Если вы скажете в конце “Не может быть”, соглашусь с вами. Эта история рассказана мне одной знакомой, ставшей участником странной череды событий, а потому правдива. А дело было вот как.
Нина позвонила в квартиру первого этажа, поправляя в руке чемоданчик, ожидая, когда пациентка, старенькая бабуля, откроет ей. Анна впустила молодого терапевта внутрь, прикрывая за ней массивную железную дверь, и посеменила перед ней, шаркая ботинками. В тулупе и шапке она казалась странной, но и не таких Нина видела за годы работы в больнице.
- Врача вызывали? – поинтересовалась девушка, и женщина ответила не сразу. По блуждающим глазам и замедленному ответу врач поняла, что у пациентки проблемы не только с сердцем, как было сказано в карте, но и с головой. Она сначала не могла вспомнить, зачем вызывала врача, а потом всё же пожаловалась на давление.
- Я руки пока вымою, а вы располагайтесь, - улыбнулась девушка, направляясь в ванную. Везде, куда не ложился взгляд, было грязно, валялись коробки и мусор, но она не социальная служба, она здесь для другого. Нина посмотрела на синие бахилы, надетые поверх обуви, и поняла, что они скорее призваны не защищать дом от её следов, а чтобы грязь в квартире не прилипала к подошве. Грязный обмылок лежал на раковине, и она грустно вздохнула. Как живёт тут эта бабуля?
- Можете дать полотенце? – крикнула хозяйке и услышала, как та принялась шуршать, а потом отчего-то дверь хлопнула и всё стихло. Нина подождала, стряхнула воду и выбралась.
- Ау, - позвала, но в квартире стояла тишина. Она вошла в комнату, обомлев от вида помещения: грязного и заваленного мусором, но здесь пациентки не было, как не было её и на кухне. Она попросту ушла. Нина дёрнула дверь, но та оказалась заперта.
- Николай, - набрала она водителю, тут такое дело, - и Нина ввела мужчину в курс дела.
Женщину она описала, как смогла: черная шуба, черная шапка и всё. Ничего конкретного и не знала. На улице - 20, холодно, а в квартире немногим больше. Отопление не работает, только теперь Нина поняла, почему пациентка встретила её в шубе. Николай подёргал дверь, оглядел, что нигде ключа нет, и бросился искать горе-пациентку по улице, авось, недалеко ушла.
Нина позвонила на телефон Анны, указанный в карте, но ответа не было. Набрала девочек из регистратуры. Время неумолимо двигалось к обеду, а у кабинета, небось, уже очередь, и, вместо того чтобы бежать на работу, она сидит тут в холодной квартире, не зная, что делать. Вернее, стоит, потому что сидеть здесь холодно.
Главный врач тоже получил информацию и подключился к работе. Пока Нина ждала помощи, осматриваясь и приходя в ужас от увиденного, потому что квартира не была пригодна для жилья вообще, она договорилась о том, чтобы пролечить пациентку в стационаре. Жалко человека стало, как она живёт тут в холоде?
Получив от регистратуры номер родственников, она принялась звонить сыну. Тот спросил, что она делает в квартире без хозяйки, и сказал, что мать там вообще не живёт, а приехала из деревни. Да, квартира её по документам, но никто за ней не смотрит, потому там такой кавардак. Что Анна закрыла Нину и ушла, он удивился, а потом пообещал приехать и открыть врача. Только не раньше, чем часа через два.
Нина положила трубку и набрала в полицию. Мало ли скажут, что она проникла сюда обманным путём, чтобы что-то украсть. Но девушка за пультом сказала, что наряд занимается мужчиной неподалёку, который напал на какую-то старушку, и у Нины всё внутри похолодело. Неужели её водитель? Пообещав, что как только наряд закончит с мужчиной, он приедет к Нине, девушка положила трубку.
Николай не отвечал. Телефон говорил, что абонент не абонент, и тогда Нина снова позвонила главному врачу.
Шёл второй час её заточения в холодной квартире. Пальцы замёрзли. Ноги замёрзли. Она двигалась, пытаясь согреться, и нервничала, представляя, как её костерят пациенты, пришедшие к кабинету врача по талонам. Оставалось надеяться, что коллеги как-то урегулируют ситуацию. В конце концов, Нина тут не по своей воле прохлаждается. Да-да, именно прохлаждается, потому что организм стало потряхивать от холода. – 20 всё же на улице, не май месяц.
Спасение пришло в виде двух симпатичных полицейских и совершенно неприятного мужчины, которым оказался тот самый сын. Он ругался и кричал, что Нина проникла внутрь незаконно, хотя у неё на руках были все документы и подтверждённый вызов, что она вообще не должна тут находиться, потому что прописана мать в деревне. Отчего он не следит за женщиной с деменцией, мужчина промолчал, а Нина бросилась в тёплую полицейскую машину греться и писать заявление, почему её обнаружили внутри чужой квартиры.
Сотрудники улыбались, когда она рассказывала им о случившемся, а потом и вовсе перешли в смех, осознав, что тот самый мужик невысокого роста с всклокоченной бородой, которого они приняли недавно, и есть её водитель.
- Да он бабку какую-то тащил, говорил чушь несусветную, что она закрыла в доме врача, а женщина кричала и била его сумкой.
- Я сказала, что пациентка может не помнить ничего, ведь у неё деменция, описала шубу и шапку, - кивала Нина головой, вот он и подумал, что ближайшая бабуля в чёрной шубе и есть та, что нам нужна.
- А мы, гражданочка, решили, что он на грудь принял, - утирал слёзы полицейский. – Что у него совсем с головой того.
- Белочка, - кивал второй, пока третий разбирался с неугомонным сыном, и Нина с грустью посмотрела в окно. Не её спасать бросился, наряд полиции с собой привёз, чтоб приняли негодного врача-вора. Да уж, люди разные.
- И где теперь мой водитель? – Нина повернулась к сотруднику.
- Да отвезли за пару кварталов и высадили, чтоб больше ту женщину не нашёл. Он же у вас на бомжа похож. Борода в разные стороны торчит, взгляд ещё такой безумный был.
- Николай хороший, - заступилась за него Нина. – Он меня выручить хотел. И спасибо, отогрели.
Николай показался из-за поворота и, когда подошёл к машине, Нина выбралась и попрощалась с сотрудниками. Уселась в приставленный к ней автомобиль и направилась на работу, выслушивать пациентов, которых что-то беспокоило.
С Анной она так и не встретилась, её поехал разыскивать сын и оставалось надеяться, что у него всё вышло. А Нина, как только объявилась на пороге своего кабинета, нещадно опоздав на два часа, слышала, как народ негодует и говорит, какая она бессовестная, что заставляет ждать. Но зачем им рассказывать, что произошло, всё равно не поверят.
