Любой фонарный столб был более политизированным, чем Норман Роквелл, который каждую минуту, проведённую не в мастерской за мольбертом, считал потерянной. После смерти его второй жены Мэри в августе 1959 года вся общественная деятельность художника, и без того находившаяся в зачаточном состоянии, сводилась к посещениям стокбриджского мужского клуба «Общество марша и похлёбки». Местные «пикейные жилеты» встречались раз в неделю и обменивались мнениями о том, что происходит в стране и мире, а также делились новостями. Для Роквелла визиты туда были скорее необходимостью хоть как-то поддерживать связь с другими людьми и создавать видимость вовлечённости в жизнь города.
От автора: это заключительная часть статьи, посвящённой великому американскому иллюстратору Норману Роквеллу. Предыдущие две можно прочесть здесь:
Конец идеального мира
Художник очень любил людей и жил в своём идеализированном маленьком мире. Именно поэтому на его картинах «старая добрая Америка» была настолько привлекательной. Если судить по его работам, она представляла собой не общество с жёстким классовым и расовым разграничением, а коммуну, где всякий был рад оказать поддержку ближнему.
В 60-х поклонники его творчества часто задавались вопросом, почему он не может и дальше дарить им «те милые иллюстрации, которые делал раньше». Но Роквелл был непреклонен: «Невозможно вернуть былые времена, просто их рисуя. Многие вещи уже устарели, и я думаю, что пришло время для нового».
После десятилетий острой неуверенности в себе он всё чаще стал говорить в интервью, что больше не может держать язык за зубами, как прежде. Не отрекаясь от своих прежних бесконфликтных работ, столь раздражавших критиков, художник впервые почувствовал в себе силы создать что-то совершенно иное.
К президентским выборам 1960 года Роквелл написал портреты кандидатов на главный государственный пост – Джона Кеннеди и Ричарда Никсона. Последний ему не нравился. Питер, сын художника, вспоминал, что отец ворчал: «Проблема с Никсоном в том, что если заставить его выглядеть красиво, он больше не будет похож на Никсона».
В день выборов художник отдал свой голос за Кеннеди, который импонировал ему как личность. Но журнал «The Saturday Evening Post», где работал Роквелл, поддерживал его соперника и не сомневался, что хозяином Белого дома станет Никсон.
8 ноября 1960 года Кеннеди победил в гонке за президентское кресло с минимальным отрывом, обогнав Никсона всего на две сотые процента. Но в коллегии выборщиков он набрал 303 голоса против 219 у соперника (для победы требовалось 269). Инаугурация Кеннеди в качестве 35-го президента США состоялась 20 января 1961 года.
«Всем американцам я говорю, что следующие четыре года будут трудными для всех нас; что потребуются величайшие национальные усилия, чтобы безопасно провести эту страну через 1960-е годы, - заявил в своей победной речи Джон Кеннеди. - Я прошу вашей помощи и могу заверить вас, что каждая частичка моего духа, которой я обладаю, будет посвящена долгосрочным интересам Соединенных Штатов и делу свободы во всем мире».
Под «делом свободы» подразумевалось в том числе и поддерживаемое Кеннеди общественное движение за гражданские права, включающее в себя постепенную и ненасильственную отмену легализованной расовой дискриминации и сегрегации. Эта была серьёзная проблема, которую Америка всё никак не могла решить. Особенно остро и болезненно она стояла на Юге, где полностью уравнять в правах белых потомков плантаторов и чёрных потомков рабов казалось немыслимым и кощунственным делом.
«Проблема, с которой мы все живём»
14 ноября 1960 года никогда не любивший телевидение Роквелл решил посмотреть вечерние новости. Одним из центральных оказался сюжет из Нового Орлеана (штат Луизиана): собравшиеся южане выкрикивали оскорбления в адрес маленькой чернокожей первоклассницы Руби Бриджес.
Шестилетняя Руби была одной из четырёх негритянских детей, которые пошли в образовательные учреждения, подвергнутые десегрегации. Леона Тейт, Тесси Прево и Гейл Этьен поступили в школу Макдонога, и втроём им было гораздо легче приспособиться к враждебному окружению. В отличие от них, Руби Бриджес, поступившая в начальную школу Уильяма Франца, оказалась в полном одиночестве. Ей пришлось выдержать чрезвычайное давление, чтобы добиться права посещать учреждение, стены которого никогда не видели чернокожих учеников.
Когда стало известно, что негритянская девочка «осквернит» собой школу для белых в Луизиане, в адрес Руби стали поступать угрозы. Чтобы не допустить физической расправы над малышкой, к месту занятий и обратно до дома её сопровождали федеральные маршалы. Для толпы она была не просто ребёнком, а вызовом сложившейся системе ценностей Юга.
«Руби проявила большое мужество, - вспоминал впоследствии заместитель маршала США Карл Беркс. - Она никогда не плакала, не хныкала. Она просто шла, как маленький солдат, и мы все очень гордились ею».
Так, например, после того как Руби зачислили в школу, родители других учеников в знак протеста забрали оттуда своих детей, а учителя отказались заниматься с чернокожей ученицей. Допустить, чтобы устроившие бойкот белые южане смогли добиться своего, было никак нельзя. Из Бостона пригласили преподавателя Барбару Генри, которая целый год учила одну Руби Бриджес.
Кроме того, девочке приходилось сталкиваться с примерами настоящего мракобесия. Одна из женщин грозилась её отравить, другая демонстративно укладывала чёрную куклу в гроб и устраивала пикеты под окнами школы. Руби приходилось есть только ту еду, которую она приносила из дома, а для успокоения она каждый день по дороге на занятия молилась Богу.
Близкие Руби серьёзно пострадали от решения отправить дочь в начальную школу. Её отец потерял работу, а магазин, где семья всегда покупала продукты, больше не стал их обслуживать. Бабушке и дедушке Руби, которые были издольщиками в Миссисипи, отказали в аренде земли.
На Нормана Роквелла история Руби Бриджес произвела очень сильное впечатление, и в 1964 году он создал картину «Проблема, с которой мы все живём». Если бы он по-прежнему работал в консервативном «The Saturday Evening Post», такое художественное произведение просто не появилась бы на обложке. Дело в том, что в журнале были запрещены любые иллюстрации, изображающие чернокожих в качестве главных героев. Но к моменту, как Роквелл реализовал свой замысел, он уже расстался с изданием и решил начать сотрудничество с более прогрессивным и смелым в высказываниях «Look».
Но что же всё-таки заставило Нормана Роквелла вернуться к этой теме несколько лет спустя? Биографы предполагают, что его интерес был вызван работами психиатра Роберта Коулза, консультировавшего Руби Бриджес и её семью, помогая пережить очень сложный период.
Не исключено также, что Роквеллу в руки попала выпущенная в 1962 году книга Джона Стейнбека «Путешествие с Чарли в поисках Америки», написанная в форме путевых заметок. В одной из глав писатель упоминал о том, что происходило в обычный ноябрьский день около школы Уильяма Франца в Луизиане.
Одна из сцен буквально предвосхитила композиционный центр картины Роквелла - Руби, которую Стейнбек описал как «самую маленькую негритянскую девочку, которую вы когда-либо видели, одетую в блестящее накрахмаленное белое платье, с новыми белыми туфлями на ногах, такими маленькими, что они казались почти круглыми».
«У меня уже есть семилетняя девочка, и она идеальна, - сообщил Роквелл своим новым работодателям из журнала «Look». - Бабушка шьёт ей белое платье. Будьте уверены, я очень взволнован этой картиной».
Когда Норман Роквелл задумал создать картину, то решил позвать позировать ему Линду и Аниту Ганн, внучек главы одной из двух живших в Стокбридже негритянских семей. Старательнее всего была Линда, в итоге ставшая основной моделью художника. Чтобы Роквелл смог поймать нужный ему ракурс и движение, ей приходилось балансировать на специальном приспособлении из деревянных досок: с его помощью можно было имитировать ходьбу.
Для изображения мужчин, сопровождавших Руби, позировали начальник полиции Стокбриджа Уильям Обанхейн и настоящие федеральные маршалы, которых специально прислали из Бостона. На картине все они показаны ниже плеч. Таким образом Роквелл хотел сосредоточить всё внимание на главной героине, её одиночестве и естественном детском страхе в тот день, когда она впервые пошла в школу для белых.
«Конечно, они были ужасно разочарованы тем, что я не показал их лиц», — объяснял Роквелл годы спустя. - Но если бы я показал четырёх взрослых, вы бы не увидели маленькую девочку».
Девочка, идущая в сопровождении маршалов, была запечатлена на фоне стены, на которой большими буквами было написано оскорбление, аббревиатура ККК и виднелся след от брошенного помидора. «Мне понадобилось десять помидоров, чтобы всё выглядело так, будто они действительно разбрызгались», — позже вспоминал Роквелл. Левые руки мужчин, охраняющих Руби, были отведены назад - так, чтобы зритель мог увидеть значки, а также постановление суда, выглядывающее из бокового кармана пиджака главного маршала.
Роквелл специально сделал Руби значительно темнее, чем она была в жизни. Это акцентировало внимание на расовой принадлежности девочки и контрастировало с платьем, которое казалось кипенно-белым и подчёркивало, что негритянская ученица столь же невинна, как ребятишки с другим цветом кожи. Совсем не детские и разобщающие общество проблемы способны создавать только взрослые люди.
Общественная реакция на «проблему» Роквелла
Никто и предположить не мог, что дебют художника в «Look» в декабре 1964 года произведёт эффект разорвавшейся бомбы. Норман Роквелл, воспринимавшийся американцами добрейшей души человеком, который и мухи не обидит, поднёс к лицу нации зеркало и показал её самые уродливые отметины - то, что она слишком долго предпочитала не замечать.
Когда вышел тот самый номер журнала, художник находился в Москве по программе культурного обмена. Он вернулся домой только в начале февраля 1965 года, совершенно не зная, как была воспринята «Проблема, с которой мы все живем». В редакции его встретили мешки с письмами от читателей со всей страны. Большинство из них резко критиковали выбранную Роквеллом тему и его попытку встать на сторону чёрных.
«Любой, кто защищает, помогает или подстрекает к порочному преступлению расовой интеграции, является никем иным, как предателем белой расы и прославленных белых основателей этой страны», — написал один из жителей Нью-Йорка. - Война только началась!»
Но среди вала обличительных посланий встречались и письма поддержки от людей, которых картина Нормана Роквелла действительно задела за живое. Они благодарили его за смелость и решительность, за то, что он наглядно показал, как отвратительно выглядит расовая неприязнь, и насколько глубоко предрассудки, связанные с цветом кожи, пустили свои корни в американском обществе.
«Ни одна картина меня никогда так глубоко не трогала, - признавался Честер Мартин из Чаттануги. - Спасибо, что показали белым южанам, как нелепо они выглядят. Правду довольно трудно принять, пока мы не получим её от Нормана Роквелла». Ещё один читатель, который назвал себя «разоблачителем», поскольку считал прежние работы художника коммерческими и слишком сентиментальными, спешил забрать назад все плохие выражения, когда-либо брошенные им в адрес Роквелла. «Позвольте мне теперь подавиться своими словами, - написал он. - Вы только что сказали в одной картине то, что люди не могут сказать за всю жизнь».
Бывший игрок Негритянской лиги бейсбола Дэвид Мэларчер был настолько взволнован и потрясён картиной Роквелла, что посвятил ей стихотворные строки: «Походка маршалов тяжела. Их руки напряжены и готовы к бою... А маленькая девочка идёт и не подозревает, что сегодня она стала историей».
«Южное правосудие»
Несмотря на огромный резонанс, который вызвала «Проблема, с которой мы все живём», самой впечатляющей и бескомпромиссной работой Роквелла стала иллюстрация к статье «Южное правосудие» в «Look». Журнальный материал рассказывал о жестоком убийстве борцов за гражданские права, произошедшем 21 июня 1964 года.
В ходе расследования выяснилось, что студенты колледжа добровольно вызвались принять участие в кампании по привлечению чернокожих жителей Миссисипи к голосованию. Сначала белые расисты попытались запугать энтузиастов: они сожгли дотла церковь, где афроамериканцев регистрировали в качестве полноправных избирателей. В сговоре с куклуксклановцами был даже местный шериф. Но когда попытка устрашения не удалась, Микки Швернера, Эндрю Гудмана и темнокожего волонтёра Джеймса Чейни вывезли к реке и там расстреляли. Чтобы скрыть следы преступления, тела убитых были сброшены в вырытую бульдозерами яму на окраине города, где велось строительство дамбы.
Поскольку точные обстоятельства гибели троих мужчин не были известны, Норман Роквелл изо всех сил пытался представить, как могла выглядеть эта трагичная сцена. Он настолько глубоко погрузился в тему, что даже выяснил, что все жертвы накануне гибели подстриглись в парикмахерской.
Он решил изобразить последние моменты жизни правозащитников, превратив их убийц в надвигающиеся зловещие тени. Распростёртый на земле Гудман уже убит. Швернер, моделью для которого послужил сын художника Джарвис, стоит, повернув голову в профиль и глядя на своих палачей. За него обессиленно цепляется стоящий на коленях раненый Чейни. Правая рука Швернера притянула товарища к себе, задрав на нём футболку и обнажив его темнокожую спину – этим Роквелл подчеркнул не только расовую принадлежность волонтёра, но и решимость куклуксклановцев расправиться с беззащитными и безоружными людьми.
Художник признавался, что хотел сделать максимально гневное и мощное произведение, однако «Look» напечатал не окончательную версию картины, а один из её предварительных набросков, чем Норман Роквелл был чрезвычайно раздосадован.
«Это драматическое произведение было создано художником на вершине своих способностей, - написал историк искусств Университета Нью-Джерси Деннис Рэверти. - Никто и никогда не мог обвинить эту в высшей степени пронзительную картину в китче или банальности – а эти оскорбления обычно бросали в адрес иллюстраций Роквелла. Она является, возможно, самой мощной работой за всю его карьеру, сравнимой с «Третьим мая» Гойи или «Герникой» - монументальной антифашистской картиной Пикассо».
«Братья по крови»
Третья и последняя картина Нормана Роквелла о гражданских правах получила название «Братья по крови». Он изобразил убитых в гетто белого и чёрного мужчин. Они лежали рядом, и кровь, вытекшая из их ран, смешалась в одно целое.
Художнику и «Look» так и не удалось прийти к согласию относительно сюжета картины. В редакции журнала настаивали, что обоих американцев следует изобразить в военной форме, а в качестве локации выбрать Вьетнам. Мол, было бы хорошо и патриотично, если был оба воевали и погибли бок о бок, защищая интересы страны.
Роквелл был категорически не согласен с такой трактовкой и настаивал на том, что этих людей убили в гетто, а если говорить прямо, то подоплёкой гибели обоих стали неизжитые разногласия в обществе, касающиеся равных прав белых и чёрных граждан. Возникшие споры преодолеть не удалось, и в результате работа Нормана Роквелла так и не была напечатана.
Художника, как и многих его соотечественников, очень тревожила война во Вьетнаме . В 1966 году он провел неделю на базе морской пехоты Квантико в Вирджинии: ему поручили сделать агитационный плакат с изображением военнослужащего. Но в марте 1967 года он направил в Корпус морской пехоты письмо, в котором отклонил это задание, заявив: «Я просто не могу написать картину, если не отдаю ей всю душу».
«Право знать»
В 1968 году он создал «Право знать». Художник изобразил простых граждан, осуждающе взирающих на пустое чиновничье кресло и желающих знать правду о том, из-за чего ведётся война, в которой гибнет много американцев. Всего через несколько месяцев после публикации работы Роквелла газета «Нью-Йорк Таймс» сообщила, что воевать в Юго-Восточную Азию отправились ещё 206 тысяч военнослужащих. Эту историю Белый дом пытался всеми силами утаить, но когда правда всплыла на поверхность благодаря журналистам, сообщение об увеличении численности войск вызвало большой резонанс в обществе.
Кроме того, вскоре появились новости о страшной резне, устроенной солдатами США в деревне Май Лай. То, что натворили цивилизованные «американские мальчики», которых пропаганда преподносила как национальных героев, было сопоставимо с преступлениями нацистов во время Второй мировой. И, разумеется, это ещё сильнее подстегнуло протестные настроения: всё больше людей начало выступать против войны.
Можно сказать, что картина «Право знать» была своеобразным политическим манифестом Роквелла и выражала стремление американских граждан понимать действия своего правительства и влиять на них.
«Золотое правило» Нормана Роквелла
В 1973 году художник основал фонд по сохранению своего художественного наследия, отдав работы Историческому обществу Стокбриджа, которое позже стало Музеем Нормана Роквелла. В 1976 году из-за резкого ухудшения здоровья Роквелл забеспокоился о будущем своей студии и договорился о её передаче в доверительное управление. Ещё через год он получил высшую гражданскую награду страны — Президентскую медаль свободы.
Он был любимым художником американской нации и оставил ей в наследство огромное количество картин, среди которых одну можно назвать его творческим завещанием. Это «Золотое правило».
Норман Роквелл хотел показать важность общечеловеческого единства и изобразил группу мужчин, женщин и детей разных рас, религий и этнических групп. В качестве надписи была использована фраза: «Поступай с другими так, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой».
«Мы, американцы, не просто совершаем ошибки, мы умышленно закрываем глаза на очевидные последствия наших действий и желаний, - написал американский журналист Джей Роберт Леннон. - Во многом так же, как первоначальное путешествие Стейнбека служило защитой от собственных страхов писателя перед разложением и смертью, путешествие Америки представляет собой путь самомифологизации, самообмана и отрицания. Многие вещи ускользают от американцев - эта черта является одновременно нашей самой большой силой и самой опасной слабостью. Мы совершаем ошибки, действуя с беспечной и часто неуместной уверенностью, что приводит как к нашим самым смелым успехам, так и к сокрушительным неудачам».
Последние два года жизни мастер страдал от деменции. Близкие каждый день отвозили его в мастерскую. Там он слушал классическую музыку, расставлял свои вещи, возился с бумагой и мыл кисти. Вот только уже не рисовал. В 1978 году он скончался в возрасте 84 лет.
