В обеденный перерыв Наталья забежала в продовольственный магазин, купила пачку печенья, бутылку кефира, подумала и купила еще двести граммов колбасы. Завернули ей все это в коричневую бумагу, она положила в авоську и побежала. В приемном покое узнала, где лежит мать, уверенно вошла в палату.
- Мама, что с тобой? – воскликнула она, быстрым шагом направляясь к Клавдии. – Как ты себя чувствуешь?
Клавдия подняла голову от подушки, удивленно взглянула на Наталью. Та подошла к кровати, поцеловала мать в щеку, села рядом.
- Мама, что ж ты не бережешь себя? Ведь уже не девочка! Что говорит врач?
Наталья говорила достаточно громко, поэтом у три соседки Клавдии по палате с любопытством смотрели на нее.
Клавдия сказала:
- Ничего серьезного, скоро выпишут.
- А девочки одни? – озабоченно спросила Наталья. – Я сегодня поеду к ним, а то им трудно там.
Клавдия не понимала, что происходит с Натальей, почему она сегодня такая? Конечно, перед соседками она выглядит как очень заботливая дочка, но зачем этот разговор о девочках? Неужели она поедет к ним? То убегает от них, то прямо сама забота. Может, конечно, просто слова...
- А как ты? – спросила она дочку. – Как у тебя дела?
- Да все нормально, за тебя вот волнуюсь. Как только узнала, что ты здесь, сразу прибежала. Ты почему не сообщила мне?
- А откуда ты узнала? От Танечки?
- Конечно, от нее! Она приходила в магазин за тапочками для тебя.
Она засуетилась:
- Мне пора, я выбежала на минутку, чтоб тебя проведать. Ключи от дома у тебя?
Клавдия показала на тумбочку:
- Там, в сумке лежат.
Наталья достала ключи, поцеловала мать в лоб и выпорхнула из палаты. Женщины, лежащие рядом, сразу активизировались:
- Какая у вас дочка! Красавица!
- И заботливая какая!
- Я, кажется, видела ее – она не в универмаге работает?
- Там, - ответила Клавдия, не переставая думать, что случилось у Натальи, что она такая.
Вечером Татьяна, приехав домой, увидела Наталью. Она сначала недоуменно встала, потом просто вышла из комнаты. Катя пошла за ней.
- Видишь, она приехала, - зашептала она сестре. – А ты говорила, что она больше не приедет. А она узнала, что мы одни, и приехала.
- Ну приехала, - ответила Таня, - а что она сделала? Корову подоила или кур покормила? А может, ужин приготовила тебе?
- Зачем? Я сама приготовила. Я картошку пожарила, помидоры последние собрала в огороде. А хлеб еще вчера купила. Так что ужин у нас есть.
- Девочки, ужинать не пора? – позвала их Наталья. – Я колбасы привезла, конфеты. Идите!
Таня и Катя вышли в комнату. Наталья расставила тарелки, нарезала хлеб, колбасу, поставила сковородку с картошкой на стол. Катя быстро поставила нарезанные помидоры. Девочки ели молча, Наталья тоже не говорила ничего. Потом она встала, налила себе чаю, стала пить с конфетами.
- Берите конфеты, наливайте чай, не стесняйтесь! – пригласила Наталья.
Катя взяла конфету, Таня стала собирать посуду.
- Я пойду корову доить, - сказала она сестре, - а ты убери тут.
Наталья видела, что старшая не хочет общаться с ней, это ее задевало, но не сказать, чтобы очень. Ей оставалось отработать десять дней, а потом она будет свободной, как птица: куда захочет, туда и полетит. Она вышла во двор. Луна уже поднялась над деревьями, потерявшими почти все листья, осветила все вокруг. Было тихо, пахло первым морозцем. В какой-то момент Наталья вспомнила, как любила такие вечера в юности, как гуляли они по улицам с подружками, пели песни, а парни ходили за ними следом, делая вид, что гуляют сами по себе... Как быстро все прошло!
Она вдруг вспомнила, как вчера кричал пьяный Олег: «Ты никто!» А и вправду: кто она? Не жена, не мать, да и не дочь даже! И куда она снова собирается? Что ждет ее там? Кто ждет? Наталье вдруг стало страшно. У нее есть мать, есть две дочки, а она снова хочет уйти отсюда. Она вошла в дом. Таня цедила молоко, Катя домывала посуду. Наталья молча прошла в свою комнату.
Ночью ей снилось, как она не может найти выход из квартиры, вроде бы помнит, где дверь, но там ее не оказывается, и она снова и снова ходит по квартире, а выйти не может. Татьяна сурово наблюдает за ней, а она не находит в себе силы спросить, где же выход. Проснулась она совершенно разбитой, не выспавшейся. Татьяна уже подоила корову и собиралась идти на автобус. Наталья стала быстро собираться, чтобы не опоздать. Она умылась, но поняла, что макияж наложить не успеет. Татьяна сказала:
- Там на столе чай, хлеб с колбасой. Мы уже позавтракали.
- Я не буду, - ответила Наталья, - на работе позавтракаю.
К автобусу они вышли вместе. Таня первая вошла в автобус, села у окна. Наталья на секунду остановилась около нее и села рядом. Когда выходили из автобуса, Таня спросила:
- Когда с работы? А то Витька обещал забрать сегодня.
Наталья остановилась. Внезапно у нее в горле запершило, и она хрипло ответила:
- В шесть заканчиваю.
- Ладно, мы заедем.
... А Зоя привезла Петра домой, Иван Дудников, который ездил за ним по распоряжению директора, помог ему дойти до дома. Петр на правую ногу вставать мог, но двигать ею пока не получалось. Он обхватил шею Ивана левой рукой и почти повис на нем.
- Ну ты и здоров! – кряхтел Иван, практически неся его. – Давай, побыстрей поднимайся! Кто ж тебя дома носить будет?
Петр попытался что-то сказать, но у него вышло только «Да!»
Зоя, услышав это, радостно воскликнула:
- Ну вот, скоро и заговоришь! А там и побежишь!
Уложив Петра на кровать в зале, Зоя пошла проводить Ивана.
- Ты обращайся, если что, - сказал Иван, - зови, если нужно будет. Развлечь, например.
- Кого? – не поняла Зоя.
- А хоть кого: могу и тебя.
Он попытался обнять ее за талию, но Зоя шлепнула его по руке:
- Не забывайся, Иван!
- Вот так! – притворно вздохнул Иван. - Как привезти, как донести до койки, так Ваня нужен, а как что другое – не забывайся!
- Спасибо тебе, Ваня, но не надо так шутить. Петя сейчас шуток не понимает, - извиняющимся тоном произнесла Зоя.
- Да он и раньше не понимал, если дело касалось тебя.
Зоя вошла в комнату к Петру. Он сидел на кровати, и глаза его метали молнии.
- Да? – грозно спросил он.
Зоя чуть не рассмеялась: есть одно слово, но какой тон! Сразу все понятно! Она подошла, села рядом с ним, обняла:
- Не волнуйся, пожалуйста! Никто мне не нужен.
И в это время она почему-то вспомнила Михаила Ивановича.
