Люба быстро вошла в вагон и обратилась к женщине, с которой ее муж только что целовался на платформе:
- Я жена мужчины, с которым вы сейчас прощались, и у нас двое детей. Зачем лезете в нашу семью?!
- Ну так держите своего мужа на веревке, – усмехнулась разлучница.
Они встретились в Казахстане. Любу направили туда механиком связи после техникума, Николай там родился и жил – родители приехали по комсомольской путевке на поднятие целины и остались навсегда.
Танцы в Доме культуры были по выходным. В тот раз Люба собиралась особенно тщательно, словно что-то предчувствуя. Вошедшего Николая заметила сразу - высокий, красивый и модный. Потом выяснится, что служил в Венгрии, откуда только что вернулся и привез много импортной одежды.
Парень тоже обратил внимание на Любу. Несколько раз приглашал на танец, а когда она с девчонками пошла домой, отправился следом. У общежития ненадолго задержал:
- Можно я приду завтра?
- Приходи, – бросила, зардевшись от смущения, и убежала за подружками.
Дружили семь месяцев. Коля познакомил ее с семьей. Родителям девушка понравилась, особенно матери, – у нее было трое сыновей, но всегда мечтала о дочери. Братья тоже сразу приняли будущую невестку. Младшему плохо давалась математика, и Любка, как ее звал, помогала решать задачи.
- Давай поженимся, – как-то буднично сказал Николай.
- Давай, – согласно кивнула, едва сдерживая радость, – она очень любила парня.
Свадьбу справили в январе. Они, молодожены, были ровесниками и по нынешним меркам совсем молодыми – обоим едва исполнился 21 год. Несмотря на возраст, притерлись друг к другу легко и быстро, и в семейной жизни все было хорошо, кроме одного «но» – Люба очень скучала по дому, по родной Белоруссии.
У них уже была дочка, когда стало известно, – для Николая начинают ставить дом. «Если будет жилье, я никогда не вернусь на родину», – пронеслось в голове молодой мамочки.
- Коля, поедем ко мне, – однажды предложила мужу, когда тот вернулся со стройки.
- А как же дом? – спросил.
- Все у нас будет: и дом или квартира, и работа, – проговорила, наконец, то, о чем долго думала. – Но если ты не хочешь, я уеду одна с дочкой.
- Едем.
Так оказались на родине Любы. Николай устроился шофером в СМП (строительно-монтажный поезд), она стала работать в связи на железной дороге. Потом много раз думала, что, может, все в жизни сложилось бы по-другому, останься они в Казахстане, но сделанного было не вернуть.
Родилась вторая дочь. Все было бы нормально, если бы Николай не стал выпивать – и не только по праздникам. Правда, не буянил, не гонял их с детьми. Но Любе, как любой нормальной жене, выпивка не нравилась – ругалась, переживала.
Из-за этого не сразу обратила внимание на предвестники измены – однажды муж почти месяц не появлялся дома (жили еще на съемной квартире). Списала это на работу – командировки и правда были постоянными, длительными, тем более, что, вернувшись, буквально обволакивал ее любовью и заботой.
Потом у тещи спросили в лоб, когда продавала яблоки на трассе Москва – Минск:
- А это не твой зять подъезжает к учительнице у нас в поселке?
- Да ну, не может быть, – уверенно ответила та.
Однако Люба, узнав, засомневалась, стала спрашивать у мужа, где так часто ночует.
- Да где придется, ты же сама знаешь нашу работу, – ответил, не моргнув глазом.
Поверила. В тот раз Николай вызвался съездить в поселок, чтобы в лесничестве выписать дрова для тещи. Вот здесь Люба сразу почувствовала – вернулся другим. Потом поехал туда второй раз, третий...
- Где обещанные дрова? – возмущались с матерью.
Только разводил руками. А потом вдруг стал ездить в другой город за несколько сотен километров.
- Ты понимаешь, – объяснял жене, – был там в командировке и попал в аварию. Теперь вот приходится утрясать дела.
Сначала верила, но потом стала понимать, что объяснение шито белыми нитками. Тем более, что муж уже не проявлял к ней интереса как к женщине и вообще вел себя как чужой. То лежал на диване, ничем не интересуясь, то вдруг срывался и исчезал на выходной.
Подруга, которой пожаловалась, сразу поняла:
- У него другая женщина. Я сама через это прошла, знаю.
Не могла поверить. Но терпеть было выше сил, поэтому однажды, приехав к матери, рассказала ей обо всем.
- Разводись, раз нет жизни, – услышала в ответ.
Когда Николая собрались уволить за постоянные пьянки, подняла все связи, чтобы только не по статье, иначе работу было бы не найти. Помогла устроиться в другом месте. А через некоторое время, бросая в стирку его вещи, в кармане обнаружила два билета - до поселка, в котором когда-то собирался выписывать дрова, и до города, где у него якобы случилась авария.
Мужа снова не было дома все выходные, и в воскресенье Люба решила подойти к поезду, шедшему через поселок в тот злополучный город. Увидела его сразу – на платформе целовался с женщиной. Когда ушел, быстро поднялась в вагон.
- Я жена мужчины, с которым вы сейчас прощались, и у нас двое детей, – сказала разлучнице и спросила, глядя в глаза: - Зачем лезете в нашу семью?!
- Ну так держите своего мужа на веревке, – усмехнулась та.
Боль была такая, что Любе казалось – умрет на месте. Спустившись на платформу, поняла, что идти дальше не может, – от стресса отнялись ноги. С трудом, по забору буквально доползла до парка, что рядом с вокзалом, и села на скамейку в полной прострации, не понимая, что происходит и где находится. Из состояния помутнения вывел бомж.
Пристроившись на скамейке рядом, принял ее за ровню и вдруг предложил:
- А давай с тобой переспим.
Содрогнувшись, очнулась и ушла прочь. Муж был дома. Увидев ее, потерянную, с перекошенным лицом и в таком же перекошенном пальто (пуговицы застегнула неправильно и не заметила), язвительно бросил:
- Нажралась? Ну-ну, а еще меня ругаешь...
В тот вечер ночевать он не пришел. Наконец, рассказала обо всем детям и свекрови. Те были на ее стороне.
- Мы любим Любу, – плакала в трубку свекровь. – Что творишь, сын?
- Папа, что ты делаешь? – пытались достучаться дочки.
Не реагировал ни на кого, только пил. С новой работы его вскоре уволили. И уже по статье – никто не стал брать на себя ответственность за пьющего водителя. Тогда стал ездить на заработки в Москву. Домой уже больше не возвращался – дочкам сказал, что дом у него теперь в другом месте. Как выяснилось, разлучница была родом из поселка, а жила в городе, где якобы случилась авария...
На развод подала Люба. На суд пошли вместе с подругой. Николай по телефону сказал судье, что развестись согласен. Ни на что не претендовал, все оставив семье, только квартиру захотел переписать на дочерей в равных долях.
- Для них будет хуже, когда будут получать свое жилье, – предупреждала нотариус.
Так и случилось. Благо, квартиру позже получила сама Люба, – стояла в очереди на расширение. В конце концов жилищный вопрос утрясли. Сейчас женщина на пенсии, живет в двушке. Но это непростая жизнь - по-прежнему не может простить бывшего мужа, хотя после развода прошло четырнадцать лет. В шкафу еще висят его сорочки.
- Не подумайте, что храню их специально и обнимаю, – сказала мне. – Просто рука не поднимается выбросить. Может, наволочки сошью.
Я ничего не подумала, только отметила про себя, что слишком долго шьются наволочки... И на детей Люба обижается. Однажды, придя в гости к старшей дочери, услышала, как та разговаривает с отцом.
- Что, любимому папочке звонишь? – подколола, не удержавшись.
- Мама, ты же сама была не против, чтобы мы общались, – с недоумением ответила дочь. – Это же наш отец, и он нас не забывает.
Не забывает – это верно. Приезжал как-то на Новый год и когда знакомились с будущими сватами, – младшенькая собиралась замуж. Пришлось тогда не просто поздороваться – обняться. О, какая буря бушевала в груди Любы! Сидела потом за столом, стараясь не показать, но сама готова была рыдать от боли.
- Да ты его любишь, – сказала подруга, услышав об этом. – Если мне бывший муж был безразличен, то и общалась с ним спокойно, и встречалась.
- Неправда, – не согласилась Люба. – Это не любовь, а обида. Он ведь так со мной и не поговорил, ничего не объяснил, ушел и все.
- Тогда давай хоть вещи его выбросим или отдадим кому, – предложила подруга, подойдя к шкафу. – Что они место занимают и тебе напоминают о нем?
- Нет! – Люба бросилась наперерез. – Пусть висят...
***
Женщина и сама понимает, что это ненормально – почти полтора десятка лет таить обиду на предателя. Может, и правда, причиной этому не любовь, а незавершенные отношения? А, может, все вместе? Люба и сама запуталась. Но на исповедь согласилась – в надежде на то, что взгляд со стороны поможет ей справиться.
Если вы, уважаемые читатели, можете что-то подсказать или посоветовать, сделайте это, пожалуйста. Люба обещала следить за комментариями и, даст Бог, ей это поможет. Такой случай у меня на Дзене был – герой одной из публикаций, позвонив, радостно сообщил:
- Ты не представляешь, я как будто сбросил с плеч груз прошлого и начал жизнь заново.
Пусть так повезет и Любе. Очень хочется.
Заранее спасибо вам, читатель.
