Надежда Павловна собиралась на педагогический совет. Строгое платье, которое у нее было для работы, она отложила в сторону. Решила надеть свой брючный костюм, который висел в шкафу так и неодеванным.
- Дочь, может, ты все-таки передумаешь?
-Нет, мама, больше я молчать не могу, мне просто жалко подростков, в ее классе такие замечательные дети, а она над ними издевается.
- Есть же директор, завуч в конце концов, почему школьники не обратятся к ним за помощью?
- Не только дети, но и их родители писали заявление, просили поменять им классного руководителя, но разве директриса пойдет на это? Она же сама Юльку сосватала Максиму.
- Поэтому и нужно промолчать, тебе сразу укажут на причину, по которой ты возмущаешься.
- Причем здесь личное? Я не о себе думаю, они же девятиклассники, кое-кто уже в этом году оставит стены школы, и как же они пойдут в жизнь, когда видят такую вопиющую несправедливость?
- Я так поняла, что они хотят видеть своим классным руководителем тебя. – Елизавета Дмитриевна сидела в кресле, старалась переубедить Надю, всегда такую спокойную. Сегодня она совсем не узнает свою дочь.
- Все ты правильно поняла. Ребята все перемены и после уроков крутятся около меня. Я порой удивляюсь их начитанности, умению разбираться в людях. Ведь они давно раскусили Юльку. Это что за классные часы, когда сам учитель и все ученики сидят в телефонах и дожидаются звонка, чтоб вздохнуть с облегчением: дети, чтоб домой убежать поскорее, Юлька – чтоб завуч поставила ей галочку, что она провела мероприятие.
Надежда уже клала в пакет туфли, готовилась на выход.
- Доча, прошу тебя, промолчи, так ты весь коллектив настроишь против себя. – Надя не стала ничего отвечать матери, она уже все решила.
По дороге встретила свою подругу Настю, с которой вместе учились в педагогическом, только на разных факультетах, вместе переступили порог школы, обе ведут уроки в старших классах.
- Надь, я сегодня весь день только и думаю о твоем выступлении. Может, все-таки об этом поговорить с директрисой один на один?
- Да она даже со мной разговаривать не станет, сочтет, что мной движет личная обида.
- А разве это не так? Ты же со всеми учителями в дружеских отношениях, одну Юльку невзлюбила. Она же тебе ничего плохого не сделала, если не считать, что увела твоего парня.
- Настя, это не она увела, это Зинаида Васильевна ее сосватала.
- Почему ты так думаешь?
- Длинная история, так хочется ее забыть, но эти две дамы постоянно об этом напоминают.
- Не проще перейти в другую школу? Не будете мозолить друг другу глаза, быстрей забудешь Максима.
- Чего его забывать, он сам о себе периодически напоминает. Мы практически каждый месяц с ним встречаемся.
- Надя, но это абсолютно ни к чему. Ты только себя терзаешь Макс не пойдет против матери, так уж она его воспитала.
- Еще как пойдет, стоит мне только захотеть. – У Надежды даже ее маленький носик поднялся выше от этих слов, в душе заиграло самолюбие.
- Да красивая, - подыграла ей Настя, - ты на свете всех милее, это Пушкин словно про тебя писал. Не хочу, чтоб на такую милашку, как ты, сегодня лилась грязь. Многие, на первый взгляд, занимают нейтральную позицию, а как Зинаида начнет свою обвинительную речь в твой адрес, они ее обязательно поддержат, чтоб усидеть на своем месте.
- Ты думаешь Клара Львовна тоже? Она же справедливый человек, борец за правду.
- Нет, Надюша, когда коснется ее места, а ты прекрасно знаешь, кто метит в завучи, то она свой рот закроет на замок, ни слова в твою поддержку не произнесет.
- А ты?
- Что я? Как у Маяковского, «голос единицы тоньше писка…». Да меня и слушать никто не станет, мы же подруги, решат, что заодно.
- А разве нет? Я почему-то на тебя надеялась, - Надя с каким-то подозрением посмотрела на Настю, хотела еще что-то сказать, но промолчала, потому что около ворот встретились с коллегами, которые возмущались.
- Что за мода пошла – проводить педсоветы вечером? Мы же семью свою совсем не видим, поэтому учителя почти все одинокие.
- Клара Львовна, так у нас же вторая смена? Между сменами всего час промежуток, и то не всегда, завучу обязательно нужно воткнуть нулевые.
- Уже многие школы проводят онлайн – педсоветы. А мы часа три просидим, ничего нового не услышим, только время зря потеряем…- Надежде так хотелось с ней поделиться тем, что она готовится вынести на суд коллег. Она только открыла рот, как Настя дернула ее за костюм и строго посмотрела ей в глаза: этого делать нельзя.
Педсовет начался с задержкой в десять минут. Опять из-за Юльки, которая стояла с мужем. Главное, никто не роптал. Если бы кто-нибудь другой опаздывал, возмущению бы не было предела. Надежду так и подмывало «поднять всех на баррикады», но Настя крепко держала ее за руку. Наконец-то, дождались задержавшуюся.
- Извините за опоздание, - как-то робко произнесла молодая женщина.
- Ничего, Юленька, со всякими такое бывает, проходи, садись, - Надежду чуть не стошнило от приторного колоса директрисы. Все восприняли это совершенно спокойно.
Выступление директрисы было коротким. А вот доклад завуча затянулся. Многие начали уже зевать.
- На повестке дня третий вопрос «Разное». Все, у которых остались какие-либо вопросы, прошу их озвучить, - Зинаида Васильевна смотрела поверх голов присутствующих, потому что заранее знала, что все уже устали и согласны со всем, что было озвучено на педсовете.
Надежда Павловна резко поднялась и посмотрела на свою подругу, которая вцепилась в ее руку и никак не хотела отпускать. Зинаида Васильевна насторожилась, даже привстала из-за стола.
- Мы слушаем вас, - директриса старалась не показать своего замешательства. – Можете с места.
- Нет, я выйду, - и выдернула свою руку, так крепко удерживаемую подругой.
- Меня волнует вопрос, почему все сходит с рук Юлии Викторовне. Сколько жалоб на нее поступает со стороны учеников и их родителей, а вы все это оставляете без внимания?- Среди коллег послышался ропот, некоторые стали возмущаться вслух.
- Личные неприязни решайте без нас.
- Извините, но это не меня касается, а детей, которых просто игнорирует классный руководитель. Создается впечатление, что она просиживает здесь время, чтобы получить достойную зарплату.
- Вас конкретно, что не устраивает? Зарплата? Так вас никто здесь не держит, ищите высокую в другом месте. – Зинаида Васильевна дала понять, что школа не очень-то и нуждается в этом грамотном специалисте. Некоторые педагоги стали подниматься с мест и выходить за пределы кабинета. Надежда стояла, как оплеванная.
- Я так понимаю, что тут никому нет дела до обучающихся, они же нам верят, ждут от нас справедливости… - Надежда Павловна произносила все это в повышенных тонах, чтоб коллеги поняли, для чего она все это говорит. – Ничего личного здесь нет, просто мы забываем про свои должностные обязанности и о том, что рядом с нами дети, а не роботы бесчувственные, - но ее уже никто не слушал, продолжали уходить.
Настя встала около нее.
- Ну и чего ты добилась? Хочешь всех настроить против себя? Считай, что это у тебя прекрасно получилось, - и потянула подругу к выходу. Около самых дверей стоял Максим, пытался улыбнуться при виде Нади, но улыбка получилась какая-то вымученная, и он отошел в сторону, взгляд устремил на лестницу, по которой спускались его мать и жена и оживленно что-то обсуждали.
- Юля, тебе просто надо чуточку переждать, Надька все равно поймет, что Максиму она не нужна и успокоится. – Обрывки разговора долетали до Надежды Павловны, еще сильнее подогревая ее озлобленность на директрису и ту, что увела у нее жениха. – Я создам такую обстановку в коллективе, что она сама сбежит отсюда.
- Слышала, что тебя ждет? – Настя готова сочувствовать своей подруге, но получается, что они остались вдвоем на этом корабле знаний. И должны искать другой выход. – Если ты соберешься рассчитываться, я с тобой.
Надя не промолвила ни слова, внутри у нее все бушевало, как в тот день, когда она узнала, что ее Максима сводят с девушкой, мать которой является лучшей подругой Зинаиды Васильевны. И вот она увидела их, идущих рядом, вечером Максим ее уверял, что в этом нет ничего плохого, он просто уважил мать и пригласил на свидание Юлю, чтобы познакомить с городом.
- Они совсем недавно переехали сюда. Юля еще не ориентируется тут, и знакомых не приобрела. Получается, я единственный, кто поможет ей освоиться.
Каждый вечер Максим приходил к Наде, они прекрасно проводили время, она чувствовала, что отношение жениха к ней не изменилось, он по-прежнему трепетно к ней относился. Вместе строили планы на совместную жизнь. Об этом первый заговорил Максим.
- Бабушку забрала тетушка, ее квартира освободилась, поэтому сделаю сейчас ремонт, и она полностью в нашем распоряжении. – Надя до сих пор чувствует на своем теле его крепкие объятия, помнит вкус его губ.
- Я слышала, что Юлька у вас живет?
- Это временно, пока они найдут подходящее жилье рядом с нами. Мать собирается ее устроить в свою школу. Хоть у нее есть химик, пока будет лаборантом, потом подыщет ей что-нибудь стоящее. – Не мог парень рассказать о всех планах своей матери, которая пообещала Юле, что она найдет способ, как убрать Настю, которая была лучшей подругой Нади.
Уже тогда у Надежды закралось сомнение, но она продолжала верить Максиму, потому что любила его. Были у них ночи, которые они вместе проводили в бабушкиной квартире, ночи счастья и блаженства. Она сама выбирала дизайн квартиры, потому что считала это уже своим семейным гнездышком. И плитку помогала выбирать своему молодому человеку…
Уже через месяц в коллективе поползли слухи, что директриса готовится к свадьбе. Надежда даже зарделась от этой новости. Первым делом сообщила маме, чтоб та заранее готовилась к такому важному в жизни дочери мероприятию. Они уже и список гостей составили со своей стороны, присмотрели свадебное платье, туфли…
И вдруг Максим ее огорошил.
- Надюш, ты только не подумай ничего плохого. Мы просто с Юлькой фиктивно распишемся, чтоб наши мамаши отстали от нас. У нее тоже есть жених, который скоро должен к ней приехать. Мы и жить будем в разных квартирах. Я уже перевез свои вещи в бабушкин дом, мы по-прежнему будем вместе, никто нам не помешает быть вместе.
Ей двадцать три, а она так и осталась наивной. Не выгоняла Максима, когда он приходил к ней тайком от жены. И до сих пор верит, что Максим будет ее, хотя после его свадьбы прошел уже целый год, и в бабушкиной квартире он живет уже вместе с женой. А теперь она твердо уверена, что им с Максимом никогда не быть вместе, Зинаида Васильевна этого не допустит...
С Настей простились на перекрестке, и каждая поспешила к своему дому. Мама ее уже ждала с вопросами, на которые Наде не хотелось отвечать, и она спряталась в свою комнату.
Телефон пиликнул, пришла смс: Максим ждет ее внизу. Все-таки нашла в себе силы выйти. Максим хотел обнять ее, но Надя отстранилась.
- Чего хотел? Опять с обещаниями?
- Садись в машину, хоть и стемнело, но не будем мозолить людям глаза. – Надежда с неохотой, но села, минут тридцать они говорили ни о чем, вернее о многом, только не касались своих отношений. Она не заметила, как машина тронулась.
- Ты куда?
- Прокатимся немного,- машина поворачивала то в право, то влево, то ехала прямо, остановилась около невзрачного дома в частном секторе. – Вот здесь мы с тобой пока будем жить.
Надежда сделала серьезное лицо.
- А как же жена, мать?
- Мне все до чертиков надоело, я ушел от обоих, снял вот этот домик и решил, что буду здесь жить с тобой. – Надежда даже обрадовалась этим словам. Наконец-то она дождалась своего счастья.
Переночевав ночь, пришла к мысли, что она сотворила что-то ужасное. Тихонько поднялась с кровати, чтобы не разбудить мужчину, натянула свои домашние джинсы, футболку, вид, конечно, не очень приличный для общественного транспорта, но у нее ничего другого нет. Ей просто надо сбежать от этого человека навсегда.
В эту ночь она поняла, что он совсем не тот, который ей нужен. Он до мозга костей маменькин сынок, им и останется до тех пор, пока будет жива Зинаида Васильевна. О чем бы они ни говорили, всегда слышала мнение его матери. А ведь до этой ночи она считала его единственным претендентом на ее руку.
Надежда буквально протиснулась в уличную дверь, чтоб не заскрипели петли. Ей уже совсем не хотелось видеть Максима. Она вычеркнула его из своей жизни.
Через месяц они с Настей уже работали в другой школе. Оказывается, учителям и среди учебного года можно найти вполне приличное место.
