233,6 тыс подписчиков

Бестолочи. Часть 11

9 ноября 20239 ноя 2023

7 мин

Джонатан Гетте

В одну секунду я поднимаюсь прямо с одеялом, бегу к кровати Тома и запрыгиваю туда. Так получилось, что прыгнул я прямо на брата, но ничего страшного. Мне 14 и я напуган до усрачки, какую реакцию вы ожидали? Особенно, если вспомнить, что моя кровать стоит почти под самым окном. Чёрт побери, я так сильно испугался.

— Я сейчас вызову все службы, которые только возможно, пусть все приезжают. Это что ещё за хрень? Что это за долбанная хрень?!

— Подожди, тихо.

Я замираю, слышу тихие постукивания и паникую ещё больше.

— Том, давай звонить. Где мой телефон? Кажется, я оставил его на кровати.

— Да подожди, это странные стуки. На улице сейчас ветер?

— Какая нахрен разница ветер там или нет? Нас хотят убить, а тебя интересует погода?

— Что? Нет. Просто прислушайся.

Молчу. Слышу вой ветра с этими постукиваниями. Понимаю, что это дождь. Крупные дождевые капли разбиваются об окно и издают эти звуки. Мы столько времени провели в тишине, что даже стук дождя казался нам слишком громким.

— Дождь начался, и ветер задувает капли прямо в окно. Всё нормально, Джо, это просто дождь, — констатирует мой брат. — И раз уж всё нормально, вали с моей кровати.

Томас пинком выпроваживает меня со своей постели.

— Надо посмотреть, что на улице, — я с надеждой смотрю на Томаса, чтобы он сам посмотрел.

— Так иди и проверь.

Вот говнюк. Я прислонился плечом к стене справа, прямо возле окна и выглянул на улицу. Стою так, чтобы меня нельзя было заметить, только портьеры едва качнулись.

— Ну что там? — спустя несколько секунд спрашивает Том без особого интереса.

— Ничего.

Снаружи действительно никого нет. Синяя темнота совсем рядом, по ту сторону окна.Жёлтая, вся в кровоподтёках, луна медленно поднималась над небольшим скоплением седых туч. Я внезапно представил, что стою там, на улице. Жёсткий, сырой осенний ветер. И ты задыхаешься от его жгучего прикосновения.

Этот день закончился тем, что я отказался спать один, и Томасу пришлось с этим смириться.

Легли вот так: я головой к двери, а брат лежал головой к окну. Молчим. Том не спит, я точно это знаю. Он всегда сопит во сне, а сейчас дышит ровно.
— Эй, Джон? — шёпотом зовёт он меня.
— М? — я почти заснул, но решил ответить.
— Ты не спишь?
— Как бы я ответил, если бы спал? Придурок. - Ворчу.
Том молчит. Обиделся на меня.
— Извини. Ты хотел поговорить?
— Хотел.
— Ну, давай, говори.
— Как думаешь, мы следующие?
— Почему? — сон быстро отпустил.
— Думаю, этот псих хотел убить именно нас. Он следил за нами с самого начала.

Я обдумываю слова брата.
— Я не знаю, не хочу об этом думать. В полиции про это уже знают, так что давай спать.
Единственные люди, не спящие так поздно — либо напуганы, либо от чего-то мучаются.
И я прекрасно знал, что у нас и то, и другое.

— Ты же не только это хотел сказать, да? — приподнимаюсь и смотрю в темноту, там должно быть лицо брата.

— Да. — отвечает Томас после короткой паузы. – Кажется, это я виноват в том, что Олли убили.

— Что? Почему?

— Это я уговорил тебя не вызывать полицию. Если бы копы приехали и задержали этого чокнутого, то никто бы не пострадал.

— Никто не виноват, Том. Давай не будем об этом думать, ладно? Не надо говорить об этом ночью.

— Ладно.

— И вообще, нужно меньше смотреть «Отчаянных домохозяек». Там полно маньяков. Так много, что они уже переместились в реальную жизнь.

— Не смей! Это святое!

— Ладно-ладно. Спокойной ночи.

— Спокойной.

Проснулся утром от того, что Том пихнул меня пяткой в рёбра, я пихнул его в ответ и попал в челюсть, а он скинул меня с кровати.

Первым делом после того, как я отомстил, избив брата подушкой, смотрю в окно. Теперь осматривать улицу войдёт в привычку.

То, что я там увидел, совсем не радовало. Я даже задумался, был ли я так же расстроен, если бы увидел там маньяка.

— Дерьмо.

— Что там? Всё плохо? — Том понимает меня с полуслова и приподнимается на локтях.

— Там Долли.

Старуха в этот момент выкатывалась из такси.

— Долли? Вот дерьмо, — мы благополучно забыли о ее приезде.

Бабушка Долли — полная женщина с собачьими карими глазами. Странно, но мне всегда казалось, что у Долли именно собачьи глаза, нечеловеческие.

— Поднимайся, нужно убрать весь хлам от двери, чтобы она зашла, — Том как всегда умнее меня.

— О Боже, точно!

Мы побежали на первый этаж и начали судорожно всё убирать, закончили ровно в ту секунду, как Долли дёрнула за ручку открытой двери.

— Так скучали, что встречаете бабушку на пороге?

Мы отошли в сторону, и Долли вкатилась в коридор со своими огромными сумками. На ней синее шерстяное платье, из-за которого не видно коротких толстых ног.

Она без приветствий суёт мне в руки тяжёлый пакет, который тут же потянул к земле, и я его уронил. Что-то металлическое с противным лязганьем ударилось об пол. И как она вообще дотащила это до дверей? Иногда я забываю, сколько сил в этой женщине.

— Не можешь справиться даже с этим? — старуха гневно зыркнула на меня.

— Если он набит железками, то чего ты ожидала? — Том как всегда встаёт на мою защиту. Когда дело касается Долли, мы забываем обо всех ссорах.

Прошло 10 напряжённых минут тишины, пока старуха разгружала свои вещи, и она начала уборку, а нас выставила на улицу, чтобы не мешали. Мы быстро схватили куртки в прихожей и ушли. Лучше маньяки, чем злая бабка Долли.

Долли помешана на чистоте, а мы уборку не любили. Не сложно догадаться в каком состоянии находился дом. Из-за этого чаще всего происходили ссоры, в этом доме они были постоянно. Старуха всегда только кричала, но руками никогда не трогала. Хотя, иногда мне казалось, что она хотела придушить меня или Тома. После пропажи мамы, Долли сразу сделала перестановку почти во всех комнатах, выбросила кучу вещей, но в нашу спальню не зашла ни разу за 2 года.

Сидим на холодных мокрых ступеньках дома, кутаясь в куртки. Октябрьский сырой ветер больно хлещет по щекам. Солнце похоже на блестящую медную пуговицу.

— Как думаешь, она закончит прежде, чем мы подхватим пневмонию? — спрашиваю, смотря в небо.

Вдруг у Томаса в кармане завибрировал телефон. Высветился номер мистера Морено. Он попросил номера телефонов нас двоих пока отвозил нас домой.

— Здравствуйте, мистер Морено, — начал говорить Том, а я закатил глаза от этой официальности.

— Здравствуй, я не могу дозвониться до вашей бабушки, она не берёт трубку. Можешь передать ей, что вам троим нужно явиться на беседу в здание столичной полиции?

— Конечно, сейчас скажу ей.

— Отлично, буду вас ждать.

Спустя 40 минут мы уже зашли в здание Скотланд-Ярда.

— Как дела, парни? Выполняете мои указания? — спрашивает мужчина, слегка улыбаясь, когда мы входим в кабинет.

— Конечно, выполняем, — отвечает Том, а я просто плюхаюсь на знакомый стул.

Генри поздоровался с бабкой и представился. А дальше потянулась долгая нудная беседа. Вопросы были очень похожи на те, что коронер задавал в прошлый раз. Естественно, наши ответы тоже не сильно отличались. Но вот что странно - Долли как-то странно улыбается. Обычно она никогда не улыбалась, а сейчас её тонкие высохшие губы так и растягивались в притворной радости. Или не притворной? Интересно, что её так обрадовало, что даже заставило улыбаться?

Когда Генри объявил, что мы можем идти, Долли кивнула на дверь.

— Ждите в коридоре, скоро приду, — сказала старуха, и мы нехотя выполнили указание.

Долли пристально смотрит прямо в глаза Генри, она буквально не отрывается ни на секунду. И улыбается. Так широко, что становится не по себе.

— Я могу вам чем-нибудь помочь, мэм? — спрашивает коронер после минуты молчания.

— Это ты во всём виноват, — старуха с шипением выталкивает из себя слова.

— Простите?

— Оставил здесь своих выродков и свалил в Америку. Они оба похожи на тебя, не так ли? У одного твой цвет глаз, у другого — цвет волос.

Повисает молчание. Воздух стал таким густым от напряжения, что им можно подавиться.

— Что? О чем вы?

— Ну ты и придурок. Эбби — моя дочь. Эбигейл. Девчонка, которую ты трахал, пока учился на последнем курсе университета. Потом ты покинул страну, а эта проститутка узнала, что беременна теми двумя, что сидят в коридоре. Забавно? И не справедливо. Кто-то отсиживает свою задницу в теплом кабинете, а кто-то должен воспитывать Белиала[1]. Так и не уверовал в Бога, Генри? А он есть. Это он свёл нас снова. Помнишь нашу прошлую встречу? Я вот помню каждое слово, — Долли улыбается ещё шире.

— Мэм, я должен попросить вас уйти. Не понимаю о чём вы.

Женщина резко наклоняется вперёд, это заставляет Генри инстинктивно отпрянуть назад, вжавшись в спинку стула. Долли заставит напрячься кого угодно.

— А где распятие? Он же некрещёный! С ним нельзя! Нельзя с ним! Он − отступник! Он − плохой! — женщина срывается на визгливый крик.

Продолжение следует...