222,9 тыс подписчиков

Бестолочи. Часть 10

8 ноября 20238 ноя 2023

9 мин

Джонатан Гетте

Помните, мы говорили о разных мирах, которые находятся в домах людей? Предлагаю познакомиться ещё с одним. Заглянем в район Ислингтон. Находится в северо-восточной части центрального Лондона. Огромное количество бутиков, танцевальная студия, бары.

В каждом мире есть свой запах, как вы уже поняли. Это аромат или вонь чего-то, что окружает жильцов дома каждый день. Мир вокруг этого человека пахнет хлором, формалином и землёй. Так пахнет истлевшая жизнь.

Это дыхание смерти следует за мужчиной повсюду. Оно как горькое послевкусие от сигаретного дыма, которое оседает на стенках гортани. Если я скажу «друг смерти», кого вы представите? Лысого старичка в чёрном костюме с угрюмым лицом и злыми глазами? Нет, вовсе нет.

На самом деле Генри Морено — высокий худой мужчина с волосами светло-медового оттенка, серыми глазами и длинными пальцами. И он терпеть не может строгие костюмы. Но сейчас не об этом. Только подумайте: сама смерть с большой буквы С стоит за его спиной, обнимая призрачными руками мужские плечи. Вся его жизнь буквально держится на трупах.

Генри перебрался из Америки в Великобританию ради карьеры, о которой мечтал с самого детства. В прошлом он криминалист-патологоанатом, а в настоящем — коронер, работающий в лондонском Скотленд-Ярде.

Сейчас я немного расскажу вам о его дневной рутине. Всю жизнь Генри интересовала только работа. Он с детства мечтал стать коронером и когда, наконец-то, добился своего, то тратил на это практически всё время и силы. Даже квартиру купил в том районе, с которого было проще добираться на работу. В его жизни всегда был чёткий алгоритм действий, т.е. Генри вставал, ел и ложился спать в одно и то же время, он точно знал, что приготовит на ужин или когда именно у него кончится кофе. Вся его жизнь была распланирована и она протекала крайне спокойно. В принципе, жил он довольно скучно, не любил перемены и остро на них реагировал. Чуть позже вы поймёте, почему мы сейчас уделяем этому столько внимания.

Пока Генри был дома и готовился к очередному рабочему дню, стало известно, что именно он будет расследовать дело об убийстве Оливера и возможном покушении на наши жизни.

Утром в 8 часов он приехал в здание столичной полиции и прямо с порога столкнулся с проблемой в виде двух детей, которых скинул на него Бен. Макналти подробно описал Генри всю ситуацию и просто поставил перед фактом: теперь мы – его личная головная боль. Ужас, правда? Бедный мужчина даже не подозревал, что в одну секунду его жизнь стала куда сложнее. Как бы странно это не было, но Генри раньше не работал с детьми, во всяком случае, с живыми. (он был патологоанатомом, не забывайте.) И по правде говоря, Генри не особо любил детей. Скорее, он не понимал, как правильно себя вести с теми, кто на десяток лет младше, а мы были ещё теми мелкими говнюками, и с нами не могло быть просто.

Помню, как Генри на несколько секунд уставился на Бена, потом тяжко вздохнул, расслабил галстук и кивнул нам в сторону своего рабочего места. У него отдельный кабинет, так у всех коронеров. А Бен и другие полицейские сидят в «общем кабинете», где много рабочих мест.

— Сядьте там. Мне нужно кофе. Много, — последние слова предназначались Бену.

— Я знал, что ты попросишь меня об этом, поэтому заварил тебе чашечку. Он как раз успел немного остыть, как ты любишь.

— Спасибо. Думаю, мне понадобиться много чашечек.

— Тогда может тебе купить энергетик?

— Энергетик бодрит до 30 лет. А после 30 от него получаешь не прилив сил, а панические атаки. Ты такой же вялый, но больше нервничаешь. А если я начну нервничать ещё больше, меня точно хватит удар, — проворчал мужчина, беря кружку в руки.

Бен смеётся.

— Обожаю твой пессимизм, старик. Забирай кофе и иди развлекать детишек. У них сегодня была адская ночка. И не трясись так сильно, они чувствуют твой страх.

— Как койоты?

— Хуже.

— Как коллекторы?

— В точку.

— Тогда это плохо.

— Да, чертовски плохо, старик. Ну, всё, хватит трепаться. Я же знаю, что ты тянешь время.

Ещё один обречённый вздох и мужчина идёт. Он идёт к себе в кабинет, садится за стол и внимательно смотрит на нас льдистыми глазами.

Тогда Генри очень переживал, потому что боялся облажаться. Коронером он работал всего год и был на хорошем счету у начальства, поэтому любая ошибка казалась ему концом света.

— Наверное, сначала мне надо представиться. Меня зовут Генри Морено, я буду расследовать дело об убийстве вашего друга и покушении на вашу жизнь. По закону, здесь должен находиться ваш опекун, но так как она не может присутствовать по причине нахождения в больнице, под присмотром врачей, наша беседа пройдет без нее.

Я страдальчески простонал и запрокинул голову назад.

— Боже, почему так сложно? Слишком много умных слов для раннего утра, я ничего не понимаю.

Том треснул меня по затылку.

— Ай, больно!

— Кончай выделываться, мистер Морено, не виноват, что ты не понимаешь нормальную человеческую речь.

— Да кого ты защищаешь?!

Брови мистера Морено поползли вверх от удивления. Он не думал, что придётся не только нянькаться с нами, но и разнимать, чтобы мы друг друга не убили. Он ничего не сказал, только сделал несколько крупных глотков кофе.

Теперь понимаете, насколько ему будет тяжело? Вот и он тоже это понял.

Мы с Томом спорили, а Генри шокировано хлюпал кофе. Где-то подальше от нас тихо засмеялся Бен. Когда кружка опустела, мужчина подпёр щёку ладонью и смотрел, как мы ругались. Он даже не пытался нас успокоить.

Внезапно мы утихли и синхронно посмотрели на Генри. Видимо, вспомнили, что он тоже здесь. Это произошло так резко, что Генри выпрямил спину и прочистил горло.

— Если вы закончили, мы продолжаем. Кем вам приходится Оливер Хьюз?

— Он наш друг. Учимся в одной школе, — это говорит Том. Он всё ещё продолжал говорить про Олли в настоящем времени, но я не стал его поправлять.

Генри берёт в руки большую тетрадь и тщательно всё записывает.

— Можешь назвать домашний адрес Оливера, Рори и ваш? Как называется ваша школа? Где находится? Кто ваш тьютор? Мне нужно это знать, чтобы позже нанести визит вашему директору.

Дальше посыпались вопросы. Очень много вопросов, хорошо, что я сразу выбрал молчать. Том едва успевал на них отвечать, а мистер Морено всё записывал. Я не встревал в их диалог, у Томаса всегда мозг работает лучше, особенно в разговорах с такими серьёзными людьми. Я даже отвлёкся, рассматривая потолок, по которому прыгали солнечные зайчики.

Краем уха я слушал, как Том подробно рассказывал, про приход Олли к нам домой вчера, как мы пошли на рынок и встретили там Рори, что мы купили, куда пошли потом. И вот очередь дошла до мужчины, нападавшего на Оливера, и как это всё произошло. Томас рассказывал, а у меня в голове снова всё это происходило. Я включился на вопросе Генри «вы видели раньше этого человека?»

Тут я взорвался.

— Да! Этот чувак как-то ночью пялился в наши окна почти час, а потом свалил. А потом он подкараулил нас в переходе и толкнул Тома, это было в тот день, когда мы пошли на рынок! — выпалил я, прежде чем Томас открыл рот. Кажется, это было очень громко.

Впервые за прошедшие 10 минут Генри оторвал взгляд от тетрадки.

— Что?

— Да, вот так! — я все ещё не могу закрыть рот.

— Вы сообщали в службу спасения?

Я посмотрел на Тома максимально укоризненно.

— Нет, не сообщали.

— И почему же?

— Да мне вот тоже очень интересно узнать почему, — я снова красноречиво посмотрел на брата. — Не будем тыкать пальцем.
— Да завались. Откуда я мог знать, что так будет? Кто-то реально может перепутать дома. Может он был пьяный?
— Действительно! И проторчать под чужим домом 60 минут? 60! Он даже не выглядел пьяным!
— Да откуда я знаю!?

А потом Генри надоело это слушать. Он швырнул на стол свою тетрадь. Как оказалось, она была тяжёлой и создала мощный хлопок, который заставил нас замолчать.
— Закройте рты оба. Бестолочи. Потом потаскаете друг друга за волосы. У меня нет времени слушать вашу ругань.

Генри не пришлось повторять дважды, мы сразу притихли.

— Извините, — проворчал я. Том ничего не сказал, он только пристально смотрел на полицейского. Т.е. коронера. Хотя, я до сих пор не вижу разницы.

После извинений Генри смягчился.

— Из окон дома вы можете рассмотреть всю прилегающую территорию?

— Одну из сторон не видно, её закрывает угол другого дома.

— Дверь в вашу спальню закрывается на ключ?

— Да, замок старый, но закрывается.

— Как только мы закончим, я отвезу вас домой, будете отдыхать. Пока идет расследование, никакой школы, будете сидеть дома. Он может напасть, как только вы выйдете на улицу.

Когда мы услышали об отсутствии школы, чуть-чуть оживились. Беседа продолжилась. Мы детально рассказали, как прошла наша первая встреча с тем странным типом, более-менее точно описали его телосложение и вещи, в которые он был одет.

Потом ещё пара уточняющих вопросов и Генри захлопнул свою большую тетрадь.

— Отлично. В ближайшие несколько дней я буду работать над материалом, потом сообщу дату следующей встречи. Запишите мой номер, если что-то вспомните.

Мужчина продиктовал номер телефона и как обещал, отвёз нас домой. Машина у него неплохая.

Оказавшись дома, мы сразу закрыли входную дверь на все замки, проверили, закрыты ли окна и плотно занавесили их. Хорошо, что у нас двойные стеклопакеты, их просто так не разбить. Да и тяжеленая входная дверь немного вселяла уверенности. Правда, я настоял на том, чтобы мы её забаррикадировали. Генри сказал, что нам ничего не угрожает, пока мы находимся в доме. Ещё он посоветовал закрывать дверь в нашу спальню на ключ и не выходить из комнаты по одному, а ещё с приходом темноты не включать свет, чтобы не привлекать внимание и ни в коем случае не подходить к окнам. А если кто-то подойдёт к дому подозрительно близко, немедленно звонить в полицию или службу спасения. Ещё мистер Морено сказал, что бабушку Долли выпишут завтра, и она приедет домой.

Сначала было страшно находиться в доме, но усталость и недавний стресс сделали своё дело. Мы быстро перекусили холодными бутербродами и легли спать, закрыв дверь в нашу комнату на ключ. Проспали до ночи. Часы показывали 22:46. Какое-то время лежали в темноте, а потом тихонько вышли из спальни и на носочках пошли на первый этаж, подсвечивая дорогу дисплеями телефонов, чтобы не споткнуться. Очень хотелось есть. Снова сделали бутерброды, выпили чай и пошли обратно. Каждые 10 минут мы замирали и прислушивались к звукам. Тихо. В комнате мы несколько часов шёпотом переговаривались, иногда пугали друг друга напряжённым «Тихо! Ты слышишь?» Но каждый раз это оказывалось ложной паникой.

Пока от окна не донёсся тихий одиночный стук.

Продолжение следует...