Взгляд с другой стороны на описанное здесь:
Статья получилась очень большой, но я не стал ее резать на части. Кому нужно – дочитает до конца. Так как материал редкий и для страдающих тревожным расстройством исключительно полезный.
Те, кто знаком с моими книжками, знают, что я часто использую описание реальных случаев из своей практики (разумеется, гарантируя анонимность прототипа). Иногда называю их «историями из кабинета».
Но есть и иной метод описания психологического расстройства и последующего, с помощью психолога, совладания с ним. А именно – рассказ от первого лица, то есть, непосредственно текст от моего Доверителя. Я называю его «Выпускным эссе», потому что, как правило, его написание Доверителем совпадает с завершением курса психокоррекции.
Выпускное эссе является неотъемлемой частью нашей совместной работы. По сути, это закрепление достигнутых результатов. И, более того, своеобразный «страховой полис» для Доверителя на случай «откатов» и рецидивов психологического расстройства.
Почему он, на мой взгляд, необходим?
Да потому, что человек уже однажды находился в подобной, крайне неприятной ситуации. А раз он в нее как-то попал, то, значит, имелись на то причины. Очень часто – внутреннего, эндогенного происхождения.
Поэтому вполне логично после удачного курса психокоррекции иметь своего рода индивидуализированный «краткий путеводитель» выхода из неприятного положения. Ведь, коль наша программа действий помогла один раз, то высока вероятность того, что поможет и в другой.
Таким образом, «Выпускное эссе» – завершающая часть курса.
Однако не каждый Доверитель, написавший выпускное эссе, готов его вынести на суд читателей, даже при мерах, гарантирующих полную анонимность. И это его законное право.
Тем ценнее, когда человек все-таки соглашается на опубликование своего собственного опыта психологического расстройства и, главное – совладания с ним. Ведь подобные тексты – неоценимое подспорье для людей, находящихся в похожих состояниях. Они не только вселяют надежду, но и дают конкретные рекомендации к действиям.
И последнее.
Про ценность эссе для доверителя – сказано.
Про ценность его опубликования для читателей – тоже.
Однако есть еще один важный не обсужденный момент.
Если взять мою «историю из кабинета» и «выпускное эссе» одного и того же Доверителя, послужившего прототипом этой истории, то мы получаем совершенно уникальную возможность посмотреть на события и переживания с обеих сторон: и со стороны психолога, и со стороны Доверителя.
Это очень помогает мне в работе, это очень помогает Доверителю в оценках произошедшего и в готовности противостоять новым проблемам. И, наконец, это очень помогает читателям, имеющим схожие расстройства. Ведь два взгляда на одну и ту же ситуацию дают гораздо больше информации, чем один.
Хотя ограничения здесь тоже есть.
Для многих историй, с целью исключения деанонимизации, я кое-что меняю. Или добавляю от другого прототипа. Но, все равно, главный прототип всегда существует, и он – один. А потому удивительная возможность посмотреть на ситуацию с двух сторон все-таки реальна.
Ну и переходим непосредственно к тексту Доверительницы (далее он заключен в кавычки). Вот в нём-то я ни слова не меняю, а если с чем-то несогласен (или что-то хочу прокомментировать), то добавляю собственные соображения, отделенные от её рассказа пометкой «Необходимое пояснение».
А читатель может сравнивать мое изложение произошедшего https://dzen.ru/media/id/5e8dc0e03d267b0ef8d42483/istoriia-iz-kabineta--6-problema-kazalas-psihiatricheskoi-no-oboshlis-bez-medikamentov-651da223b6bf8e140692973d, и взгляд Доверительницы на те же самые события.
Итак, текст эссе:
«Мне 28 лет.
Я работаю менеджером в IT-компании, работа стрессовая, требует большого включения и частого принятия решений в условиях неопределенности, т.к. я руковожу командой...».
Необходимое пояснение: командой, довольно большой и значимой для компании.
« ...В конце 2022 года я почувствовала, что эта работа все меньше меня устраивает и отхватывает уже 80% моей жизни. Фактически, она мне заменяла жизнь - у меня были небольшие единичные хобби, но ни личной жизни, ни особых интересов. Только работа.
После очередного стресса от загонов по работе, сложного социополитического контекста страны и прокручивания неудач своей жизни в голове, я, насмотревшись на окружающих меня коллег, решила уехать пожить в Европе. Я отправилась одна в путешествие по нескольким европейским странам. Уяснила из этой поездки самое главное — недовольство собственной жизнью никогда(!) не решается сменой локации...».
Необходимое пояснение: условия работы доверительницы позволяли трудиться на «удаленке». Поэтому ее путешествия не вызвали увольнения или смены занятий.
« ...В мае 2023 я уже понимала, что невыносимо больше быть одной в другой стране: мне одиноко, я не реализовываюсь, а просто спускаю деньги, чтобы обеспечить себе базовый комфорт в условиях грабительского курса евро.
Я хотела быть проактивным смелым человеком, который успешно устроился в Европе, это была заветная ролевая модель, но жизнь мне показывала, что не справляюсь и не останусь. И я себя корила, обесценивала, конечно, посылая к черту эту свою дебильную идею потратить столько денег и уехать в Европу. Злилась, разочаровывалась, томилась и пережевывала все эти мысли, и все тому подобное. Но все это держала внутри. Я по натуре такой человек, что внешне редко проявляю эмоции, удерживаю, хотя быть может, по мне и не скажешь...».
Необходимое пояснение: любая релокация (а, тем более, за рубеж) – по определению, тяжелый стресс. Недаром ходит по сети такая мудрая фраза: «Никогда не путайте туризм с эмиграцией». Туризм – это отдых и развлечение. Эмиграция – это слом всей жизни. И она не может быть не драматичной.
"...Возвращалась обратно я на диком стрессе из-за трех тяжеленных чемоданов по 20 кг, таксиста, бросившего меня за 800 метров от входа в аэропорт, что у меня осталось 50 минут до вылета, пошел дождь, а я тащусь с чемоданами, и у меня даже нет человека, который мог бы мне помочь мне и проводить в аэропорту. Ну что ж, я все сама, как обычно, опять сама. На усилии воли я добралась, но внутри все кипело, и я это сглатывала, не давая проявляться в наружу..."
Необходимое пояснение: выделил эти фразы я (далее – выделения жирным шрифтом уже от доверительницы). По моему опыту, перенапряжение, привычка не делиться ни с кем своими переживаниями – традиционный путь к неврозу. Так что, не злоупотребляйте своими ресурсами.
«... По прилету меня радостно встретили родители.
Казалось бы, все хорошо, но я внутренне чувствовала себя изможденной, я безумно корила себя за дурацкое решение уехать в Европу, за потраченные деньги, за то, что мне не удалось прижиться, ну и внутреннее клокотание и ярость от ситуации с чемоданами не прекратилось, конечно, несмотря на радушный прием семьи.
И в какой-то момент я поймала себя на мысли, что мне так хреново и так бессмысленно, что я смотрю на большой нож на столе и соизмеряю возможность что-то с ним сделать. С собой… или не с собой...
Тут нужно сделать паузу и объяснить, что я самого детства убираю подальше от края стола любые предметы, а, особенно, опасные – типа ножей, ножниц, кипятка и всего такого. Когда я была очень маленькой, мой дядя случайно опрокинул со стола на меня кружку свежезаваренного кофе – вся грудная клетка была повреждена, пришлось вызывать скорую. А я ехала в ней и пела песенки, видимо, от шока. Это мне рассказывала мама, я не помню. Но тем не менее, помню, что всю свою жизнь боялась любых предметов на краю стола, предполагая, что сейчас что-то плохое случится.
А дальше это стало приобретать форму “А вдруг что-то плохое случится?”.
Или “А что, если сейчас что-то плохое случится?”...».
Необходимое пояснение. Конечно, мозгу не доставляет удовольствие пугаться, ведь испуг всегда связан с отрицательными эмоциями. Изначально мозг желает с помощью тревоги просто «заглянуть в будущее», дабы избежать какой-либо опасности. Но эта, безусловно, полезная привычка вполне может перерасти в то, что, вместо безопасности, приносит тревожное и невротическое расстройство.
Старая-престарая, но верная идея: лекарство и яд различаются только дозировкой. (прим. И.Г.).
« ... Моему мозгу, видимо, нравилось меня пугать, и он раскручивал всякие негативные плохие сценарии, как ему угодно. Но мне всегда удавалось их стряхивать с периферии.
А тут не сразу удалось. Я испытала дичайший ужас от самой только мысли, начала быстро ее стряхивать, но тело и сознание было настолько измождены всеми накопившимися эмоциями, что мне не удавалось.
Я начала ловить панику, тахикардию, и ощущала подступающее головокружение. И снова все это внутренне, без внешних проявлений.
Когда мы пошли спать по комнатам, сон ко мне не приходил, в голове снова и снова прокручивалась история с ножом, смешанная с ужасом, бесконечными оскорблениями в свой адрес.
Я пыталась подавить их, вертелась в кровати, мучалась, где-то через час я почувствовала, как мое сознание как будто застилает какой-то дымкой. И снова эта история с ножом перед глазами, и как будто я даже начала чувствовать интенцию что-то с ним сделать, прямо встать и пойти на кухню.
И все это в бесконечной перебивке мыслями “О боже, я же никогда такого не сделаю, я не хочу, я же добрая!” и т.д.
В итоге я уже бродила, как тигр, по комнате, пытаясь сбавить тахикардию, паническую атаку, адреналин и ужасные мысли.
Я метнулась на кухню, накапала себе пустырника и сразу ушла в комнату, плотно закрыв дверь – я впервые испугалась, что не совладаю со своей паникой, что мое сознание замутнено, и эта интенция вырвется в наружу.
В итоге, мне все же удалось убаюкать себя и уснуть.
Следующие несколько дней прошли спокойнее, но мозг, уже усвоивший новый триггер с ножом, начал регулярно подкидывать мне навязчивые мысли, тревожные, невыносимые. Они никогда не сопровождались реальными действиями, но уже само их беспрестанное появление выносило мозг, блокировало нормальное дыхание и заставляло сердце колотиться, а меня - холодеть от ужаса и тупо бояться ходить на кухню...».
Необходимое пояснение. Здесь дано весьма качественное описание не только панической атаки, но и усиления фактора, ее вызвавшего. Это явление схоже с механизмом нашей обычной памяти. Нейронная «тропка», ответственная за то или иное ощущение, становится «натоптанной», более легко активируемой, в двух случаях: при большой «силе» ощущения, либо при его повторении. В данном случае мы имеем и то, и другое вместе.
«... Мама, видя, как мне плохо, предложила обратиться к психологу, статьи которого она с интересом читает на Дзене — Иосифу Абрамовичу Гольману. В итоге, на следующее утро я уже писала Иосифу Абрамовичу сообщение с запросом на консультации. Он достаточно быстро откликнулся, и мы назначили онлайн-встречу на следующий же день.
На встрече мне уже не было некомфортно (как это ранее случалось с другими психологами), потому что проблема была серьезная, я это понимала. И решила раскрыться и довериться.
Иосиф Абрамович расспросил про состояние и проблемы, задал некоторые вопрос о моем жизненном опыте и далее сразу приступил к объяснению того, что с медицинской точки зрения происходит в моей голове, когда формируются тревожные мысли, как работаю нейронные связи и как подключаются гормоны в эти процессы, откуда берется депрессия и как работает эффект плацебо...».
Необходимое пояснение: все же речь не только про гормоны, но и про нейромедиаторы. И не столько про эффект плацебо (который характеризует полезное влияние), сколько про эффект ноцебо, противоположный по знаку.
« ...Мне сразу очень понравилось, что я начала получать конкретные новые знания, вникать в суть того, что со мной происходит. Причем, без отношения ко мне как к больной, или как к даме на грани отчаяния - спокойно, научно, с толком, с примерами. Я прониклась уважением к такому подходу.
Мы также сделали два теста, которые отражали степень моего тревожного и депрессивного расстройства. Иосиф Абрамович назвал мне результаты - картина была весьма печальная. “Плохо, но не смертельно”, помню, сказал мне Иосиф Абрамович. Как я потом уже узнала от него самого, он пометил мой случай как “очень тяжелый”... ».
Необходимое пояснение: да, так и есть. Я засомневался в возможности вытащить ее из текущего состояния без психофармакологической поддержки, то есть, без помощи толкового и осторожного психиатра.
Про тестирование: речь идет о компактных тестах HADS (тревожность и депрессия) и Хесса-Хек (невротическая готовность).
Это происходило в мае 2023 г., и получили мы следующие показатели:
HADS: тревожность 17 баллов, депрессия – 4.
Хесс-Хек: 30 баллов.
Напомню, что по первому тесту нормой считаются результаты до 7 баллов включительно; до 9 баллов – субклиническое расстройство, при показателях выше – клиническое расстройство.
Да, конечно, это не диагноз, тест вообще не ставит диагноз (как и психолог, даже клинический), к тому же HADS слишком прост и, вообще говоря, предназначен для массового психологического скрининга в больницах соматических больных. Кроме того, он не разделяет тревогу на личностную (конституциональную) и ситуационную (реактивную). Наконец, по моему личному опыту, он немного занижает показатели. Однако 17 баллов не оставляют сомнений в том, что человеку крайне неуютно жить в таком состоянии. Страхи, тревоги и паника буквально съедают его силы и удовольствие от жизни.
« ...На первых порах мы проводили сессии иногда даже по несколько раз в неделю, т.к. я была разбита и совершенно не могла справляться со своими мыслями и состояниями, пугалась и сразу писала Иосифу Абрамовичу. И он снова мне все объяснял, убеждал меня в моей безопасности, разбирал со мной вопросы природы моей тревоги и, конечно же, отвечал на стопятьсот вопросов-сомнений от меня.
Я еще по натуре любитель гиперболизировать свои страхи, получается это у меня даже как-то непроизвольно, привычка за много лет самоколупания.
Уже на второй встрече Иосиф Абрамович мне дал несколько упражнений для обретения спокойствия и расслабления — на постепенное расслабление мышц («облако» и «напряжение с последующим расслаблением») и на «счет 5-4-3-2-1» («вижу, слышу, чувствую тактильно»). А еще он мне дал «цифровую шкалу самооценки состояния» и попросил фиксировать свои как положительные, так и негативные состояния. И конечно, КОЛЛЕКЦИОНИРОВАТЬ УДОВОЛЬСТВИЯ. Тревожно-панические приступы у меня продолжали случаться, и я начала каждый раз использовать эти упражнения, дополняя их своими, которые приходили мне на ум — в критические моменты тревоги я просто давали телу интуитивно находить решения, и так родились следующие упражнения:
• моторика рук: сбор и разбор конструктора, работа со всякими тактильно необычными предметами в моменты тревоги;
• физическая активность: приседания или любые другие упражнения (не изводящие, а просто с небольшой ощутимой нагрузка);
• чтение стихов или текстов вслух;
• задачки для мозга типа примеров, теорем, загадок, просмотр научпопа или складывание вещей из шкафа по цветам или тканям;
• поглаживание живота и района поджелудочной железы;
• фиксирование того, что хорошего со мной произошло за день;
• одновременная комбинация движения, загрузки мозга и тактильных ощущений;
...»
Необходимое пояснение. Обратите внимание, что доверительница не только использовала мои методики, но и активно придумывала собственные. Это очень хорошо. Вообще, ее привычка к активности (плюс, к нашему счастью, отсутствие депрессивной составляющей в расстройстве), сильно облегчили задачу психолога. Хотя все равно случай казался мне сложным. И, будь моя воля, с удовольствием бы подключил толкового психиатра, для облегчения состояния в начале психокоррекции. Однако доверительница категорически отказалась от применения психофармакологических методов помощи.
« ...Ведение «дневника состояния», позитивная фиксация на событиях вкупе с упражнениями Иосифа Абрамовича начали давать результат: конечно, медленный и постепенный. Не скажу, что у меня сразу все тревожные эпизоды прекратились, совсем нет.
Даже более того, я прошла через сложный этап доверия к этим упражнениям и Иосифу Абрамовичу, особенно на этапе суггестии (когда мне необходимо было лежать и полностью расслабляться, а Иосиф Абрамович делал что-то на стыке ЛНП и позитивного внушения).
У меня вообще с доверием всегда было плохо, но тут я понимала, что дело серьезное и тянуть уже дальше нельзя.
В итоге, в своих тревожных эпизодах я впервые прям едва ощутимо начала чувствовать, что с этим можно работать, и что состоянием можно управлять. И это был мой первый прогресс...».
Необходимое пояснение. Ее неприятие техники Шульца с одновременным суггестивным воздействием я отметил в своей «Истории из кабинета». Дело в том, что она оказалась всего четвертым «случаем» в моей практике, когда эта техника категорически, как говорится, «не зашла». Но это случилось уже на очной встрече, до того мы работали он-лайн.
«... Так как онлайн-сессии дают вполовину меньше эффекта, чем вживую, Иосиф Абрамович мне настоятельно рекомендовал вернуться в Москву и приходить уже на очные встречи.
Отчетливо помню свои первые ощущения, конечно же, тревожные, от приезда в новое место, где мы жили с сестрой, и свои страхи, что каким-то образом наврежу сестре, будучи во сне. Или что я вдруг стану лунатиком (хотя таким не страдаю), во сне, не отдавая себе отчета, что-то сделаю с сестрой.
И снова я старалась убрать эти мысли упражнениями, и не все получалось, и я бежала на успокаивающие встречи с Иосифом Абрамовичем.
Мой арсенал пополнился новыми упражнениями: «очищающими вихрями», «магическим шаром», «волшебными руками», а также рекомендациями по правильному утреннему подъему, прогулкам, питанию и питьевому режиму.
Могу сказать, что эти упражнения и рекомендации сыграли одну из ключевых ролей в улучшении моего состояния. Я дополнила все то, что делала ранее, этими упражнениями, и уже чувствовала себя увереннее в борьбе с тревожными мыслями.
Но, самое главное, с подачи Иосифа Абрамовича и с помощью занятий, я начала больше понимать про особенности своей психики и свой характер, и начала строить причинно-следственные связи моих тревожных приступов.
Я наконец-то начала ЗАМЕЧАТЬ начало раскручивания тревоги и аккуратно устранять ее, а не вываливаться в самобичевание и ругань на себя за то, что я такая ненормальная.
За счет того, что мне уже чаще удавалось улавливать тревогу на первых подступах, количество тревожных эпизодов снизилось: сначала до одного в неделю, иногда и не в каждую. И, конечно, это уже не были приступы, их сила тоже постепенно уменьшалась.
На этом этапе из своих интуитивно подобранных упражнений я упомяну рационализацию страхов и голос мамы в голове — они также помогали расслабляться, принимать ситуации и отпускать тревожные мысли.
В общем, прогресс процесса пошел...».
Необходимое пояснение. Здесь мы наблюдаем то, что уже упоминали выше. Наши привычки – это «нейронные тропки». «Натоптали» плохие – ходим преимущественно по ним. Начали «натаптывать» хорошие – часть времени ходим по хорошим. И нам становится легче.
Алекс Корб назвал это нисходящей спиралью (в случае депрессии и тревожного расстройства). Но если в алгоритме «спуска» в плохое состояние хотя бы что-то поменять, то может начаться спираль уже восходящая.
Чего мы в итоге и добились.
«... В одну из наших сессий Иосиф Абрамович рассказал мне о комплексе физических упражнений для утреннего ритуала — «Пять тибетских жемчужин» — которыми можно подкреплять ментальные упражнения. Их нужно выполнять сразу после подъема, постепенно наращивая количество выполнений для каждой из 5 жемчужин до 21 раза.
Начала я с трех раз. И с этого момента прогресс по улучшению моего состояния полетел вверх.
Я начала ежедневно делать упражнения по любой погоде и ситуации: определила, что мне необходимо порядка 30-40 минут утром каждый день, и выполняла их регулярно, увеличивая разы в каждом упражнении на два каждый месяц.
Я понимала, что для меня, как для человека физически неподготовленного, и такая нагрузка будет окей. Тем более, что я всегда стремилась и стремлюсь делать упражнения на максимум. Перфекционист, что скажешь.
Я сразу же на интуитивном уровне почувствовала, что не хочу разделять ментальные и физические упражнения, и начала комплексно делать сразу «вихри», «шар» и «Пять тибетских жемчужин», молитву и сессию благодарности + иногда дополняла этот комплекс «магическими руками».
Находить по 40 минут каждое утро было нетрудно, потому что в тот период я начала испытывать проблемы со сном, опять же из-за моей тревожности, которая предательски подступала перед самим засыпанием. Тогда я начала делать «магические руки», уже лежа в кровати, а также поработала с физическим окружением – по рекомендации Иосифа Абрамовича, я за 40 минут до сна меняла основное освещение комнаты на лампу, выходила гулять перед сном (в идеале надо было делать 9000 шагов, но у меня как получалось) и стала лучше питаться.
А еще, самое важное, меньше сидеть в телефоне перед сном и снижать яркость экрана. Все это достаточно быстро помогло мне выровнять ситуацию со сном, и я стала нормально засыпать и даже просыпаться в хорошем настроении.
Необходимое пояснение. Все так и есть. Тревожное и депрессивное расстройства, по основной гипотезе, связанные с серотонинэргической системой, и почти всегда плохо влияют на сон. Нормализуя сон, мы положительно влияем на все остальное.
« ...Прогресс постепенно накапливался, что не могло не радовать, но вот остаточные загоны по поводу того, что я никого не покалечу и не причиню боль, у меня все еще периодически мелькали.
Иосиф Абрамович предложил пройти тест СМИЛ — это большое тестирование, дающее психический и психологический портрет личности.
И вот я в один из дней пребывания в гостях у бабушки в родном городе решила его пройти. Надо сказать заранее, что я была немного встревожена, потому что это была первая поездка куда-то после евротура, и я опять же волновалась, что мой прогресс сорвется, и я чего-нибудь натворю. В добавление к этому наложилось естественное раздражение от того, что с бабушкой нужно говорить очень громко, потому что она не слышит.
В общем, в таком состоянии я села проходить тест в 180 вопросов. Прошла, и естественно, из любопытства стала читать интерпретации результатов. Тест, повторюсь, серьезный и должен быть интерпретирован специалистом. А некоторые показатели в моих результатах были выше нормы. В общем, я начиталась результатов, запаниковала из-за того, что я вообще сумасшедшая и не смогу себя контролировать. К ночи подкатила сильная тревога, в котором мне пришлось сложить все известные мне инструменты, чтобы с ней справиться. Это мне удалось, но наутро я сразу же написала Иосифу Абрамовичу, поделилась своей тревогой и попросила провести сессию.
Мы встретились, и Иосиф Абрамович спокойно и поэтапно разобрал все мои результаты, прокомментировал все повышения показателей по шкалам и объяснил их тревожную и эмоциональную природу, тем самым уверив меня в моей безопасности для других людей. Это был день, когда я впервые полностью поверила в свою безопасность для близких, и что я никогда умышленно никому не смогу причинить зла. Я даже записала это себе в блокноте. С того момента с этим триггером работать стало сильно легче, внутри меня появилась как бы какая-то граница, заслонка от него, он потерял яркое эмоциональное сопровождение в моей голове и потихоньку начал выцветать...».
Необходимое пояснение. Все же, видимо, доверительница прошла какой-то сокращенный вариант СМИЛ (есть и на 375 вопросов, и даже на 71 вопрос), хотя я предпочитаю интерпретировать старый добрый СМИЛ (566 вопросов), преобразованный также из MMPI и адаптированный Людмилой Николаевной Собчик. Он, во-первых, не пугает доверителей страшными терминами (тест MMPI был направлен именно на нозологии), а, во-вторых, дает возможность глубоко исследовать личность доверителя, что, конечно, помогает правильно «спроектировать» его поддержку. В случае с моей доверительницей пики СМИЛ были расположены таким образом, что не давали никаких оснований ожидать от нее дерзких, жестких, а, тем более, жестоких действий.
UPD: мы разобрались с доверительницей насчет использованного варианта СМИЛ, еще раз посмотрев ее тест – она ошиблась насчет 180 вопросов, там их было все-таки 566. Так что это был полный вариант СМИЛ, а не его сокращенные производные.
И еще насчет СМИЛ. Я редко делаю его вместе с доверителем. Он слишком затратен по времени. Однако теперь подумываю, что если доверитель готов на эти затраты, то лучше проходить его с психологом. Причем, сразу по трем причинам. Первая: психолог получит данные по всем 566 вопросам, а не только итоговые, после их обработки. Вторая: психолог получит важную невербальную информацию, наблюдая за прохождением теста. И, наконец, третья: доверитель не успеет ненужно испугаться, если какие-то шкалы покажутся ему ненормальными. Всё будет разъяснено сразу.
«... Наверное, правильно будет сказать, что смысл слов “коллекционирование удовольствий” я поняла только на этом этапе, потому что только тогда мой мозг был уже достаточно гибким для того, что позволить мне более-менее полноценно расслабляться и ощущать удовольствия.
Ранее я фиксировалась на них только мысленно (то есть только головой понимала, что что-то приятное и хорошее, но не чувствовала) и словесно. Но на самом деле, и это состояние было полезным, потому что именно в этот период я поняла, как важно думать о том, что и как ты говоришь, что наши слова могут определять наше состояние и даже программировать его. То же самое и с мыслями — то, какие мысли мы думаем, может определять наше состояние.
Для себя я назвала это гигиеной слов и мыслей и подключила к своему комплексу ментальных и физических упражнений еще и элемент НЛП — начала словесно во время ментальных упражнений типа «вихрей» фокусировать себя на позитиве, радости, гармонии, тепле, добре и любви.
И это хорошо работает...».
Необходимое пояснение: наши слова и мысли, выражаемые словами, в значительной мере и определяют состояние нашей психики. Мы обладаем тем, что так и называется: высшие психические функции. Те же шимпанзе почти совпадают с нами по геному, но речью не обладают. Разница с возможностями человека, как говорится, налицо.
Таким образом, использование слов и мыслей для «перепрограммирования» не эффективно, болезненно, работающей психики – необходимое условие для улучшения состояния. Собственно, это и есть основное «орудие» психолога при работе с доверителем.
« ...Сейчас я нахожусь в точке стабилизации позитивного состояния.
Конечно, это не значит, что я не раздражаюсь и не злюсь, что меня не тревожит ничего. Это не так, эмоции в моей жизни не поменялись — потихоньку меняется мое к ним отношение: я стала принимать свои эмоции, как хорошие, так и плохие, я научилась чувствовать приближение тревоги и убирать ее, а также работать с состоянием, если вдруг под давлением внешних обстоятельств поднакрыло.
Могу сказать, что полноценных тревожных эпизодов у меня уже не возникает, стараюсь работать с тревогой сразу же, когда она только подступает, поэтому какие-то триггеры, которые меня раньше приводили в ужас, постепенно блекнут и исчезают.
То же самое с триггером про нож: я наконец-то поняла, что абсолютно безопасна и никогда не причиню никому вреда, потому что не хочу этого. Поэтому сейчас я уже спокойно захожу на кухню и использую ножи в кулинарных делах без ощущения тревоги...».
Необходимое пояснение. Доверительница очень точно отметила: ее личность и ее эмоции не изменились. Но изменилось понимание происходящего. И кардинальным образом изменились реакции на происходящее, в том числе – реакции соматические, перестав быть патологическими.
«...Иосиф Абрамович добавил в мою копилку еще несколько новых упражнений: «дыхание Брюйера по руке», «кнопочки» (когда мы резким сложением рук в молитвенной позе на груди и произнесением слова “есть” фиксируем какие-либо положительные изменения, установки, приятные события или эмоции), симметричные «лазерные волны» из рук через голову, «гармошка», «резинка» и «иголочка» (упражнения с визуализацией и руками). Сама же я еще добавлю сюда «дыхание по квадрату на 4», тоже хорошо работает.
Сейчас я работаю над тем, чтобы и их встроить в свои практики.
Помимо этого, Иосиф Абрамович учит меня относиться к своим состояниям с исследовательской точки зрения, как к площадке для тренировки упражнений.
А еще я начала ходить на массаж, тоже с подачи Иосифа Абрамовича, особенно важно для людей с проблемами расслабления делать массаж шейно-воротниковой зоны, спины и головы (от темечка вниз).
Мое состояние уже ЗНАЧИТЕЛЬНО лучше и осознаннее, чем когда-либо ранее в жизни: я ощущаю и принимаю эмоции, я постепенно выстраиваю личные границы (опять же за счет прояснения эмоций), я стараюсь слушать себя и уже понемногу делаю в этом успехи, я радуюсь каждому дню и стремлюсь находить в них радость и позитив, я меньше раздражаюсь и уже не так ярко, как раньше.
Да и в целом желание жить ощущается гораздо сильнее.
Впереди еще много работы.
Я однозначно продолжу развивать свое понимание и знание техник по работе с тревогой, потому что суть свою я не изменила — я все так же эмоциональный, импульсивный, чувствительный, наивный и тревожный человек, это моя суть, и мне с ней жить. Поэтому, чтобы жизнь моя была веселее, позитивнее и комфортнее для меня, я хочу знать и уметь применять как можно больше полезных инструментов и упражнений на восстановление внутреннего баланса, расслабление, убирание тревоги и гармонизацию своего состояния. А также, очень важно, на стабилизацию и закрепление позитивного мышления.
Еще я надеюсь, что в скором времени я смогу окончательно приручить свою тревогу, чтобы мы стали союзниками в проживании в этом непростом, постоянно меняющемся мире.
Верю, что обязательно справлюсь и все будет в моей жизни ХОРОШО!
Необходимое пояснение. Теперь-то я тоже в этом уверен. Но, как уже сказал выше, когда доверительница пришла на первое занятие, я испугался, что без поддержки психиатра не справлюсь. Помогло то, что она давно привыкла к серьезному, целенаправленному труду. И, применив эти навыки в деле совладания со своим непростым расстройством, она в итоге победила.
Причем, изменения коснулись не только обыденной жизни доверительницы, которая была, мягко говоря, тревожной и нелегкой. Изменилось буквально все, включая отношения с окружающими и с близким человеком. В очень хорошую сторону.
Впрочем, не хотелось бы заканчивать подобный материал в совсем уж розовом цвете. Я неоднократно предупреждал доверительницу о возможности «откатов» и рецидивов, особенно – на фоне каких-то внешних неприятных обстоятельств.
Предупреждать – надо. А вот бояться – нет. Потому что сегодня наша доверительница «вооружена» всем, что необходимо для совладания с тревожным расстройством. Кстати, оно же – обратная сторона ее замечательных личных качеств, которые помогают ей добиваться замечательных результатов на работе. Просто это ее свойство – быстрый ум, просчитывающий все, даже маловероятные, варианты – потихоньку переходит из разряда «яда» в разряд «лекарство».
Мы же помним, что разница – только в дозировке.
На сегодня - все.
На заставке - работа И.А. Сапункова "Пристанище" из коллекции галереи "Арт-Гнездо".
Ниже - полезные статьи.
1. Истории из кабинета-1. "После сорока ничего хорошего в жизни буже нет"
2. Истории из кабинета-2. Тревожное расстройство как мина замедленного действия. Нужно разминировать
3. Истории из кабинета 3. https://dzen.ru/media/iosifgolman/istoriia-iz-kabineta3-ia-slishkom-staraia-nadoelo-jit-6469fee1fbefcc7006a9818c
4. Истории из кабинета-5. Невеселая
5. Безмедикаментозные лайфхаки при депрессии и тревоге. Часть 1. - https://zen.yandex.ru/media/iosifgolman/bezmedikamentoznye-laifhaki-pri-depressii-i-trevoge-chast-1-5ee0f803ca0d7257a866991c?&
6. Безмедикаментозные лайфхаки при тревоге и депрессии. Часть 2. –
https://zen.yandex.ru/media/iosifgolman/bezmedikamentoznye-laifhaki-pri-trevoge-i-depressii-chast-2-5f032af575de0770e97b8302?&
7. Безмедикаментозные лайфхаки при тревоге и депрессии. Часть 3 - https://zen.yandex.ru/media/iosifgolman/bezmedikamentoznye-laifhaki-pri-trevoge-i-depressii-chast-3-5f381678b8292026dd0210b1
8. Лайфхаки против депрессии и тревоги. Часть 4. - https://zen.yandex.ru/media/iosifgolman/laifhaki-protiv-depressii-i-trevogi-chast-4-5fa125daaae3501efa895502?&
Психолог, не навреди
https://dzen.ru/a/Y-9swNSznj1q8CHd
Поговорим о боли
https://dzen.ru/a/Y9qwJWTDDkTl9xI0
Что лучше: группа или индивидуальные занятия
https://dzen.ru/a/Y48psUZ00yDxvvRT
Что такое невроз
https://dzen.ru/a/YxCzTDzU-xe_Lnew
Вопросы по тел./вотсап +7 903 2605593
И, конечно, как всегда, любые замечания, споры, дискуссии и собственные мнения приветствуются. Чем больше лайков и активности читателей, тем большее количество новых людей будет привлечено к этим материалам. Давайте вместе менять вредные стереотипы о психических заболеваниях и людях, ими страдающих.
