Ваша честь! Господа присяжные заседатели! Сегодня я выношу на ваш суд дело, которое иначе как юридическим казусом не назовёшь. Каков будет приговор - решать только вам. Я же со своей стороны призываю твёрдо следовать принципам юриспруденции, дабы не превращать суд в судилище.
На этот раз глубоко в историю погружаться нам не придётся. Двадцать три года назад, 25 ноября 2001 года, Верховный суд Российской Федерации отказался опротестовать решение Военного суда Забайкальского Военного Округа об отказе в реабилитации Верховного правителя России адмирала Александра Василевича Колчака. Самого текста этого постановления мне обнаружить не удалось. Зато в сети есть масса комментариев по этому поводу. Чаще всего цитируют военного прокурора отдела реабилитации Забайкальского военного округа Александра Котломина: "контрразведка с ведома Колчака свирепствовала, расстреливая коммунистов, поэтому, как человек, совершивший преступления против мира и человечности, адмирал не подлежит реабилитации". Причём фразу после слова "коммунистов" то включают в цитату, то оставляют за кавычками. Противники Белого движения встретили эту новость с восторгом, провозгласив отказ в реабилитации Колчака официальным признанием его вины в страшных преступлениях. Вот только... в каких именно?
Я сейчас вовсе не веду к тому, что Колчак безгрешен аки младенец. История Белой гвардии в Сибири и на Дальнем Востоке знает немало кровавых пятен, а некоторых из её деятелей свои же собратья-белогвардейцы за жестокость презрительно называли "белыми большевиками". Нет, вопрос тут исключительно юридический. Если адмирал действительно виновен в преступлениях, за которые его расстреляли, то хотелось бы знать, что это за преступления. Ибо... впрочем, предоставим слово Ивану Николаевичу Бурсаку, который лично отдал приказ "Взвод, по врагам революции - пли!":
Мы вошли в камеру к Колчаку и застали его одетым - в шубе и шапке. Было такое впечатление, что он чего-то ожидал. Чудновский зачитал ему постановление ревкома. Колчак воскликнул:
- Как! Без суда?
Чудновский ответил:
- Да, адмирал, так же как вы и ваши подручные расстреливали тысячи наших товарищей.
Теперь понимаете, к чему я клоню? Сама идея реабилитировать расстрелянного без какого-либо суда Колчака абсурдна. Как можно реабилитировать человека, которому никто официально не предъявлял никаких обвинений? 21 января 1920 года адмирала впервые допросили. Допрос начал председатель Чрезвычайной следственной комиссии Константин Андреевич Попов, кстати, юрист по образованию:
Вы присутствуете перед Следственной Комиссией, в составе ее председателя: К.А. Попова, заместителя председателя В.П. Денике, членов комиссии: Г.Г. Лукьянчикова и Н.А. Алексеевского, для допроса по поводу вашего задержания. Вы адмирал Колчак?
Ну то есть грубо говоря задержали товарища для выяснения обстоятельств. Обычная процедура. Единственным документом, содержащим хоть какое-то подобие обвинений в адрес адмирала, является Постановления №27 Иркутского Военно-революционного комитета:
Обязанный предупредить эти бесцельные жертвы и не допустить город до ужасов гражданской войны, а равно основываясь на данных следственного материала и постановлений Совета народных комиссаров Российской социалистической федеративной советской республики, объявившего Колчака и его правительство вне закона, Иркутский военно-революционный комитет постановил:
1) бывшего Верховного правителя адмирала Колчака и
2) бывшего председателя Совета министров Пепеляева
р а с т р е л я т ь.
Лучше казнить двух преступников, давно достойных смерти, чем сотни невинных жертв.
Как видим, и тут главной причиной расстрела Колчака названы вовсе не его преступления, а якобы имевшая место угроза вооружённого восстания в Иркутске с целью освободить адмирала. О преступлениях упомянуто вскользь - "основываясь на данных следственного материала".
Кстати, само Постановление №27 вызывало бурные диспуты среди историков. Дело в том, что согласно ряду источников оно датировано 7 февраля 1920 года - то есть днём казни. А Колчака забрали из тюрьмы в два часа ночи. Несколько сомнительно, что Военно-революционный комитет за два часа успел принять решение о расстреле, да ещё и собрать расстрельную команду. По другой версии Постановление было подписано 6 февраля, но тогда непонятно, зачем в тот день проводился допрос, если на суд уже никто не рассчитывал.
Не меньшую путаницу вносит обнаруженная в архиве Троцкого телеграмма Ленина:
Не распространяйте никаких вестей о Колчаке, не печатайте ровно ничего, а после занятия нами Иркутска пришлите строго официальную телеграмму с разъяснением, что местные власти до нашего прихода поступали так и так под влиянием угрозы Каппеля и опасности белогвардейских заговоров в Иркутске.
Дата этой телеграммы неизвестна. Генерал Каппель скончался ещё 26 января, за две недели до расстрела Колчака, но знал ли об этом Ленин?
Однако позднее большевики похоже осознали свою ошибку. 20 мая 1920 года адмирал таки предстал перед судом. Точнее предстал не он, а спешно арестованные бывшее члены его правительства. На этот раз следователи решили не заморачиваться личной ответственностью Колчака за те или иные преступления, а повесить их на него все чохом как на Верховного правителя. То есть применить к адмиралу тот юридический принцип, которого сами советские руководители старались всячески избегать, сваливая вину на исполнителей, задним числом объявленных "попутчиками Советской власти".
Увы, этот суд превратился в фарс, в связи с чем о нём не любят вспоминать (лично я узнал о нём только когда начал собирать материалы для статьи). В пылу Гражданской войны ключевые фигуры колчаковского режима либо погибли, либо эмигрировали. На скамью подсудимых удалось посадить министра просвещения, министра труда, министра юстиции, государственного контролера и несколько откровенно мелких сошек. Никаких политических решений эти люди, разумеется, не принимали, и ничего путного о преступлениях режима сообщить не могли. Поэтому смертный приговор выносили по принципу кого не жалко. За министра просвещения Преображенского, к примеру, вступился неугомонный Горький. Поэтому профессор Преображенский благополучно дожил до 1944 года, занимая должность заместителя директора Государственного института горно-химического сырья.
Что касается допросов Колчака, приведу небольшой фрагмент из протоколов, чтобы стало понятно, насколько весомым юридическим документом для определения степени вины они являются:
Попов: В Куломзине фактически было расстреляно около 500 человек, расстреливали целыми группами по 50-60 человек. Кроме того, фактически в Куломзине никакого боя не было, ибо только вооруженные рабочие стали выходить на улицу, они уже хватались и расстреливались, - вот в чем состояло восстание в Куломзине.
Колчак: Эта точка зрения является для меня новой, потому что были раненые и убитые в моих войсках, и были убиты даже чехи, семьям которых я выдавал пособия. Как же вы говорите, что не было боя?
Попов: Боев не было, могли быть лишь какие-нибудь стычки.
Колчак: То, что вы сообщаете, было мне неизвестно. Я лично там не мог быть, но я верю тому, что мне докладывалось. Мне докладывался список убитых и раненых. Эта точка зрения является для меня совершенно новой.
Попов: Это не точка зрения, а это факт.
Колчак. Вы там были?
Попов: Нет, я сидел в тюрьме и не был там точно так же, как и вы, но я говорю со слов участников этого дела.
Вот и поди ж ты.
Так о какой реабилитации можно вести речь? Реабилитация - это порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию. Мы какие обвинения с адмирала снимать будем? Обвинения в том, что его расстреляли во избежание попыток освободить? Или те обвинения, которые на него спустя 100 лет навесили в интернете случайные люди?
Нет, Колчака надо не реабилитировать, а наоборот судить. И скрупулёзно, а главное - непредвзято, разбираться в степени его виновности в преступлениях Гражданской войны. В том числе и в качестве главы государства. Только так можно положить конец многочисленным спекуляциям вокруг его личности, как со стороны его поклонников, так и со стороны его хулителей.
Dixi.
Читайте в этом цикле:
