Четыре года назад в этой стране случилось СОБЫТИЕ. На несколько недель все ослепли, и страна погрузилась в хаос: грязь на улицах и в душах, выживание, смерть от голода или от других слепцов. А потом пришло прозрение.
Правительство так и не придумало, что сделать с этим необъяснимым феноменом, поэтому про него решили просто... забыть. Негласным, неписанным пактом о молчании все смерти были признаны несчастными случаями. И страна начала жить дальше.
А новая история начинается с выборов. Сначала казалось, что сама природа их саботирует — из-за ужасного ливня никто не мог добраться на избирательные участки. Но стоило погоде утихнуть, как явка сознательных граждан оказалась рекордной — секретари уже предвкушали подсчет голосов, председатели партий уже гадали о результатах. Беда пришла откуда не ждали — почти все бланки в урнах оказались чистыми.
Народ отказался голосовать за тех, кто ему был предложен.
Правительство в панике устраивает вторые выборы, грозно посмотрев на людей: «А ну прекратить детские выходки!».
А бланки все еще чисты.
С течением времени стало заметно, хоть и не сразу, что само слово «чистый», словно сделавшись непристойным или неблагозвучным, почти вышло из употребления и, чтобы заменить его, граждане отныне пускались на всяческие ухищрения и иносказания. Вместо листика чистой бумаги просили неисписанной, небо называли исключительно ясным, а помыслы – безгрешными, а невест – целомудренными, вслед за чистым убытком сгинул и чистый доход, но самым примечательным было, конечно, повсеместное исчезновение чистюль и чистоплюев, и замена чистогана наличностью.
Что будет делать правительство, если его отказываются выбирать? Причем не где-то там, а в самой столице!
Устроит бойкот, установит военное положение, покинет этот «тонущий корабль»?
Сарамаго язвит, подкидывает президенту и министрам самые бредовые идеи, заставляя их сомневаться в собственной нужности, накаляет обстановку до предела. Но при этом едва ли можно сказать, что все это невозможный, гипертрофированный памфлет. Все, даже самое невероятное, что происходит в книге, уже происходило и происходит в реальной жизни. Вполне вероятно, что даже совсем недавно.
...полного успеха можно будет достичь лишь возведением вокруг столицы по всему ее периметру непреодолимой бетонной стены, я полагаю, метров восемь высотой, снабженной опять же сенсорными датчиками и колючей проволокой по верху, и лишь тогда можно будет с уверенностью считать, что граница на замке, и если я не говорю: Муха не пролетит, то потому лишь, что мухи, надеюсь, я сделал правильные выводы из наблюдений за ними, да, так вот, мухи летают на значительно меньшей высоте, ибо так высоко им решительно нечего делать.
И это одна из причин, почему я читала небольшую книгу почти месяц. Сложно выныривать из реальных новостей и погружаться практически в то же самое в книге. Слишком много хтони на квадратный сантиметр души выходит.
Вторая причина — слог Сарамаго. Его непросто читать из-за решительного отрицания абзацев, диалогов и пунктуации. «[Про]зрение» - литой и плотный текст, к которому нужно быть готовым пробираться сквозь многострочные предложения и не терять понимания, кто из героев что сказал. А может быть и не сказал, может вовсе прокрутил сцену в голове и передумал.
Пожалуй, Сарамаго — одно из важнейших книжных знакомств этого года. Но при этом я не жалею, что не читала его раньше, кажется, что его книги нашли меня в самый нужный момент.
Проходите, располагайтесь, Книжный Енот вам всегда будет рад и расскажет о самых уютных, захватывающих и интересных книгах.
