227,4 тыс подписчиков

Бестолочи. Часть 23

21 ноября 202321 ноя 2023

3 мин

Джонатан Гетте

Том умер 26 ноября в 3 часа ночи от абсцесса поджелудочной железы. Точнее, абсцесс порвался, и гной пошёл в кровь. Это было сразу, как мы заснули после ночного разговора. Врач сказал, что нагноение произошло буквально за 5-7 часов. Он немного не дожил до своего пятнадцатого дня рождения.

Странно, но я не проснулся, когда тело Томаса выносили из палаты. Его нашла медсестра во время ночного обхода, он был уже холодным.

Людей на похоронах было не много. Только некоторые наши одноклассники, мистер А, родители Генри, которые приехали из Америки. Генри попросит их переехать к нам на какое-то время, потому что он не справлялся самостоятельно. Они милые.

Знаете, даже видя брата в гробу, я полностью не осознавал всю ситуацию. Все похороны я стоял возле Тома и недоверчиво смотрел на гроб. Это Генри рассказывал. Хорошо помню лицо брата. Оно было такое обычное. Томас будто спал и улыбался во сне. Даже цвет кожи не изменился, за исключением кончиков ушей. Они начали синеть.

Когда я услышал, как забивают крышку гроба, я разрыдался. Впервые с того момента, как узнал о его смерти.

А потом Тома начали закапывать. Когда первые комья земли ударились о крышку гроба, у меня случился первый в жизни нервный срыв.

— Том? Том! ВЫКАПЫВАЙТЕ! ВЫКАПЫВАЙТЕ ЕГО, ЧЁРТ ПОБЕРИ!

Это я кричал и пытался забрать лопату у могильщика.

Генри сам смог привести меня в чувства. Он просто влепил мне пощёчину, схватил за плечи и хорошенько встряхнул. Весьма эффективно. Помню, как горела щека, на ней осталось ярко-красное пятно и белый след от ладони мужчины. После похорон я ещё долго обижался на него за это, даже не разговаривал с ним, а он ходил за мной и извинялся. В своё оправдание Генри сказал, что запаниковал. Его можно понять, он просто не знал что делать.

Оказалось, что Генри пригласил своего знакомого врача. Мне сделали укол, чтобы я окончательно успокоился. Но меня пришлось держать. В тот день они оба узнали, что я ненавижу уколы. Генри говорил, что я даже укусил врача за руку и извиняться за это отказался.

Дома я рыдал, пока не начинал задыхаться от собственных слёз. Боль вспорола мне живот. Иногда мой голос звенел, а после снова скатывался на болезненные всхлипы. От слёз у меня начинала болеть голова, болела так сильно, что подступала тошнота.

Почти месяц я сидел на успокоительных. И весь этот месяц я был максимально несносным. Не представляю, как Генри вообще хватило терпения, чтобы не прибить меня.

Помните, о чём мы говорили в начале? Человек ко всему привыкает, если пройдёт достаточно времени. Так вот, время прошло, и я тоже привык.

Весной мы поехали к скалам семи сестёр, куда собирались ехать с Томом. Я открыл окно и высунул руку. Пальцы трогают тёплый воздух, прямо в ладонь бьёт воздушный поток. Такое прикольное ощущение. Я задумался. Наверное, то же самое чувствуют птицы, когда летят. Воздушные потоки подхватывают их крылья и несут далеко-далеко. Потом мне в руку врезалась бабочка с полупрозрачными белыми крылышками, она оставила мокрое дурно пахнущее пятно на моей ладони. Я быстро передумал и закрыл окно. Повезло, что в машине есть влажные салфетки. Раньше их с собой таскал Том, теперь его функции выполняет Генри.

Небо рвётся. Поперёк белых облаков идёт широкая полоска чистого голубого неба. Знаете, на что похоже? На лист белой бумаги, который криво порвали. Я раньше видел, как рвут бумагу, но чтоб облака.

Сейчас я понимаю, что все мои яркие и детальные воспоминания были только при жизни Тома. Все последующие дни после похорон я почти не помню.

Продолжение следует...