Мне часто рассказывают необыкновенные истории, которыми мне очень хочется поделиться с вами.
Когда вместо знакомого сыновьего голоса в трубке Жанна услышала чей-то далёкий женский:
- Ваш сын попал в ДТП, сейчас в больнице, - она даже сразу не поняла, в чём дело. Отняла трубку от уха, чтобы удостовериться, что не ошиблась. Всё верно. На дисплее «Сынок», а потому, приложив телефон обратно, переспросила.
- Куда подъехать?
Голос дрожал, сердце отбивало ускоренный ритм. Уже десять лет как тахикардия пристроилась рядом и напоминала о себе всякий раз, когда Жанна нервничала. Впрочем, порой ничего не происходило, а главный орган выбивал необычный ритм, отчего перехватывало дыхание и казалось, что каждый стук может быть последним.
Наспех одевшись, схватив сумку с деньгами и документами, она завела старенькую подержанную иномарку и выехала. Пытаясь совладать с чувствами, уговаривала не накручивать себя раньше времени, и даже завидовала тем, у кого это выходило.
С некоторых пор училась бояться и переживать всё, что преподносила судьба, а одиночку. Иногда так бывает, что взрослые люди, решившие связать судьбы священными узами, понимают, что все эти годы жили неправильно, томились друг другом. Правда, Жанна этого так и не поняла, приняв позицию мужа и отпустив к другой женщине. Будто у неё был выбор.
И когда Витьке исполнилось 14, она осознала, что весь ужас подросткового взросления ляжет на неё. Муж снял с себя полномочия, присылая алименты, а спектр скачков настроения и поиска себя в жизни достался Жанне. Но она не роптала. Единственный сын, которому теперь достанется вся любовь, потому что больше её просто делить не с кем.
Они справились, прошли через это вместе, а Жанна не могла расслабиться до последнего, думая, что ещё будет.
Болезни Вити всегда воспринимались со страхом. Она боялась его потерять, хоть уже тысячу раз переживала с ним простуду, но каждый раз нервничала и не спала, заходя в комнату, чтобы измерить температуру. Даже не так давно, когда он переступил порог совершеннолетия, только в любом возрасте дети навсегда останутся для нас детьми.
Когда Витя получил права, Жанна снова переживала. Конечно, по городу машины носятся, как угорелые, только вечно нервничать не будешь. Спустя полгода привыкла, а теперь звонок выбил её из равновесия так, что даже мысли в голове дрожали от страха.
- Как он? – спросила, когда нашла нужное отделение, только никто дать верных прогнозов на данный момент не мог.
Жанна до конца не понимала сложные слова, перечисления переломов, травм, лишь осознание того, что сын ещё здесь, а значит, есть надежда.
- Пока жив, боремся.
Это «пока» ей абсолютно не понравилось, нельзя говорить вот эти «пока», «ещё». Ни к чему. Он жив! И будет жить! Вот что должна слышать мать в такие моменты.
С одной стороны, хорошо, что она всё же оказалась в больнице, ведь ей смогли оказать нужную медицинскую помощь, когда сердце предательски сжималось, с другой, не попади сюда, этого можно было бы избежать.
Когда Жанне всё же разрешили увидеть Витю в реанимации, она пришла в ужас, ведь за трубками и проводами её ребёнок узнавался с трудом. Застыв у дверей, она скользила глазами по катетору с трахеостомой, газоотводной трубке, мочевому катетору, пока Витя, лёжа перед ней, был далеко отсюда. Кома.
На ватных ногах Жанна приблизилась к сыну, только что она могла, если и врачи теперь были бессильны. Разрывалось сердце, выстукивая азбуку Морзе с точками и тире.
- Живи, - шептала Жанна тихо, только должен Витя слышать, а по щекам катились материнские слёзы. Никто не должен видеть смерть своих детей. – Живи, сынок.
Встала на колени перед кроватью и к Богу обращается, так всё время подле сына и провела. Жизнь стала другой. Жанна взяла непредвиденный отпуск и ходила по храмам, чувствуя, что только так может помочь. С одной стороны, старались врачи, с другой вера, а где проходила грань, никто не знал, только однажды пронесла женщина в реанимацию старинную икону с Божьей матерью и младенцам на руках. И как проглядели, не поняли врачи. Стоит перед ней, молится, вдруг стук в стекло.
- Вы же хуже ему сделать можете, - отчитывает врач, кивая на сына, когда Жанна вышла из комнаты, - слаб он, а вы такую древность в стерильную палату тащите. Не хватало ещё патогенной палочки!
Испугалась Жанна, руки дрожат, сердце в груди заходится. Хотела, как лучше, а вот отчитали. Пытается всунуть икону в пакет, только отчего-то мимо, промахнулась и выпустила реликвию. Треснуло стекло, соприкоснувшись с полом, и в этот момент из палаты раздался оглушительный писк. Бросилась бригада к парню проводить реанимацию.
Заходятся датчики, заработали приборы жизнеобеспечения на полную, а мать икону подняла и снова молится.
- Господи, не оставь моего Витю, помоги ему, Божья матерь, верни к родной матери.
Витя и сам не мог сказать, как долго он блуждал по тёмным коридорам. Почти ничего не было видно, только стены, когда на них натыкались руки, были влажными. Он совершенно не мог понять, где находится. В надежде найти выход, бесцельно бродил, зовя на помощь. Тишина и темнота были его спутниками, и никто не откликался на зов. Жидкость тем временем пребывала, она стекала по стенам, образуя лужи, и Витя шёл, чувствуя, как под ногами протекает вода. Она не имела запаха, потому сказать, что это именно было, парень не мог, только казалось, что с каждым разом её всё больше и больше.
Внезапно, когда он уже почти отчаялся, чей-то невероятно нежный голос позвал его.
- Витяяя, идём, - говорил кто-то, а парень крутил головой во все стороны, пытаясь понять, откуда именно звук. – Витяяя, - звала женщина.
Он двинулся туда, откуда, как ему казалось, звали, но резкий окрик заставил изменить направление и буквально побежать. Не разбирая дороги, он торопился туда, где его кто-то ждал.
- Удивительно, - услышал он над самым ухом и открыл глаза.
Неизвестный мужчина склонился, высматривая что-то на приборах. Рядом стояли две женщины, и, когда Витины глаза встретились с одной из них, она произнесла.
- Он очнулся!
- Это чудо! – подхватила вторая.
Мать плакала, смотря сквозь стекло на сына. Вымолила, выпросила, убедила. Теперь всё будет хорошо, Жанна поняла это.
- Знаете что, - подошёл к ней тот самый врач, который говорил, что иконе не место в реанимации. – А давайте поступим так…
Витя идёт на поправку. Он в который раз повторил свой странный «сон», убеждая, что есть какая-то грань между мирами. Выбери он другой путь, сейчас бы Жана плакала, но не от счастья, а он утопал в тёмных коридорах её слёз.
Рядом с парнем в стерильном целлофане стоит та самая икона, где изображена Божья матерь с младенцем на руках. Любые методы надо использовать, если на кону стоит человеческая жизнь, даже врачи принимают этот факт и верят в чудеса.
Посвящается людям, спасающим наши жизни, и вере, без которой и врачи порой бессильны.