Начало.
Часть 16.
Паша привез Галину к себе домой. Им пришлось пообедать вместе с его мамой, потому что она как раз была на кухне, но когда они уединились в комнате, то очень скоро услышали, как щелкнула входная дверь. Мама деликатно оставила их вдвоем - наверно, в надежде на скорое возникновение внуков. От этой мысли Галину бросило в жар смущения. Волнение поглотило ее с головой, она не могла сосредоточиться ни на чем, и когда Паша обнял ее и стал целовать в шею, она не знала, куда деть руки, и то поправляла свои волосы, то приглаживала майку на его плече, то одергивала платье.
-Малыш, если ты не готова, - пробормотал он и заглянул ей в глаза.
-Я готова, - кивнула Галина и судорожно вздохнула.
-У меня такое ощущение, что ты готова к хирургической операции, а не к... любви... - он споткнулся на этом слове и покраснел.
Галина улыбнулась ему и шепотом попросила:
-Раздень меня, пожалуйста...
Дважды ей повторять не пришлось - Паша так торопился, что чуть не порвал пуговку на ее платье. Но вот она осталась в одном нижнем белье, и что-то щелкнуло в них обоих. Они перестали нервничать и суетиться и предались взаимным ласкам неторопливо и с нежностью. Галина помогла Паше освободиться от одежды, и его идеальное тело предстало перед ее глазами - он был скорее худым, чем мощным, но зато сплошь состоял из рельефных мышц и сухожилий, а как приятно было гладить твердые налитые мускулы на его руках и груди - Галина никак не могла остановиться! Потом они избавились от последних покровов и легли на постель - Галя почувствовала приятную тяжесть горячего мужского тела, они целовались без остановки и наконец слились в одно целое. Что это было за наслаждение! Гале трудно было сдерживать стоны, но она боялась создавать слишком много шума, а что, если в порыве страсти они пропустили момент, когда Пашина мама вернулась домой? И все равно время от времени из груди девушки вырывался громкий вздох или даже тихий крик - тогда Паша закрывал ей рот поцелуем, а в какой-то момент вдруг прикрыл глаза, прижавшись лбом к ее лбу и исступленно прошептал:
-Я люблю тебя, Галя... люблю..! - и крепко прижал ее к себе, обвив руками тонкий стан...
Они были настолько абсолютно счастливы, что долгое время не могли даже разговаривать и просто молча лежали обнаженные в объятиях друг друга...
После того разговора на вечеринке отношения Даши и Леонида Николаевича изменились - перешли в ту сугубо уставную плоскость, в которой им и надлежало быть. Это было, наверно, странно - что, собственно, такого узнала она о своем научном руководителе той злополучной ночью? Материализм нынче распространен не менее насморка и считается вполне естественным, особенно в среде ученых. Но что-то в ее картине мира сломалось, разбилось, как стекло - в той части картины, где находился молодой и симпатичный доктор математических наук. Наверное, она многое могла бы простить такому умному и обаятельному мужчине, но только не убеждение, что она - кусок мяса, а их отношения - просто сложная биохимия. Сам же Леонид Николаевич при следующей встрече вел себя как ни в чем не бывало, и только поняв по ее холодности и отказам от неуставных совместных мероприятий - вроде распития капучино в соседнем кафе, что произошло что-то неприятное, погрустнел и удалился.
Он сделал еще несколько попыток вернуть все на старые рельсы. Например, как-то пришел к ней на кафедру, когда она проверяла домашку у своих студентов, и, краснея, как мальчишка, сказал:
-Со мной товарищ тут поделился билетами на фанатскую трибуну в ледовом дворце, на полуфинал...
-Я не люблю хоккей, - покачала головой Даша.
-Да это тут ни при чем! Я обещаю, вам понравится - это такой драйв...
-Нет, спасибо, Леонид Николаевич. Я не люблю большие скопления людей.
На самом деле, если бы он пришел к ней с подобным предложением до этого, она бы согласилась, не раздумывая, но теперь - от нее веяло холодом от его электрических взглядов и вздохов. Даже если он таки положил на нее глаз и это он так по-профессорски вяло-интеллигентно за ней ухаживает, это не спасет ее от чувства отчуждения к нему. Но доктор отступать был не намерен:
-Вы некрасиво поступаете, Дарья, - укорил он ее, вовсю пользуясь запрещенными приемами, - когда вам нужна была помощь в работе, я вас не бросил.
-Хотите сказать, что вам нужна помощь в походе на хоккей? - усмехнулась она.
-Именно так!
-Ни за что бы не подумала, что вы тяготитесь одиночеством. И даже если так, думаю, я не единственный ваш друг, который мог бы составить вам компанию.
-Вы правы, меня не тяготит одиночество в обычных обстоятельствах, но поверьте, чем более замкнут человек, тем тяжелее ему в одиночку посещать большие скопления людей. Что же касается второго вашего утверждения... а вот представьте себе!
Даша тяжело вздохнула и покачала головой, но он уже ее победил.
На матче действительно было очень весело и она кричала до хрипоты. Хозяева победили с отрывом всего в одно очко и попали в финал национального чемпионата, и это удивительным образом воодушевляло Дашу ничуть не меньше, чем успехи ее подруги на личном поприще.
-Ну, что я вам говорил? - самодовольно напомнил Леонид Николаевич, - вам ведь понравилось, верно?
Даша упрямо пожала плечами:
-Было неплохо, но не думаю, что это стало бы большой потерей для меня, если бы я не пошла.
-Вы лжете! - вдруг обвинил ее мужчина, - я же видел, что вы были в восторге. Зачем вы пытаетесь обмануть меня?
Даша опешила от такого напора, она даже не знала, что ему ответить.
-Даш, скажите мне, пожалуйста, что произошло? - попросил Леонид уже совсем другим, более мягким тоном, - я что-то не так сделал или не то сказал тогда? Я был немного выпивши, может, ляпнул какую-то глупость, а вы теперь дуетесь...
-Я не дуюсь.
-Неважно, как вы это называете. Просто объясните, что вас смущает.
Даше не хотелось говорить с ним об этом - куда легче пестовать свою неприязнь молча, но он, конечно, имеет право знать... Она вздохнула:
-Это из-за вашего материализма.
-Из-за моего материализма вы презираете меня?!
-Презираете - это какое-то слишком сильное слово...
-А, я даже презрения не заслужил?
-Да нет же, я вовсе не презираю вас и не испытываю ничего подобного, просто... понимаете, когда вы смотрите на меня или на любого другого человека, то видите робота, и это... это как-то бесчеловечно... не знаю, как объяснить точнее.
-Я понял. Вы разочарованы. Вам кажется, что я - безнадежный циник и моральный урод.
-Какие жестокие слова вы используете...
-Предпочитаю простоту и ясность. Но вернемся к нашим баранам. Я прекрасно понимаю, чем вызвана ваша неприязнь ко мне - это действительно важный вопрос, расхождение по которому делает дружбу затруднительной. Но вы должны знать - несмотря на то, что я не верю в существование души, это не мешает мне воспринимать жизнь как чудо. И вас, и всех остальных людей, растения и животных...
-Да как вы можете... вы, умный, образованный человек - вам ведь даже не вдалбливали научный атеизм - как вы можете не верить в существование души?
-Очень просто...
-Ну вот представьте, что все ваши идеи и воспоминания запишут на жёсткий диск компьютера - каждую мысль и эмоцию - и что же, он станет вами?
-Ну конечно, нет, он ведь не живой, у него нет обмена веществ, потребностей, да и эмоции трудно будет перенести.
-Хорошо, а если к нему подключат какое-то тело... Скажем, ваше, клонированное, и мозг этого тела получит доступ ко всем вашим мыслям - тогда это будете вы?
Леонид Николаевич задумался.
-Это сложный вопрос... С какой-то точки зрения, да, но я-то не буду его осознавать...
-Вот именно! И кто тогда такой - этот я?
-Сознание. Свойство белковых тел. Ну конечно, оно привязано к телу, как ток - к проводам...
-Тогда, значит, вас тоже нужно будет присоединить условными проводами к тому телу, чтобы вы смогли его осознавать...
-Это, кстати, хорошая мысль...
-Черта с два это хорошая мысль! Вы хотите стать Франкенштейном?
-Франкенштейн - это фамилия доктора, оживившего труп.
-Какая разница? Не цепляйтесь к словам!
-А вы не поддавайтесь эмоциям. У нас ведь научная дискуссия, мы теоретизируем, используя логику, а вы приплетаете сюда свое отвращение к трупам.
-Вы правы. Простите. Сама не знаю, что на меня нашло. У меня нет ни единого шанса убедить в чем-нибудь доктора математических наук, используя логику. Так что я лучше пойду.
-Подождите, я отвезу вас...
-Не нужно, я сама доеду.
-Дарья, не будьте упрямой. Я не хотел вас расстроить или обидеть. На самом деле, я хотел примириться с вами и стать опять друзьями, но мне явно не хватает навыков общения...
-Ну какие из нас друзья? - фыркнула она, - вы мой научный руководитель, я ваша аспирантка...
-Вы не были так категоричны, пока не выяснили, что я материалист.
-Будем считать, что это меня отрезвило.
-Дарья Сергеевна!..
-Прощайте, Леонид Николаевич.
Она бросила беглый взгляд на его лицо - оно выражало крайнюю степень недовольства - брови нахмурены, челюсти стиснуты, в глазах какая-то неизбывная тоска. Впрочем, для материалистов это нормальное состояние.
Продолжение.
