226,8 тыс подписчиков

Бестолочи. Часть 19

17 ноября 202317 ноя 2023

7 мин

Джонатан Гетте

Утром за завтраком Генри объявил, что собирается уехать на пару часов, чтобы посмотреть на дом бабки Долли. Естественно, мы увязались за ним.

По прибытию на место, мужчина приступил к работе со всем профессионализмом, что только у него был, а мы отправились шататься по спальням, в поисках интересного. Решили начать с самого простого – дальних комнат. В первой – старая кровать, мешки с детскими вещами и сломанными игрушками (которые мы распотрошили). На очереди комната старухи. Мы набрались мужества и шагнули за порог.

— Фу! Чем тут так воняет? — я закрыл нос ладонью. — Даже глаза слезятся.

— Бабкой Долли воняет.

— Это и дебилу понятно.

— Тогда зачем спрашиваешь?

На тумбе среди полусухих гортензий стояла металлическая банка. Кажется, раньше в таких банках продавался чай. Я схватил её и встряхнул. Что-то загремело. Банка тяжёлая, чем-то наполнена до примерно половины. Я встряхнул ещё раз, пытаясь понять, что это гремит

— Что там? — Том открыл створку старухиного шкафа, но сразу закрыл. Оттуда пахнуло кислым.

— Не знаю. Может монетки?

— Не похоже.

— Бусины? Пуговицы?

— Да хоть камни. Сейчас открою и узнаем.

Я пытаюсь открыть крышку, но та словно приварена к металлическим стенкам.

— Чёрт возьми! Как открыть эту хреновину?

Мы вместе трясли хреновину, дёргали, переворачивали. Я встряхнул её в последний раз и ударил об тумбу. Крышка отлетела, а банка выскользнула из вспотевших пальцев. Содержимое с грохотом разлетелось по спальне, это действительно было похоже на большие грязно-белые бусины.

— Что это? Я не понимаю, — мы сразу схватили одну эту недо-бусину и в замешательстве начали рассматривать.

— Джо, это зубы.

— Чего? Нет, быть не может, — я до боли в глазах всмотрелся в то, что держал мой брат.

На ладони Тома и правда лежал зуб, с крупным пятном от кариеса и всего одним обломанным корнем.

По стенам кирпичного здания прокатился истошный крик, а потом утонул в пустых дверных проёмах. Это я кричал. Точнее, вопил и мой голос всё набирал обороты.

— ГЕНРИ! ГЕНРИ, ИДИ СЮДА!!! — это уже Томас. Он звал Генри так громко, как только мог.

Через 10 секунд в спальню влетел мужчина. На его коротко стриженных волосах висела десятилетняя паутина, а на чёрном худи болтался жирный паук. Генри рванул ко мне, но наступил на «бусины» и его ноги разъехались. Он упал вперёд лицом, от этого я завопил ещё громче, но уже через несколько секунд замолчал, когда сорвал голос. Когда мужчина поднялся (после нескольких безуспешных попыток), то схватил меня за плечи.

— Что?? Что случилось??

— Тут зубы. Весь пол в чьих-то зубах. Тут была банка, и мы ее открыли, а там зубы. Тут зубы везде, — растерянно повторял я шёпотом, потому что громче сказать не получалось. Если бы я мог, то снова начал бы орать.

Генри в замешательстве смотрел на нас. Он пытался понять шутим мы или нет.

— Зубы? Какие?

— Вот эти, — Том указал на пол.

Только сейчас мужчина обратил внимание на пол. И взял одну штуку в руки.

— Твою мать. Да кто она такая?

На антресоли, среди длинных горшков с побегами разных пряностей стояла банка с сердцем и лёгкими. Они были замаринованы со специями, как обычная съедобная закрутка. Генри заметит её чуть позже, когда вызовет Бена, чтобы тот отвёз нас с Томом домой.

В шкафу на вешалке тоже было кое-что очень интересное. За вещами висела человеческая кожа, нашпигованная нафталиновыми шариками и «закрытая» большими металлическими булавками. Она выглядела как плохо вяленая рыба. Висела на вешалке, словно костюм. И воняла тоже как рыба. Кислая, плохо вяленая рыба. Да, это был тот самый шкаф, который открыл Том.

В кладовке был мешок с кусками соли и с засоленной головой внутри. Человеческой головой. Годы, что она провела в мешке, превратили мягкие человеческие ткани в подобие солевого камня. Её нашли другие полицейские при обыске.

А в подвале, который обыскивал Генри, нашлись только закрутки с мясом, вытопленный жир, сушёные овощи и всякий мусор. Правда, в банках была исключительно человечина.

В длинных глиняных горшках нашли человеческие кости с кусочками вонючего чёрного мяса, что уже догнивало. Под лимонным деревом пряталась человеческая кисть, у которой изощрённо надрезали сухожилия и переломили сустав.

Так вот, Генри сразу же позвонил Бену и попросил забрать нас. А когда Макналти отвёз нас домой, Генри вызвал полицейских.

Бен отпоил нас куриным бульоном. Мы протестовали, но Бена это не волновало. Он сказал, что даст по лбу ложкой, если не будем есть. И мы ели. Он сказал, что горячая еда согреет и поможет нам подавить стресс.

— Не помню, чтобы мне было холодно. — съязвил Том и тут же получил ложкой прямо между глаз. А у меня всё ещё не было голоса, поэтому я априори не мог ничего сказать и это меня спасло.

Я передумал, хочу обратно к Генри.

Потом Бен дал нам пакет уже знакомых шоколадных конфет в голубой обёртке. Мы довольны. Ладно, я снова передумал. С Беном тоже неплохо.

А потом хлопнула дверь, и мы пошли встречать Генри в прихожую.

Он обеспокоенно посмотрел на нас, а после на своего друга.

— С ними всё хорошо, — ответил Бен на немой вопрос.

— Можете немного побыть у себя в комнате? Взрослым нужно поговорить, — это адресовалось нам.

Том сразу нахмурился и упрямо уставился на коронера, он терпеть не мог, когда с ним вот так говорили.

Генри мягко улыбнулся и потрепал его волосы.

— Пожалуйста, Том.

Этот говнюк тут же оттаял, и мы молча пошли. Мой брат хоть и противный, но его очень легко подкупить. Я вот вообще не возмущался. Потому что голоса у меня ещё не было. А вообще-то хотелось!

А «взрослые» (или скорее старые, как сказал бы Томас) ушли в кухню. Пока они болтали, мы тихо, как мыши спустились к нижними ступеням лестницы, чтобы подслушать, о чём они будут говорить.

— Так что вы нашли? Ты не рассказал, — Бен хлебнул ромашкового чая, который заварил для нас с братом, но напоить им не успел. — Фу, какая гадость этот ромашковый чай.

— Мы нашли человеческие останки.

— Я прошу прощения, что вы нашли?

— Человеческие останки.

— Бабка умом тронулась? Может, она откапывала и таскала с погоста кости своих почивших одноклассников? Я такое в кино видел.

— Мы нашли останки людей, умерших насильственной смертью.

Бен молчал с минуту.

— Думаешь, это она их убила?

— Уверен.

— Почему?

— Потому что в кухне её книга рецептов. И готовила она совсем не из говядины. К тому же, она не может есть мясо животных, адвентисты такое не едят. Мальчики нашли большую железную банку с человеческими зубами. Вряд ли она подрабатывала зубной феей. Зубы удалены варварским методом, предположительно вырваны плоскогубцами.

— И ты уверен в своих доводах?

— Ты сомневаешься в моих способностях коронера и судмедэксперта?

— Не начинай. Беру свои слова обратно, только не начинай. Значит, у нас очередная маньячка.

Старик молчал, обдумывая услышанное, а Генри всё не унимался.

— Чокнутая сука. Она убила примерно десяток человек, прежде чем сынок отправил её ко всем чертям, в Преисподнюю.

— С каких пор ты стал верующим? Ты же атеист, — проворчал Бен.

— Знаешь, иногда хочется стать верующим, потому что тогда Ад тоже будет существовать. Некоторым людям больше нет места нигде, как на адской сковородке.

— Это уже второе, что шокировало меня за последний час. Сначала старушка оказалась мясником и людоедкой, а теперь ты заговорил о дьяволе. Что дальше? Пришельцы? Сраный апокалипсис?

— Выпей ещё успокоительного. Начинаешь бредить от шока.

Макналти уже хотел что-то ответить, как замер с приоткрытым ртом.

— Кстати, почему она не трогала мальчиков? Она их ненавидела, но даже не пыталась избавиться, — задумался тот.

— ДА ЕСЛИ БЫ ОНА ТРОНУЛА КОГО-ТО ИЗ НИХ! — Генри едва не взорвался. Он будто сидел на парафиновой бочке, и она взлетела на воздух.

— Остынь, старик. Дети на втором этаже. А Долли уже мертва. Я думаю, она терпела из-за пособий. Ей каждый месяц перечисляли приличные социальные выплаты за то, что она являлась опекуном Джона и Тома.

— Наверное, да.

Злость коронера так же быстро испарилась.

Иногда мы переглядывались, будто сомневались в услышанном. Всё это вводило в ступор.

— Ты уверен, что это безопасно? — едва слышно спросил Том. — Генри будет очень злиться, если узнает, что мы подслушивали. Может, поднимемся выше по лестнице?

— Нет, будет не так хорошо слышно.

— Да стены тут почти картонные. Тут слышно, если кто-то шумно дышит.
— Или перестаёт дышать.

— Джон!

— Я сейчас встану и надеру вам обоим уши! — крикнул Генри с кухни.

В одну секунду мы срываемся с места и летим вверх по ступенькам.

Продолжение следует...