Дава-хатун сидела на топчане в юрте Мирославы, поджав под себя ноги и закутавшись в объемный халат.
-Явилась наконец! - произнесла она вместо приветствия, хмуро глянув на Мирославу.
-Чем обязана, Дава-хатун? Давненько мы Вас не видели! - ответила Мирослава, не стараясь сдерживать ехидство в голосе.
-Пришло время пожить мне и у Мансура, тем более, что теперь он стал ханом и мои советы ему не помешают!
От такой наглости Мирослава даже на мгновение потеряла дар речи.
-Мой муж и без Ваших советов добился почетного положения! Думаю обойдется без них и впредь!
-Попридержи ка ты язык, дерзкая! - взвилась пожилая женщина, явно рассчитывавшая на другой прием. - Забыла с кем говоришь?
-Это видно Вы забыли, что Мансур теперь верховный хан, а я его жена!
-Вторая жена! - напомнила Дава, - Что там такое приключилось с Каймишь, что она даже встретить меня не соизволила?
-Каймишь больна, а Вы явились без предупреждения. Надолго пожаловали?
-Не твое дело! Мансуру сказали, что я здесь? Я хочу с ним говорить!
-Хан Мансур занят делами! - Мирослава намеренно сделала акцент на слове "хан" и заметила, как поморщилась Дава-хатун. -Примет Вас, как сможет!
-Хорошо! Вели натопить тут потеплее, а то я мерзну!
-Вы здесь вознамерились остаться?! - удивилась Мирослава. - Это вообще-то моя юрта!
-Поживешь где-нибудь еще! - заявила Дава.
Терпение Мирославы кончилось. Она подбоченилась, уперла руки в бока и произнесла решительно:
-Гостевую юрту для Вас быстро поставят! На пару ночей Вам хватит!
Дава-хатун, за свою долгую жизнь привыкшая к повиновению любой женщины становища, от возмущения стала пунцовой. На миг Мирославе даже показалось, что ее хватит удар. Но пожилая гостья, вскочила с места, быстро приблизилась к Мирославе и отвесила ей такую оплеуху, что у девушки зазвенело в ушах.
-Вы осознаете, что одно мое слово и Вас вышвырнут отсюда? - тихо произнесла Мирослава, глядя прямо в глаза Даве-хатун. Та даже отпрянула, поняв, что бывшая рабыня не шутит и не собирается склонять перед ней голову.
-Вот Мансур приедет и я расскажу, как ты меня встретила!- прошипела ханша, делая несколько шагов назад. - Он воспитан правильно и имеет почтение к старшим, особенно к жене своего отца!
Мирослава не ответила. Она вышла на улицу и дала распоряжение поставить юрту для гостьи. Мансура все еще не было и она начала волноваться. К вечеру прискакал одинокий нукер и сообщил, что хан Мансур отправился выручать русское посольство, которое люди Аслана посмели захватить.
-Беда не приходит одна! - воскликнула Мирослава, прижимая руку к сердцу. Мысль о том, что где-то ее сородичи подвергаются опасности и тревога о Мансуре, заставили ненадолго забыть о неприятной гостье. Мирослава решила пока ничего не говорить Каймишь. Они с Алдаром провели ночь в юрте Алимы, а на другой день, когда жилье для Давы-хатун было готово, они перебрались к себе.
Лучезар с сотоварищами, безоружные, со связанными за спиной руками, шагали по невысокой степной траве, вслед за всадниками, полонившими их. Сзади, словно пастухи, ехали несколько всадников, следя за пленными. "Дурак я!" - ругал себя Лучезар, - "Словно на прогулку вышел, забыл об опасности!" Всадники лениво переговаривались между собой, поглядывали на пленных, ухмылялись. Под этими взглядами, могучие воины, привыкшие в ратном бою махать мечом, хмурились, злились, испытывали стыд, за то что живыми попали в плен. Путь их, однако был не долгим. Уже под конец второго дня, они вышли к становищу. Им на встречу высыпали все местные обитатели, от мала до велика. Опасливо толпились в стороне женщины, выползали из юрт старики. Ребятишки носились туда-сюда мимо, а кто посмелее, подбегали к пленным, дергали за одежду и отбегали вновь.
Внезапно толпа расступилась, пропуская вперед, невысокого, чуть полноватого монгола. Он шел степенно, задрав кверху подбородок. Было ясно, что он тут главный. Чья-то рука уперлась Лучезару в затылок, заставляя поклониться. Он рыкнул, за что получил под дых.
Хан Аслан перебросился несколькими словами со своими, потом подозвал тощего мужчину.
-Кто вы и что делаете в степи? - перевел мужичок вопрос хана.
-Мы послы князя Рязанского к новому степному хану! - ответил Лучезар, - С миром пришли!
-Вот значит как! - воскликнул Аслан и на его губах заиграла недобрая улыбка. - Свяжите их покрепче, да глаз не сводите! - велел он своим людям.
Аслан не верил своей удаче! "Теперь Мансуру не сдобравать!" - подумал он. План его был прост. Он убьет послов. Оставит одного и позволит добраться до дома и позаботиться о том, чтобы уцелевший был уверен - их перебил хан Мансур! Раз не удалось победить братца своими руками, он сделает это руками Рязанского князя!
Аслан собрал своих преданных нукеров и скоро разработал план...
Мансур торопился. Он прекрасно понимал, что рязанскому посольству грозит опасность смертельная. Обида на братьев душила. Сколько уже раз терпел он от них предательство, но и в мыслях не допускал мести. А они, все не хотели угомониться. И это родная кровь, дети одного отца! При мыслях о почившем хане, на глаза навернулись слезы. "Только бы успеть!" - билась в голове мысль. Он прекрасно понимал, что может случиться непоправимое и виноват в том, будет только он.
Приближаясь к становищу Аслана, он велел своим людям рассредоточиться. Выдать себя прежде времени означало дополнительный риск для пленников- русских. Веером разъехались они по степи. Зоркие глаза напряженно вглядывались в даль. Вскоре Мансур услышал свист и повернул коня в ту сторону откуда он доносился. Один из нукеров, поддерживал под руку статного русского воина, который потирал руки, видимо только освободившиеся от оков.
-Кто ты? - спросил Мансур, спрыгивая на землю.
Воин видимо понял суть вопроса и что-то заговорил на своем языке. Среди людей Мансура не было тех, кто понимал русский и Мансур бессильно развел руками. Русский начал жестикулировать и показывать в направлении за своей спиной. Мансур понял, что он пытается показать, где его товарищи. Он кивнул, велел нукеру оставаться с русским, а сам просвистел своим. Как только все собрались, они помчались в ту сторону, куда показал пленник.
Очень скоро Мансур догнал маленький отряд, гнавший перед собой пленных русских. Увидев приближающихся, люди Аслана бросились наутек, так как поняли, что силы не равны.
Лучезар понимал, что смерть подкралась к нему близко, как никогда. Когда по утру их вывели в поле, толмач шепнул ему на ухо, что хан Мансур решил убить их. Одного Лучезар не понял, почему Мансур сам не вышел к нему и не сказал о своем решении. При первой встрече, Лучезар решил, что Мансур воин достойный, хоть и монгол. "Знает ли о том, что происходит Мирослава?", - думал он. Но видно такова воля Божья! Осенить бы себя напоследок крестным знамением, да руки связаны! Их вели куда-то, подталкивали под спины. Внезапно, Михай, шедший позади всех, изловчился и ударил ногой в пах своего конвоира. Тот скорчился от неожиданности, а Михай рванул резво прочь. Он петлял и вилял, как заяц и удивительно было, как он не падал, запутавшись в траве, ведь руки его оставались связанными. Несколько нукеров подняли луки, но их остановил голос главаря. Толмач, шедший с ними вместе, сказал, что он велел не нагонять путника, пусть мол бежит, все равно связанный далеко не уйдет. Их повели дальше, забыв о Михае. На одном пригорке остановились и заставили встать на колени. Лучезар зашептал молитву о спасении души своей, о матери, жене и детях. О том, чтобы Михай преодолел степь и рассказал, какую страшную участь приняли посланники князя Олега.
Издали раздался свист. Прямо на них скакал отряд всадников. Они улюлюкали, что-то кричали. Лучезар не знал, что и думать. К худу или к добру, появление новых лиц в этот трагический момент? Ему оставалось только смотреть, как их недруги бросились прочь. Один из всадников, соскочил с коня и подбежал прямо к Лучезару. И только тогда он признал в нем Мансура. Монгольский муж Мирославы вмиг перерезал путы на руках и Лучезар взглянул ему прямо в глаза. Никакой вражды не увидел он в них, лишь дружелюбие и облегчение, от того, что вовремя поспел.
-Брат! - сказал Мансур по русски. Запомнил слышанное от своей Оджин слово. Потом обнял Лучезара и тот понял, беда миновала и может суждено ему еще раз повидать своих детей.
Остальные люди Мансура освободили от пут русских и те стояли, потирая затекшие руки.
-Что происходит? - спросил Лучезар, но толмач убежал вместе с остальными и никто ему не ответил. Жестами нукеры Мансура пригласили русских сесть сзади них на коней и тем ничего не оставалось, как сделать, так как они просят. Кони под удвоенной тяжестью шли медленно, но все же везли свою ношу прочь от опасности...
