На одной из самых известных работ Нормана Роквелла изображена лихая растрёпанная девочка с подбитым глазом. Таких бедовых, как она, называют пацанками: ноги вечно покрыты синяками и ссадинами, вместо кукол – лазанье по заборам, набеги на чужие сады и игры с мальчишками, а временами - потасовки с ними же. В этот раз хулиганка явно провинилась, потому что сидит у двери кабинета, и её вот-вот вызовут «на ковёр» к директору школы. Но на её лице нет даже лёгкой тени страха или раскаяния. Ничего, что позволило бы взрослым, пристыдив её за проступок, добиться воспитательного эффекта. Наоборот, она показана улыбающейся, почти счастливой. Судя по всему, девчонка одержала верх в принципиальной схватке с местным задирой и хорошенько ему наваляла, а переливающийся всеми оттенками фиолетового фингал под заплывшим глазом - её личная боевая отметина, которая сродни тем шрамам, что лишь украшают настоящего воина. В данном случае - воительницу...
Тощий скромный мальчик из Верхнего Манхэттена
Нормана Роквелла называют величайшим иллюстратором Америки, а оставленное им художественное наследие – достоянием и гордостью нации. Для своей страны он фигура настолько же эпохальная и культовая, как, например, мультипликатор и создатель одноимённой киностудии Уолт Дисней. Несмотря на огромную популярность его работ, художника при жизни совсем не жаловали критики, и отношение многих из них к нему было высокомерно-снисходительным.
Признавая его талант (этот факт было невозможно оспорить), они считали, что Роквелл растрачивает свой немалый дар на «слащавые» картинки, которые нельзя назвать настоящим искусством. С подачи критиков даже возник термин «роквеллеск», означавший идеалистическое и сентиментальное изображение действительности. Но при этом его просто обожали простые американцы, картины из повседневной жизни которых он показывал так просто, сочно и весело, как никто другой из художников.
Норман Персиваль Роквелл родился 3 февраля 1894 года. Его мать вела хозяйство, занималась воспитанием двоих сыновей, любила подчеркнуть своё английское происхождение, а также то, что среди её предков были художники. Она нередко придумывала себе несуществующие болезни и была подвержена внезапным всплескам набожности, в то время как её рационального мужа больше заботило благосостояние семьи.
Вернувшись с работы, Роквелл-старший читал сыновьям Диккенса, и Норман тут же пытался изобразить на бумаге героев очередного романа. Такие совместные вечера не прошли даром: именно из них потом родились любовь к повествованию и особое внимание к деталям рисунка. Тогда же он начал копировать понравившиеся иллюстрации из журналов.
«Он вырос в тесных квартирах и убогих пансионах в Верхнем Манхэттене, - писал о нём журналист Гаррисон Кейллор. – Тощий, со слабым подбородком, косоглазый, он плохо учился, плохо разбирался в математике и, вероятно, страдал дислексией. Им пренебрегали родители, его затмевал красивый, спортивный старший брат, и до конца своей жизни Норман Роквелл был неуверенным в себе и чрезмерно скромным».
В тринадцатилетнем возрасте Норман Роквелл поступил в Нью-Йоркскую школу искусств, но уже через два года её бросил: пребывание там показалось ему слишком скучным и не отвечающим его ожиданиям. Вскоре он оказался в стенах школы при Национальной академии дизайна, а в 16 лет был принят в одно из самых старых и престижных учебных заведений США – Лигу студентов-художников Нью-Йорка, которая славилась своим прогрессивным подходом к обучению. Впоследствии Норман Роквелл не раз говорил, что знания и навыки, полученные им от преподавателей, сыграли огромную роль в его дальнейшей карьере.
Будучи пятнадцатилетним подростком, он нарисовал свои первые рождественские открытки. Тогда он не мог предположить, что однажды его белобородые старики с мешками подарков появятся в миллионах американских домов в виде календарей и журнальных иллюстраций.
В 18-летнем возрасте он получил первый крупный заказ на создание иллюстраций для книги Карла Х. Клоди «Скажи мне, почему: истории о матушке-природе». Молодое дарование быстро заметили, и в 1913 году он стал художником «Boy's Life», официального издания бойскаутов Америки. Ему ежемесячно платили пятьдесят долларов за одну законченную обложку и серию иллюстраций к рассказам.
Об этом периоде жизни Норман Роквелл сохранил самые тёплые воспоминания: ведь именно тогда он получил свой первый неоценимый опыт журнальной иллюстрации. Даже став знаменитым, он продолжал рисовать для «Boy's Life», и это дружеское сотрудничество растянулось на всю жизнь. В 1938 году за вклад в воспитание молодёжи он получил от бойскаутов Америки награду «Серебряный буйвол».
«Витрина Америки»
В 1916 году карикатурист «The Saturday Evening Post» Клайд Форсайт убедил Нормана Роквелла, с которым в складчину снимал студию, принести свои рисунки в редакцию. Это предложение оказалось судьбоносным: иллюстрации настолько покорили редактора, что Роквеллу моментально предложили работу.
20 мая 1916 года «The Saturday Evening Post» вышел с обложкой, на которую была помещена картина Роквелла «Выходной день у матери». На ней был изображён одетый в свой лучший воскресный костюм смущённый мальчик, везущий коляску с маленьким ребёнком. Проходящие мимо товарищи в бейсбольной форме насмехались над ним за «недостойное» занятие. В то время обложки печатались только в двух цветах, и Рокуэлл очень удачно использовал сочетание красного и чёрного на белом фоне.
Интересный факт: для создания всех трёх персонажей Роквеллу позировал один и тот же ребёнок, Билли Пейн. Это удалось скрыть использованием головных уборов, разными прическами и выражениями лица. Чтобы служивший моделью мальчик не терял концентрации и легче переключался с роли на роль, как того требовала авторская задумка, Роквелл каждые 25 минут выкладывал на стол рядом с мольбертом стопку пятицентовых монет, говоря: «Теперь это твоя кучка!»
В то время обложка имела решающее значение для узнаваемости и успеха журнала у читателей. Соответственно, она должна была быть яркой, заметной, цепляющей взгляд и обещающей рассказать интересную историю - словом, такой, чтобы проходящий мимо человек невольно тормозил у киоска и, вытаскивая кошелёк, просил продавца: «Дайте мне вон тот номер, пожалуйста!»
Для журнала Норман Роквелл оказался подлинным Клондайком: с 1916-го по 1962 год он создал 323 обложки - это не считая огромного количества иллюстраций. В его героях читатели частенько узнавали самих себя, своих близких, соседей или сослуживцев, и им это очень нравилось. Именно Норману Роквеллу «The Saturday Evening Post» был обязан взрывному росту своей популярности и, как следствие, тиража. В свою очередь он называл издание «величайшей витриной, в которой видна вся Америка», дорожа возможностью доносить свои мысли до сограждан.
Норман Роквелл считал, что любая картина - это гораздо больше, чем цвет и форма. По его мнению, на первом месте всегда должен стоять сюжет, та история, которую художник хочет рассказать другим. Он был очень внимательным рисовальщиком, с величайшей скрупулёзностью относился к деталям, стараясь добиться такой ясности изображения, чтобы созданный им мир выглядел ещё более живым и убедительным.
Оригинальный стиль, по которому можно было безошибочно узнать художника, начал отчётливо проявляться к 1938 году, когда он вместе со своей второй женой Мэри и тремя сыновьями перебрался в Арлингтон (Вермонт). После огромного и шумного Нью-Йорка городок мог показаться приезжему захолустной дырой: здесь проживало всего 1,4 тысячи человек.
Но Роквеллу хотелось ощутить неторопливый ритм жизни провинции, чтобы воспрепятствовать утомившей его рабочей гонке. В этой умиротворяющей атмосфере он создал многие свои известные произведения, делая прототипами персонажей обычных и лишённых притворства горожан.
Изображая простых и бесхитростных жителей глубинки, Роквелл стал самым любимым художником в США. Его имя сделалось нарицательным и прочно ассоциировалось со «старой доброй Америкой».
«Картины Роквелла было легко узнать, - писала Дебора Соломон в «Нью-Йорк таймс» в 2010 году. - В годы, предшествовавшие Второй мировой войне, его обложки для «The Saturday Evening Post» изображали Америку как утопичный маленький городок, где люди были неизменно порядочны и обладали большими запасами товарищеских чувств. Врачи проводили время с пациентами независимо от того, имелась у них медицинская страховка или нет. Ученики дорожили своими учителями и помнили их дни рождения. Горожане на собраниях в ратуше вставали и высказывали свое мнение, не подвергаясь освистыванию или крикам... Это была Америка до падения или, по крайней мере, до того как жестокие разногласия в нашем правительстве и среди населения в целом разрушили любое подобие национальной солидарности... Сцены Роквелла о малом и локальном говорят с нами в эпоху глобального, потому что они предлагают фантазию о гражданском единстве, которое сегодня кажется все более неосуществимым».
Четыре свободы
Летом 1942 года, желая внести свой посильный вклад в патриотическую агитацию, Рокуэлл отправился в Управление военной информации - пропагандистское агентство в Вашингтоне. Он показал эскизы, но ему отказали со словами: «На прошлой войне плакаты делали вы, иллюстраторы. На ЭТОЙ войне мы собираемся использовать людей изобразительного искусства, настоящих художников».
Но Роквелл не отступил: его полностью захватила идея изобразить ключевые моменты речи президента США Франклина Рузвельта перед Конгрессом: свободу слова, свободу вероисповедания, свободу от страха и свободу от нужды.
«Боже мой, подумал я, вот и всё. Свобода слова. Я проиллюстрирую «Четыре свободы» на примере моих соседей из Вермонта в качестве моделей. Я выражу идеи в простых повседневных сценах. Свобода слова - городское собрание в Новой Англии. Свобода от нужды - ужин в честь Дня благодарения», - вспоминал Норман Роквелл .
На картине «Свобода слова» он изобразил рабочего Джима Эджертона, который выступал на городском собрании за строительство новой средней школы в Арлингтоне. И хотя другие жители его идею тогда не поддержали, к доводам Эджертона отнеслись с уважением.
Сложнее было придумать сюжет для «Свободы вероисповедания». После нескольких неудачных попыток Роквелл решил изобразить крупным планом лица молящихся людей. В верхней части сделал надпись золотыми буквами: «Каждый согласно велению своей совести».
«В Свободе от нужды» он показал собственную семью. Повариха, миссис Уитон, подавала собравшимся только что вынутую из духовки индейку. Свою жену Мэри художник поместил с левой стороны празднично накрытого стола, а мать - сидящей напротив.
«Миссис Уитон приготовила индейку, которую мы после того, как я всё это зарисовал, съели, - с улыбкой вспоминал Норман Роквелл. - Это был один из немногих случаев, когда я ел свою модель».
На последней картине, «Свобода от страха» он изобразил мужа и жену у детской кровати. Мужчина держит в руках газету с заголовком о бомбардировке Лондона.
«Тряпичная кукла, брошенная на полу прямо у ног отца, повторяет позу спящих, но её безвольный вид также намекает на европейских малышей, которые не могли наслаждаться безопасностью в тёплой постели», - писала биограф художника Кэрел Энн Марлинг.
Когда через семь месяцев «Четыре свободы» были опубликованы в «The Saturday Evening Post», на редакцию обрушился шквал благодарных и восторженных писем от читателей со всей страны. Казначейство решило использовать картины Роквелла для рекламы облигаций, продажи которых населению в результате принесли свыше 130 миллионов долларов на военные нужды (эквивалентны 3,2 миллиардам долларов в 2018 году с поправкой на инфляцию). Ранее отказавшее Роквеллу Управление военной информации выпустило «Четыре свободы» тиражом 2,5 миллиона экземпляров.
После этого Норман Роквелл прославился не просто как иллюстратор, а как ведущий художник-патриот Америки. В глазах соотечественников его сюжеты были демонстрацией главных национальных ценностей, бросающих вызов Гитлеру и нацизму.
Продолжение следует...
