Если вы не любите фэнтези, это не ваш контент, просьба понять и простить) Если любите, то простите автора за сбои в графике публикаций, искренне прошу)
— Вам не стоит здесь находиться, — подал голос один из мужчин, а форме муниципалитета. Маг Воздуха, — Если вам что-то известно, вы обязательно сможете сообщить нам, когда мы будем всех опрашивать. — Этот официальный тип явно не видел, что я тоже маг.
— Но это срочно, я видела его совсем недавно, по дороге сюда, — Нот Книппер взял меня за руку и вывел в коридор.
— Руж, это бессмысленно. У них есть процедура, от которой он не имеет права отступить. И потом, с чего вы взяли, что видели убийцу? Вы просто взволнованны. Как и все здесь.
— Вы намекаете, что я поддалась общей панике и поэтому не в себе? Вспомните, мы проезжали мимо какого-то леса и вдоль дороги шёл странный человек с башмаками в руках! Помните?
— Там ещё кусты шиповника росли? — уточнил Книппер.
— Да, да. Вспомнили его? Такой, как будто его трепала стая собак, мужик. С женскими башмаками! Мне это сразу показалось странным! Надо скорее за ним в погоню.
— Я никого такого не видел, следил за дорогой. — Книппер выглядел задумчивым. Никак не привыкну, что он — Нот.
— А откуда ж вы тогда про кусты знаете?
— Просто уточнил. Заросли подступают к городку с двух сторон, а мы проехали практически вокруг всего селения. Там, где кусты, это Прудовый лесок. За ним дорога на Север, которая доходит до Разлома.
— Ну вот, он сейчас уйдет и его не поймают. Скорее поехали.
— Руж, а зачем его ловить? — устало спросил он.
— Вы в себе? Он — убийца! Он убил беззащитную старушку!
Книппер собирался что-то сказать, но осёкся. В коридоре кто-то появился. Мы синхронно обернулись на звук шагов. Акарсия. Даже не удивительно. Удивительно, что без её привычной усмешки. Она оглядела нас пронизывающим взглядом и обратилась к Книпперу:
— Не знаю и знать не хочу, что Вы тут делаете, но имею к Вам разговор. Руж, иди к девушкам. Постарайся их успокоить.
Вот что такое в этой женщине заставлять тут же выполнять её указания? Я задумалась об этом, когда вышла в ярко освещенный холл.
Девицы сидели с прежними минами, но некоторые попарно перешептывались. При моём появлении они примолкли. И как их успокаивать? Девчонки-то и беспокойства явного не проявляют... Надо же, может, эта ситуация — не из ряда вон. Может, у них регулярно старушек зашибают. Вот никто особо и не нервничает, привычные.
Черт, да на них же «дымка». Силия очень любила накидывать заклинание «дымки» на рабов, когда её донимала мигрень. Все сразу становились спокойные, хоть и слегка заторможенные. Как же я сразу не заметила, что девушки под воздействием? Или, когда мы с Книппером заходили, «дымки» еще не было? Тогда выходит, что её на них набросила Акарсия. Зачем? Такое воздействие требовало немало сил с одной стороны, а с другой не решало толком никаких проблем. Девушки при желании смогут вспомнить всё, что произошло этим вечером. Да, сейчас они несколько неповоротливы и в поступках, и в мыслях, но к утру все будут в абсолютно нормальном виде. Скорей всего, «дымку» набросил муниципалитет, чтобы девицы не сбежали по домам. Это, как минимум, логично. А мне-то что делать в этом сонном царстве. Акарсия явно указала, что я должна находиться вместе с девицами и не соваться в коридор. Не говоря о том, чтобы пройти к месту преступления.
— Давайте чаю попьем, — предложила я, делая вид, что меня окружают нормальные люди.
Через минуту одна откликнулась:
— Ставь чайник.
Эээ, так дело не пойдет. Я тут от вас не должна отходить.
— Я здесь не прислуга, ну-ка быстренько, ты и ты — сгоняли на кухню, поставили чайник и принесли всем печенья, — я ткнула на двух ближайших к кухне девиц. И они, на удивление, быстренько зашевелились. Интересно, с какой скоростью они без «дымки» работают...
Минут через десять все прихлебывали чай и заедали крекерами. Потянулись вялые разговоры. В основном, рассуждения вертелись вокруг того, что же теперь будет с особняком. О трагической судьбе тетушки Псиц девицы думали куда меньше, чем о перспективе остаться без работы. И тут прорвалось. Одна из девушек, постарше других, резко и немного с петухом в голосе заявила:
— Я здесь ночевать не буду.
После этой фразы «дымка» как будто спала: раздался хор рыданий и стенаний. Вот теперь можно было успокаивать, как и просила меня Акарсия.
В этот момент в холл зашел тот самый маг Воздуха, что выгнал меня с места убийства.
— Тааак, что здесь происходит? — увиденное явно его озадачило.
— Отпустите нас домой! — практически потребовала старшая, та, что «очнулась» первой.
— Ужас...- пробормотал маг и начал совершать пассы. Мгновение — и все вновь погрузились в «дымку». Кроме меня. Маг пробуравил меня взглядом, после чего достал какой-то амулет.
— Ну-с, сударыня, с Вас тогда и начнем. Предупреждаю Вас о невозможности лгать и использовать магию. — Похоже, амулет дал ему понять, что я тоже маг.
— Я уже все сказала. Я видела человека, которого считаю убийцей. То есть, это я теперь поняла, что по дороге сюда нам встретился тот, кто убил ... — я задумалась, как звали тётушку Псиц.
— Подождите. Первый вопрос — с какой целью Вы сняли воздействие «хладости»? — это, значит, так официально у них " дымка" называется.
— Я не снимала...
— Сударыня, Вы практически пойманы на месте нарушения, отпираться глупо. Итак, зачем Вы сняли «дымку»?
— Не знаю...Видимо, это вышло случайно... — черт, да почему его не интересует убийца?
— Ответ принят. Выписываю Вам предписание явиться в муниципалитет для разбора данного нарушения, — и маг из кармана вытащил бумажку, поводил над ней пятерней, и на белом проступили слова, извещающие меня о разборе этого казуса, который назвали «нарушением».
После краткого опроса девиц действительно отпустили по домам. Меня, впрочем, тоже отпустили. Но куда мне было идти? Я лежала на кровати в своей квартире и вспоминала недолгую историю знакомства с тетушкой Псиц. Почему-то особенно меня тревожил наш разговор после того, как я творила себе блузки. Я вновь и вновь вспоминала слова тетушки: «Здесь нельзя»... Почему же нельзя было творить магию в её доме? Похоже, это останется тайной. Но еще больше меня беспокоила мысль о том, что это я своими упражнениями накликала беду на Псиц.
Сон, конечно, не шел. Непонятно было, зачем Акарсии понадобился Книппер, непонятно было, что ждёт меня на разбирательстве в муниципалитете. Мысли метались в мозгу, всячески стараясь не встретиться с основной и самой страшной: кто и почему убил тетушку Псиц. Стоило только подумать об этом, тут же пробирал едкий страх за себя. Кто знает, может и меня вдруг кому-то понадобится прикончить. Время и место подходящее — квартиранты постарались отправится к родным и друзьям, прислуга тоже ушла. В доме практически никого. Ну вот остался истопник. Так может, он и есть убийца. Может, человек с башмаками — действительно случайность. А может, убийца успел продать или выкинуть башмаки. А может,....серце ёкнуло, мысли замерли. По коридору кто-то крался. В тиши дома я вственно слышались шаги, всё громче и громче. Я быстро подскочила и спряталась в шкаф. Глупо, но почему-то ничего другого в голову не пришло. Дверь в мою комнату приоткрылась. Я пыталась взять себя в руки и придумать, что же делать, если заглянут в шкаф. Почему-то захотелось сейчас же выскочить из него...
— Руж, ты здесь? — тихий голос. Знакомый. Да это же Нута!
— Руж, если ты здесь, ответь, а то мне страшно...Я за тобой пришла...- и тут я вывалилась из шкафа как мешок песка. Рыдающий мешок. Меня била истерика.
Нута вцепилась в меня и сказала:
— Пойдем отсюда скорее, там внизу мой брат. Переночуешь у нас.
Да! Вот уж от кого не ожидала заботы о себе... Окончательно я очухалась уже в телеге, на которой за мной приехали Нута с братом. На улице стояла густая и тихая ночь, в окнах домов уже не было света. Городок спал, и кто-то даже не знал о том, что жизнь тётушки Псиц окончена. Вот если со мной что-то случится, скорей всего тоже никто ничего не узнает. Жизнь будет идти своим чередом, как обычно. Нута молчала. Даже удивительно. Когда телега остановилась, она взяла меня за руку, и тут я поняла, что во второй руке держу узел с тридцатью куйро. Дом Пуховых тоже спал.
Нута провела меня через запутанный, напоминающий муравейник, дом своей семьи до узкой крутой лестницы на чердак. Там, наверху, была её комната, входить в которую надо было наклонив голову, а, попав внутрь, сразу укладываться на кровать, потому что стоять там было не возможно.
- Всем приходится мне кланяться,- хихикнула Нута, — зато у меня отдельные апартаменты.
Мы устроились на кровати, но сон не шёл.
— Я всё думала, как ты там одна... А потом, когда все уже узнали, что случилось и запираться начали, поняла, что надо тебя оттуда забрать, — завела разговор Нута.
— Брата потихоньку разбудила. Он шальной, любит влезть во что-нибудь эдакое... Опасное..., — надо же, любящий опасности брат остался внизу, даже не зашёл в особняк. А вот бестолковая болтушка Нута пошла внутрь. Туда, где произошло убийство. Бродила, искала меня в пустых комнатах. Неужели ей в голову не пришло, что она может не выйти живой из дома Псиц?
— Я так думаю, нельзя оставлять в одиночестве никого, — Нута вздохнула.
И я вдруг поняла, как она сама одинока в своей большой семье. Настолько, что ради шапочной знакомой пошла на огромный риск. Стало быть, и её стремление выйти замуж и нарожать детей — может и не желание выгодно устроиться? Нута просто хочет быть не одна. Вот оно что...
Казалось, время остановилось... Мы с Нутой лежали вместе в её кровати и разговаривали. Она с каждой минутой становилась для меня совсем другой, не той, что была в банке.
А Нута всё говорила, хотя куда меньше, чем при нашем первом знакомстве:
— Я просто представила, что это всё со мной случилось. И думаю — надо ехать, забирать тебя. Ведь как такое пережить одной...
— Нута, ты прости, что так вышло. Вот, я хочу отдать это тебе, — я сунула Нуте узел с деньгами.
— Да за что прости-то? Ну вышла ерунда на работе, что ж из-за этого всю жизнь враждовать?- Нута автоматически развязала мой узел. — Руж, ты чего? Я ж не ради денег... Мне просто жалко стало...
— Ты возьми. Мне эти деньги всё равно руки жгут. А тебе пригодятся. Свадьбу красивую справишь, — мы с Нутой передавали узел друг другу.
— Да как деньги жечь могут, не смеши ты меня, — Нута все-таки вернулась к своему обычному тону.
— А вот так. Мне эти деньги дали, чтоб я любовь свою предала. И продала. За тридцать куйро, — и я вновь расплакалась. Нута молчала... Потом придвинулась ближе и обняла меня...И прижалась ко мне щекой. Впервые в моей жизни. Не считая Хенрика...
— Бедная, бедная Руж. Я назову в честь тебя свою дочь и она станет счастливой.
Я неожиданно для себя сказала:
— Вот бы ты была моей сестрой!
— Если бы я была твоей сестрой, то потребовала, чтобы ты сейчас же наколдовала мне бодрости! — Нута смеялась, — Смотри, Руж, уже утро!
И действительно, горизонт порозовел. Тьма расступилась. Жизнь продолжилась и в ней появилась новая я. Та, которая поняла, что ничего не знает об этом мире и людях в нем. Та, которой вдруг стало интересно это узнать.
— Слушайте, Акарсия. Я тут шатаюсь с вами всю ночь, а между тем, мой род деятельности требует, чтобы я был в форме. А значит, высыпался, — даже недовольным Книппер острил. — Мне кажется, я уже сделал, всё, что мог. Вы получили тело своей подруги. Вы получили Пури и он тоже сделал, всё, что мог. Вы гоняли меня в хвост и в гриву. Сдается мне, мой должок отработан полностью, о чём предлагаю составить соответствующую бумагу. Раз уж всё равно завтра нам с Вами вновь придется идти в муниципалитет. Заверим и разрешение на погребение, и возврат моего долга. Идёт?
— Нот, ты прав. Но я готова задолжать тебе, если ты мне поможешь.
— Господи, Акарсия, ну что ещё Вам от меня нужно? Неужто большой и чистой любви? За сегодняшнюю ночь я использовал все связи в этом городе. Для Вас сделали огромное исключение — отдали тело погибшей насильственной смертью. Пури тоже не отказал, хоть это и стоило ему сил. Чем я ещё могу Вам помочь, как Вы выразились? — раздражение Книппера прорвалось в речь.
— Нот. Я готова сделать для тебя что угодно. Мне нужен медальон для связи с Ушедшими. Я знаю, что у тебя он есть. — Акарсия надавила на слово «знаю».
— У меня нет таких вещей. Я не самоубийца.
— Подумай, Нот. Всё, на что я могу быть способна, я готова сделать за этот медальон.
— Акарсия, я устал. Я всё сказал предельно ясно. Давайте быстренько составим бумагу и попрощаемся до завтра. А точнее до сегодня.
— Книппер. Я не дам Вам заниматься вашими промыслами, если у меня не будет медальона.
— Оп-па, даже на «Вы» перешли, как мило. Вы были бы не Вы, Акарсия, если бы не прибегли к шантажу. Только поздно. Насрать мне на мои промыслы. Денег мне хватит до конца жизни. С Вами мы в расчете. Я готов выращивать кур-несушек и сушить сливы всю оставшуюся жизнь.
— Не выйдет, Нот. Если у меня не будет медальона, я потрачу все свои силы и средства, чтобы Вам нигде не было жизни. Вы же знаете — все банкиры очень тесно связаны.
— Слушайте, многоуважаемая дама. Если мне нигде жизни не будет, то тогда и мой долг Вам никак не влияет на моё будущее. А соответственно, мне нет разницы — идти сейчас спать или «помогать» Вам связаться с Ушедшими. Так что увы... Эту партию вы проиграли. Уже шестой час. Буду ждать вас в два пополудни у магистратуры, — и Книппер развернулся и отправился к своему шарабану.
Через пол часа он был уже в своей харчевне. В общем зале его ждал Пури.
— Ну что, чем закончилось? — по тону казалось, что Пури абсолютно безразлично, что ответит Книппер.
— Да, всё так, как ты и говорил. Требовала медальон, старая карга.
— Не дал? — глаза Пури загорелись озорством.
— Не дал, — Книппер захохотал. Пури присоединился и через смех спросил:
— А где оставил?
— Кофту забыл у неё в склепе. Там, во внутреннем нагрудном кармане и лежит. Думаю, уже должна найти.
— Старая дура. Что ж, придется ей попахать на нас немного. — Пури подмигнул Книпперу.
Тот ничего не ответил. Он задумался о том, что не так уж плохо разводить кур-несушек. А сколько ещё сил понадобится, чтобы получить выигрыш из всей этой истории, которую задумал Пури. Сколько лет он крутится как белка в колесе, торгуя своими долгами перед разными личностями. Уже двадцать, кажется. Неудивительно слегка утомиться... Впрочем, эта история может положить конец всем его мытарствам. Так что стоит потерпеть. И поработать тоже.
***
Акарсия смотрела в застывшее лицо тетушки Псиц. Ей было бы грустно. Но мысль о том, что она лишилась личного оракула, душила простые человеческие чувства. Сейчас главная задача — вернуть Цветик к жизни в каком угодно виде. Пусть хоть бесплотным духом витает, лишь бы предсказывала так же точно.
Сукин сын Книппер. Всё могло бы решиться за сегодняшний день. Хотя...Договориться с Ушедшими — не чай попить. Даже Книппера не вышло прижать. Матереет Нот. А она стареет. Как ни крути. Но это философия, а надо к решать насущные проблемы. Консервировать тело с аурой. Искать способ связаться с Ушедшими. Они наверняка знают способ оставить силу оракула Цветик Псиц в этом мире. А Акарсия отыщет способ отблагодарить их. Сложно ли — найти девственницу в жертву? Это, простите, не стоящий куриного помёта вопрос. Куда трудней найти самих Ушедших.
С этой мыслью госпожа Акарсия Ватум направилась к двери склепа. И не смогла её закрыть. Ей помешала висящая на углу двери кофта Нота Книппера.
Буквально за секунду Акарсия вытрясла из неё всё содержимое. Итак, ей достались: одна бутылка отрезвляющего зелья, грязный носовой платок, скомканная бумажка с чьим-то именем, две сухих веточки, ароматический мешочек и медальон. Медальон для связи с Ушедшими!!! Да, вот знак. Тот, который знают все, хоть и делают вид,что ведать не ведают. Она обвела знак пальцем.
— Слушаю Вас, Акарсия Ватум, — голос казался дырявым. Не понятно даже, мужской или женский.
— Мне нужно вернуть в этот мир оракула! — впрочем, и у самой Акарсии голос срывался и дрожал, чего не было со времен ранней молодости.
— Вы говорите об оракуле Цветик Псиц?
— Да!
— Всё может быть сделано, если мы получим правильную плату.
— Что вы хотите?
— Нам нужен маг Земли. Девушка. Достигшая поры Саммат. Вы должны успеть за восемь дней. Потом будет поздно.
