Мирослава едва задремала, как донесшийся снаружи шум, заставил ее очнуться. Она вскочила на ноги и, накинув на плечи теплый халат, босиком выскочила из юрты. В памяти воскресла та ночь, когда на становище напали браться Мансура.
-Хан Мансур вернулся! - крикнул Мирославе, проезжающий мимо нукер, вероятно заметивший испуг на ее лице.
Мирослава вернулась в юрту, вдела ноги в мягкие унты и вышла обратно. Собаки отчаянно лаяли, показывали рвение. Мирослава погладила одну из них по голове и пес, рыжий, с черными подпалинами, благодарно лизнул ее руку.
Всадники спешились у самого края становища и вглубь шли пешком. Фигуру мужа Мирослава узнала даже в рассветных сумерках и, не в силах сдержаться, побежала к нему на встречу. В паре шагов от Мансура она резко остановилась, заметив за его спиной рослого воина.
-Лучезар! Это ты?! - спросила недоверчиво, но тут же сорвалась с места и повисла на брате, обнимая и плача, - Как ты здесь оказался?
-Ох, Мирослава! И сам до конца не пойму! Если бы не твой муж, то сгнили бы мои кости в этой проклятой степи! - Лучезар запнулся, понимая, как не лестно отозвался только что о месте, ставшим для сестры домом.
Мирослава повернулась к мужу, прижалась к нему всем телом, чувствуя, как от его близости разливается по телу вожделенное спокойствие.
-Мансур! Где ты встретил Лучезара, как оказались вы вместе!
-Ты бы велела накормить нас сначала! - с улыбкой пожурил Мансур жену, - Мы с дороги, устали, а ты с расспросами!
Мирослава всплеснула руками, кликнула служанок, повела мужа и брата в юрту Мансура.
В эту ночь ей пришлось побыть связующим звеном между мужем и братом, переводчиком. Услышанное от них обоих крайне не понравилось ей. Братья Мансура не успокоились!
У мужчин слипались глаза. Мансур оставил Лучезара спать в своей юрте, а сам решил отдохнуть у Мирославы, но перед тем проведать Каймишь и Алиму.
-Хвала Небесам, ты приехал! - выдохнула Каймишь, вставая с постели. Ей было стыдно. Рядом с пышущей здоровьем Оджин она чувствовала себя бледной больной молью, и это было обидно.
-Как ты, Каймишь?
-Когда ты здесь — хорошо! - ответила Каймишь, просияв улыбкой.
Мирослава подавила в себе укол ревности. Когда Каймишь была при смерти, она дала себе слово больше никогда не соперничать с этой женщиной, пообещала, что станет для нее сестрой! Но как же все таки больно, когда нежный взгляд любимого обращен не к тебе, а к другой женщине....
От крепких объятий мужа, таких редких в последнее время, перехватывало дыхание. Ночь любви пролетела быстро, влюбленные уснули лишь под утро. Мансур проснулся первым и смотрел на спящую Оджин. Шелковистые волосы разметались по подушке, дыхание было неслышным и лишь поднеся палец к ее аккуратному носику можно было почувствовать его в виде легкого колыхания воздуха.
День вступал в свои права и Мансур тяжело вздохнул, понимая, что пора приниматься за дела, и первое из них - угомонить братьев. Едва он опустил ноги на пол, как Оджин шевельнулась, открыла глаза и уставилась на него.
-Мансур, не уходи! - голос ее еще был сонным, немного охрипшим.
-Пора мне! - сказал Мансур, не скрывая явного сожаления и погладил ее по щеке.- Аслан хотел подстроить мне ловушку, я должен позаботиться о безопасности своих людей и вас!
Мирослава только сейчас вспомнила о незваной гостье.
-Я ведь тебе не сказала! Дава-хатун приехала, тебя ждет!
Мансур нахмурился.
-Интересно, для чего она явилась?
-Мне она не сказала! Я велела поставить для нее юрту! - Мирослава решила до поры не рассказывать, как повела себя с ней старая женщина.
-Я сейчас же навещу ее! - сказал Мансур.
-Хочешь я пойду с тобой?
-Нет, думаю тебе надо пообщаться с братом! Вряд ли он останется здесь надолго!
Мирослава села на топчане, обняла мужа за шею, поцеловала.
-Хорошо! Я покажу ему Алдара!
Мансур оделся и вышел. Как и хотел, он сразу пошел к Даве-хатун. Предчувствия его были недобрыми, особенно в свете последних событий.
Служанка, посланная узнать в подобающем ли виде старая хатун доложила, что его готовы принять. Старуха, увидев Мансура, заулыбалась. Несмотря на возраст, зубы ее были целы и сверкали белизной. "А сколько же ей лет? - вдруг подумал Мансур, - Может она не так и стара?"
-Мансур, дорогой мой! Как давно я не видела тебя! Как соскучилась!
Таких слов, Мансур не слышал от нее, даже когда был ребенком. Недоброе предчувствие усилилось.
-Как добрались, как устроились? - спросил он их вежливости.
-Добралась хорошо, а вот в твоем становище меня встретили без должного уважения!
-Чем же Вам не угодили?
-Твои жены не проявили должного внимания! Каймишь вообще не поприветствовала меня, а Оджин нагрубила!
-Каймишь больна, а Оджин, как я вижу, устроила Вас так, как подобает по статусу!
Дава поджала губы, выражая недовольство. Видно было, что она сдерживает себя от резких слов. Это еще больше убедило Мансура, что жена покойного отца явилась к нему с какой-то целью.
-Так что привело Вас ко мне? - решил он действовать прямо.
-Мансур! Вы все, дети хана Азамата, и мне дети! Каждый из вас прошел через мои руки! Я следила за вашим воспитанием, видела, как растете! Теперь вы разошлись в разные стороны, как и подобает птенцам, покинувшим гнездо. Но я разорвать свое сердце не в силах! Оттого я приняла решение, что буду жить понемногу у каждого из вас. Ты стал верховным ханом и я решила, что пока ты больше всех нуждаешься во мне!
Слова звучали убедительно, но Мансур ей не верил.
-Я стал ханом, но видно брат мой Аслан не доволен этим! - сказал он.
-Что ты! - воскликнула Дава - хатун, не знавшая о том, что натворил ее сын.- Аслан очень рад за тебя и с почтением...
-Он хотел подставить меня, сделать виноватым за гибель русского посольства и это не сойдет ему с рук просто так!
-Я уверена, ты все не так понял! - предприняла Дава последнюю попытку обелить сына, про себя ругая его. Сколько раз она ему твердила, чтобы советовался с ней прежде чем что-то предпринять!
-Вы можете оставаться здесь сколько пожелаете, а вот с Асланом у меня будет иной разговор! - заявил Мансур и вышел.
Дава-хатун вслух выругалась. Аслан разрушил весь ее хитроумный план! Она намеревалась втереться Мансуру в доверие и передавать все, что происходило бы в его становище, Улугбеку. Она долго размышляла над тем, как теперь быть. Мансур явно ей не доверяет! В конце концов она решила, что еще не все потеряно. Она останется здесь, пусть это займет больше времени, чем она планировала, но она добьется своего...
Лучезар держал на коленях племянника, а тот теребил ручонками и сучил ножками, что-то лопоча на своем детском языке.
-Хороший выйдет воин! - похвалил Лучезар.
-А как мама, как Прасковья? - спрашивала Мирослава и брат рассказывал ей обо всем подробно. Узнав, что свою дочку Лучезар и Прасковья назвали ее именем, Мирослава не смогла сдержать слез.
-Как я хотела бы повидаться с ними!
-Вот наладим мир, даст Бог приедешь к нам! - Лучезар старался говорить уверенно, хоть и понимал, что если и будет такая минута, то до нее еще долгие годы упорной работы.
Мирослава согласно кивнула, но тоже не была настолько наивной, чтобы поверить ему.
Вскоре пришел Мансур. Мирослава видела, что он раздражен и поняла, что разговор с Давой-хатун состоялся. Она хотела было унести ребенка и уйти сама, но Мансур попросил:
-Останься, Оджин! Без тебя нам с твоим братом не поговорить!
Мирослава послушалась, ей и самой было интересно послушать.
-Значит князь Рязанский мира желает? - уточнил Мансур у Лучезара.
-А к чему ему вражда? Мало ли у нас самих забот?! Но князь требует, чтобы и степь так же жила в мире!
-Прав князь! И мне не до вражды, так ему и предай!
-Передам! Если жив буду...
-Об этом не беспокойся, Лучезар! Прямо до границ ваших проводят тебя мои люди. - пообещал Мансур, - Правда сам я не смогу проводить тебя, тут не спокойно! С братьями надо разобраться.
-Ты и так сделал для меня и моих людей больше, чем стоило! - ответил Лучезар, - Не знаю, как благодарить тебя! Вижу, что и сестре моей хорошо, за что премного тебе благодарен!
Когда Мирослава переводила эти слова для мужа, ее щеки залило краской.
-Оджин - мое сокровище! Для ее счастья я сделаю все возможное и невозможное!
День Мансур и Лучезар провели вместе. Лучезару было интересно, как живут степняки, чем занимаются. С гордостью Мансур показывал гостю свои владения, такие еще небольшие, что порой молодому хану становилось немного стыдно. Но Лучезар, видимо, этого не понимал. Все ему было интересно, все нравилось!
На другое утро русские воины, в сопровождении отряда монголов, отправились в обратный путь, чтобы принести князю Рязанскому, хорошие вести...
