Если вы не любите фэнтези, это не ваш контент, просьба понять и простить)
Тётушка Псиц хлопотала по дому. Если бы сейчас у неё спросили, счастлива ли она, то услыхали бы в отчет «А? Чё?». Но Псица была счастлива. Ей нравилось постоянно перебирать руками, поправляя что-то в хозяйстве, и семенить по коридорам своего дома, высматривая неисправности и недоделки. Распекать прислугу ей нравилось чуть меньше, но с годами она нашла свой подход, заключавшийся в том, что нерадивого слугу приводили на место должностного преступления и практически без слов натыкивали носом в оставшуюся паутину или незаменённый светильник. Тётка сама владела всеми премудростями домашнего хозяйства и весело, с азартом, обучала этой науке своих помощников.
Вот и сейчас она решила дать урок по искусству глажки двум новеньким служанкам. И материал как раз имелся – те рулоны, что наколдовала Руж. Тётешка Псиц лично просеменила из кладовой в гладильную с одним из рулонов в руках. Так-то, можно было отправить кого угодно, но хозяйке было приятно самой лишний раз полюбоваться наполненной кладовой, потрогать материю, ощутить вес мотка. Это и было счастье Псиц. Отдать его прислуге она никак не могла.
Ещё в родительском доме, большом, но весьма запущенном, маленькая Псица осознала, что её привлекает не богатство и власть, а простое ощущение порядка и достатка. У родителей же всё было не так. Были они весьма слабыми магами Воды. Удивительно, что таких неудачников от Силы сыскалось двое, да еще и разного пола. И даже пожениться они успели вовремя. И вовремя родить свою старшую. Её, Псицу. Назвали, правда, весьма странно – Цветик. Так что имени тётушка всю жизнь не то, что стеснялась, чуралась. По молодости представлялась сударыней Псиц, теперь же к ней намертво приклеилось прозвище «тётушка», которое устраивало её куда больше, чем Цветик. Даже в первые свои годы жизни Псиц пыталась обустроить отчий дом. И, возможно, преуспела бы, если бы не два момента. Первый – у родителей не было рабов. Собственно, откуда они могли взяться у таких никудышных магов? Уже девочкой Псиц поняла, что со столь слабыми магическими способностями легче было работать руками, потому что даже ремесленники выводили куда более мясистых кроликов и симпатичных кур без использования Силы. Но выросшие в хороших магических домах родители и помыслить не могли руками начищать лошадок и кормить кроликов. А на рабов денег не хватало.
Но важней оказался второй момент. Слабость магических сил не позволила родителям вовремя разобраться, кто же появился на свет в их доме. Они сочли свою дочь средним по силе магом, присмотрели подходящую партию и даже уговорились насчет смотрин. Вот тогда-то и выяснилось, что Цветик – оракул. А было ей уже девять лет.
Её, конечно, отправили в школу оракулов, но, промучав несколько лет, вернули родителям. Время было упущено безвозвратно, оракул должен отделяться от семьи не позже, чем в пятилетнем возрасте. Тогда он обучается управлять отпущенным ему редким даром. Псиц никак не могла вызывать требуемые видения будущего. Зато они часто посещали её сами в наиболее неподходящий момент. Кульминацией пребывания Псиц в школе оракулов стало заявление, что директора сместят через две недели. Что и произошло. Правда, сама Псиц этого уже не увидала. Её отправили к родителям с формулировкой: « Не допускать к магии». Те, в свою очередь, покумекали и решили, что это означает недопустимость пребывания девушки в любом магическом Доме. И отправили свою Цветик в курятник, благо там никакой магией уже и не пахло. А пахло совсем другим. Проведя одну ночь в курятнике, Псиц решила, что уж лучше ночевать, где придется и сбежала из дома, захватив с собой лишь серебряную ложку, подаренную на её рождение.
И хоть оракулы не способны предвидеть своё будущее, девочка Цветик оказалась права. Уже на следующий вечер она свела знакомство со странной взбалмошной женщиной по имени Акарсия. И та поняла Псицу. Просто пока слушала её историю. Поняла, к чему стремится юная девушка, поняла, что может помочь ей и получить от этого свою выгоду, поняла, что Псиц кажется очень странной, но на деле она очень проста и понятна. И устроила её судьбу лучшим образом. Давненько это было, сколько же лет прошло? Псиц прикинула, что только этим особняком владеет уже третий десяток лет. И тут же задумалась о том, что это домовладение уже стало для неё тесновато. Впрочем, в этот раз ей хочется расшириться за свои средства, не прибегая к помощи Акарсии.
Так что надо пошевеливаться и пользоваться тем, что подкидывает судьба. Она задумалась, как выгоднее использовать нахождение Руж в своём доме. Незаметно для себя, тетушка Псиц перешла по длинному коридору в гладильную комнату, располагавшуюся в деревянной пристройке к особняку. Слегка подпрыгивая, она забросила тяжелый сверток ткани на гладильный стол и нагнулась за утюгами. Внезапно она увидела пол перед самыми глазами и поняла, что упала. Предвидевшая чужое будущее, Псиц даже не почувствовала, что её настигнет столь глупая кончина. Тот, кто стоял за ней, бросил окровавленный утюг на пол и быстро стал снимать с тела тетушки украшения. Увидев, что улов не богат, он выругался и стащил ещё и башмаки. После чего быстренько вылез в окно и направился к окраине города.
***
Я надеялась, что Книппер пойдет беседовать с Пури, и я смогу добраться домой самостоятельно. Но не тут-то было. Этот прохвост заявил, что не может рисковать будущей женой и лично отвезёт меня домой.
Хвала Пришедшим, что на этот раз он сам сел на козлы, а меня усадил в шарабан.
Впрочем, отчасти он был прав. Было уже темно, ориентировалась в городе я не очень хорошо, а по дороге встречались очень странные личности. Особенно меня впечатлил один – тощий, грязный и босой, с очень довольным видом и женским башмаками в руках. От него веяло каким-то первобытным ужасом, и я была рада, когда он пропал из виду. Что это был за человек? Почему он так выглядел? Как можно дойти до такого состояния в мире, где даже рабы уверены в том, что будут сыты и одеты? У меня не было ответов на эти внезапные вопросы. Впрочем, эти мысли помогли мне отвлечься от того позора, что произошел в таверне Нота Книппера.
К особняку Псиц мы подъехали уже затемно. Но я сразу поняла: что-то случилось. Слишком много вокруг было лошадей и посторонних людей. Слишком ярко горел свет во всех окнах дома. Зато нашему с Книппером появлению был уделен минимум внимания.
- Я пойду с Вами. - Книппер подхватил меня под локоть железной рукой.
В доме было странно. Одновременно ослепительно свело и оглушительно тихо. А ещё с десяток девушек с размазанными слезами и перекошенными лицами. Как только мы вошли, девицы уставились на нас с весьма неоднозначным выражением. Как будто задолжали мне что-то, но сейчас никак не могут отдать, да и, возможно, не смогут отдать вообще. Книппер оценивал обстановку буквально секунду, после чего спросил:
- Истопник где?- голос его отразился от всех поверхностей и вызвал суматошную перемену выражений лиц девушек. Впрочем, сказать они так ничего и не смогли, а только жестами указали, где искать истопника.
- Зачем вам истопник?
- Затем, что он - мужчина. И с ним можно поговорить по-мужски, узнать, что же здесь произошло.
- А не лучше ли узнать у хозяйки?
- Видимо, нет, - с этими словами Книппер распахнул дверь в конце коридора. Взгляду открылась комната заполненная людьми, причем исключительно мужчинами. Если не считать лежащей рядом с большим дубовым столом тётушки Псиц.
Книппер моментально вытолкал меня из комнаты.
- Идите обратно, я скоро приду, - и дверь захлопнулась, едва не прищемив мне юбку.
Но я успела полностью зафиксировать картину комнаты. И сейчас она стояла перед глазами... Седая голова тётушки перемазанная чем-то навроде малинового желе. Рядом большой ржавый утюг... И как тетушка могла допустить такой непорядок? Темно-серая юбка с тремя оборками, а рядом огромные мужские боты. Из-под юбки торчат сухонькие ноги в чулках. И тут меня затрясло. Я рванула дверь комнаты на себя с такой силой, что она ударилась о стену.
- Я знаю, кто убийца!
Вода была прохладной и как-то неожиданно покалывала. Ощущение было новым, и, пожалуй, приятным. Эшпай решил плыть против течения. Он рассудил, что так ему придется приложить больше усилий, а значит, будет теплей. Плавал он хорошо. Правда, плыть по речке с пресной водой и достаточно сильным течением оказалось сложней, чем он думал. Решив, что он заплыл достаточно далеко, Эшпай перевернулся на спину, закрыл глаза и позволил течению нести себя.
- Слушай, хватит уже. Ничего этому дурню не поможет.
«Кто это говорит?» - удивился Эшпай и вдруг понял, что он лежит на чём-то твердом, видимо одетый, над ним темный потолок, а в воздухе витает очень сильный не совсем приятный аромат.
Постойте, а где же река? Лошадь с поклажей? Как он вообще очутился здесь? Кстати, здесь – это где?
- Где я?
- О, очухался! – над ним нависла мощная старуха с бородавкой почти по центру лба. Через мгновение рядом с ней показалась молодая женщина, достаточно миловидная, но с таким же «украшением» на лбу.
- Вы у нас в гостях. Мы достали Вас из реки Беспамятства, – приветливо ответила молодая.
- И мы рассчитываем, что наш поступок не останется без благодарности, – старшая из дам была явноя настроена предельно прагматично.
- Конечно, да, спасибо, я сейчас же вас отблагодарю,- Эшпай попытался сесть, и понял, что не может.
- Лежите. Мы укутали Вас в кокон. Река Беспамятства забирает не только память, но и жизненную силу. Вам надо отлежаться. Выпейте, – молодая подала большую глиняную кружку, из которой и струился странный аромат на всю комнату.
В кружке был специальный носик, из которого был достаточно удобно пить лежа. Значит, он тут не первый такой. С этой мыслью Эшпай вновь провалился в сон.
- Просыпайся. Пора, – его толкала старуха.
- Вставай быстрей, - она буквально стащила Эшпая с лавки и поставила на ноги. – Идем. За меня держись, болезный.
Ему не хотелось пользоваться этим предложением, но пришлось. Тело не слушалось и стремилось улечься на любую подходящую поверхность.
- Меня слушай. Не спи. Сейчас заснёшь – ничего больше не поможет. Ну-ка, расскажи мне про себя. – Такого любопытства он от бабки не ожидал.
- Я – наследник дома Хойят, Эшпай. Хотел жениться, да перехотел. Отец меня отпустил, – Эшпай говорил слова, но они казались ему какими-то чужими, не его. Он всё про себя понимал и чувствовал, но почему-то никак не мог сказать. Вот как точно рассказать, про ту жабу, которая живет в его груди. Что значит эта жаба? – У меня какие-то неприятности, - как мог описал Эшпай свое грудное земноводное.
- У тебя ещё какие неприятности. Залезть в реку Беспамятства – это уже само по себе достаточная неприятность. – Бабка отворила низенькую, но очень мощную дверь и помогла Эшпаю спуститься со ступенек косого крыльца.
Вставало солнце, перед Эшпаем расстилался с луг с высоченными травами, на стеблях которых висели крупные капли росы. Он понял, что видит подобное впервые. А еще, что стоит перед бабкой абсолютно голый.
- Беги. Как волосы намокнут, тогда возвращайся, - скомандовала бабка и толчком придала Эшпаю первый импульс. Ноги сделали рефлекторные шаги, чтобы не упасть Эшпаю пришлось заставить себя бежать.
- Смотри на солнце и не останавливайся, – голос бабуськи звучал как будто издалека, хоть он был от неё всего в нескольких метрах.
А солнце было не таким, как дома. Эшпай смотрел и вспоминал, как вставало солнце над Домом Хойят. Ноги каким-то образом несли его через траву. Стебли хлестали тело и капли росы попадали на плечи, грудь, лицо и действительно, даже на волосы.
Дом. Как туда вернуться? Эшпай вспомнил всё, о чем думал дорогой, до того, как решил искупаться в речке. Вспомнил историю своей неудавшейся свадьбы, вспомнил визит к Силии, вспомнил, как суетился с медальонами. И тут понял, что солнце уже слепит его, а волосы полностью промокли.
Куда же возвращаться? Где бабуська с бородавкой и избушкой?
- Здесь я, здесь. Сюда иди, – донёсся голос.
Эшпай повернулся на него, сделал несколько шагов в траве и увидел плоскую крышу избы. Выходить из травы полностью он не стал.
- Любезнейшая, увы, не знаю имени… Не могли бы вы принести мне хоть что-то прикрыться? – вопрос был из неудобных, но расхаживать голышом перед женским полом было ещё неудобней.
- Ты так выходи, я уйду. Тут лошадь твоя со всей поклажей пасется, сам разберешься, где у тебя одёжа.
И действительно, его лошадка с удовольствием уминала траву, а на спине у неё в полной сохранности оказались сумки.
Одевшись, Эшпай задумался о благодарности. Дать деньгами? Или лучше спросить, что нужно женщинам? Вдруг им куда интересней украшения и домашняя утварь?
С этими мыслями приободрившийся Эшпай вошёл в избушку.
Старухи не было. А молодая сразу усадила его за стол.
- Вернулась память? – поинтересовалась она.
- Да, сударыня. Не имею чести знать имени…
- Вёсна я.
-Любезная Вёсна, премного благодарен Вам за вашу помощь. Чем могу я отблагодарить Вас и старшую даму за спасение, по всей видимости, моей жизни?
- Ой, да ладно. Блинки кушайте. С маслом. А нам много не надо, у нас и так все есть, - улыбнулась Вёсна.
- Я – принц из сильного рода и могу сделать многое. С собой у меня небольшая сумма денег, но и этот вопрос можно решить.
- Ох… Как зовут Вас, принц? Эшпай? Из дома Хойят? – Вёсна присела на скамью напротив.
- Да, Вы правы. Я успел представиться?
- Успели, успели… Вы блины ешьте. И слушайте. Уж не знаю, сколько времени Вы в реке провели, но лошадь Вашу мы далеко нашли от того места, где выловили Вас.
А значит, долго вы купались… Обычно, таких уж не спасти. Не то, что память вернуть, к жизни не вызвать. Так что повезло Вам. Только за всякое везенье ведь платить надо…
- Так я и готов, Вы скажите…
- Да не нам платить. Судьбе. А она уж своё всегда возьмет без задержки. Видать, силы магической много у Вас было. Пока река её черпала, вы и жили. Потому и живой. А сколько теперь у вас Силы осталось – не знаю. Как я вижу – и на полунок выменять не хватит…
- Я Вас не совсем понял…- на самом деле Эшпай понял, что она хочет сказать. Но этого не может быть, потому что…
- Да понял ты уж все, сынок, - рядом с ним присела старуха. – ты не грусти. Не в Силе счастье. Тебе ль не знать? – уставилась она на него двумя глазами и бородавкой.
- Но отблагодарить нас придётся.
- А что ж я теперь смогу? –Эшпай дал петуха.
- Ты для начала блины съешь. А то точно ни на что сил не хватит, – старуха вдруг заухала утробным смехом.
- Поживешь с нами недельку. По хозяйству поможешь – и считай, мы в расплате.
- Но я никак не могу задержаться на неделю, мне срочно надо к магам Воды.
- Да не надо тебе никуда. На меня посмотри, - скомандовала бабка.
Эшпай поднял глаза от блинов на лицо Старухи и вдруг увидел Силию. И услышал тоже. Она говорила кому-то про него… Странные вещи говорила… Что он не должен вернуться от магов Воды. Что она пожертвовала братом… Что она хорошо заплатит, если его тело не найдут.
- Хватит! – подала голос Вёсна.
- Хватит? – насмешливо переспросила бабуська.
- Что это? – он не знал, что ещё можно сказать.
- Что, что…Несбывшаяся судьба твоя. Благо, ты и её вместе с силами и памятью в речке смыл.
Так что теперь до пятницы ты абсолютно свободен, – широко улыбнулась бабуся, демонстрируя отменно ровные желтоватые зубы с крупной щербиной между передними.