но только сначала следует ответить на вопрос — к какому именно суду и что может тут сделать суд, если у ответчика в привычном нам смысле вообще отсутствует (а такое может быть и с истцом) место жительства? Поверьте, никаких сверхчеловеческих возможностей у судей и работников аппарата суда просто нет, и в квалификационных требованиях от них ясновидение никак никто не требует. Разумеется, инструментально можно попытаться вывернуться из положения, указывая в качестве последнего места жительства ответчика произвольную точку на карте, но это слишком уж напоминает вот что:
Сильно подозреваю, что вовсе не это имеет в виду законодатель.
Замечу, между прочим, что к месту жительства человека в действующем законодательстве привязано вовсе не одно лишь обращение в суд. Если я начну перечислять здесь права, осуществление которых оказывается связанным именно с некоторым местом жительства или хотя бы пребывания, то мне не хватит времени, а всем станет скучно. Между прочим, туда же входят и политические права.
Разумеется, можно попытаться преодолеть подобное положение в законодательстве, например, связав человека с некоторым адресом в сети интернет. Но тут сразу же возникнет другая проблема: не только то, что этот адрес человеку вообще надо иметь, но и то, что для того, чтобы обеспечить осуществление такого права, государство обязано будет гарантировать каждому человеку не просто доступ в интернет во всякий момент, но и хотя бы минимальную аппаратуру, которая в состоянии переводить протокольный язык пакетов информации на человеческий язык. Есть такая готовность у государства?
На Украине много болтовни по поводу приложения «Дiя» (помните эту малоумную репризу «Государство в смартфоне»). А, скажите, что каждый гражданин Украины уже обеспечен смартфоном и соответствующим программным обеспечением в нём. а также устойчивой связью? Нет? А навыки обращения с этой аппаратурой есть у всех граждан Украины? Тоже нет? Ну, так незачем тогда и «дiяти» сверх меры, чётко разделяя уже людей на тех, у кого есть смартфоны и связь, и тех, у которых её нет. Впрочем, те, у кого жемчуг мелковат... часто не понимаю, что такое пустые щи.
Вы скажете, что всё это надуманная проблема. Нет, вовсе не надуманная. «Надуманной» и сильно академической она была ещё лет двадцать пять назад, а вот теперь уже — нет. Если можно было попытаться отмахнуться от «таёжников», так как они фактически жили в некоторой внутренней эмиграции и весьма редко вступали во взаимодействием с обществом, то вот сейчас кочевников становится достаточно много и, мало того, они вполне в состоянии выполнять вполне определённые общественные функции, не имея никакого определённого места жительства. Например, вот эту статья набиралась вовсе не в конкретном географическом месте, а начало её отстоит от конца примерно на три тысячи километров.
Так что же вы думаете — как следует решить обозначившуюся проблему?
Я, например, влёт ответить на этот вопрос не смогу. Во всяком случае при современном состоянии корпуса норм. Представляется, что тут надо рассматривать прямо с фундаментального уровня.
