Картина планеты полностью покрытой водой, бескрайнего в полном смысле океана, пересекать который можно бесконечно в любом направлении, океана, когда вокруг только волны и полная немыслимых монстров бездна под килем, – захватывает и будоражит воображение. Но с некоторого момента она начинает казаться унылой, как с эстетической, – ввиду однообразия, – так и с научной точки зрения. Жизнь на планетах-океанах сталкивается с затруднениями.
...Разумеется, с разными затруднениями, на разного рода планетах-океанах. На водных мирах, где дно, удалённое от поверхности на 200 километров, состоит из текучего, раскалённого экзотического льда, – с особенно сильными. Но можно выбрать и лайт-версию «океана». Допустим, дно есть, оно каменное и находится неглубоко, – где-то всего в километрах.
Даже в таком случае затруднения будут. Достаточно вспомнить историю развития биосферы на нашей планете. В течении более чем трёх миллиардов лет жизнь процветала (жиденько, с грехом пополам) на мелководьях. Затем, в начале фанерозоя взбурлила, – на мелководьях же, – и 350 миллионов лет назад выплеснулась на сушу. Искать приключений в море в дали от берегов, – как минимум, в товарных объёмах, – она отправилась только 250 миллионов лет назад. Тогда только стала осваивать и дно – глубины – океана.
Отсутствие мелководий означает незамкнутость круговорота веществ по всей планете. Просторы океана над большими глубинами пустынны до сих пор, поскольку фотосинтез возможен только у поверхности, разложение же происходит на дне. Высвобожденные фосфор и азот не всплывают сами по себе. Нужны восходящие течения… которые кое-где есть. Например, у берегов Антарктиды. Или в Саргассовом море.
...Но пропустим и этот момент. Допустим, вулканическая активность на дне – или какой-то иной фактор – обеспечивает доставку фосфора в зону фотосинтеза. В таких условиях океан становится очень продуктивным. И возникает вопрос, какими формами жизни он может быть населён.
Ну, очевидно, такими же, как океан на Земле. Сходные проблемы порождают сходные решения, а для воды трудно придумать что-то лучше рыбы. Можно отметить, что ранние этапы эволюции всех современных обитателей открытого моря протекали на дне. Которое на планете-океане также будет населено, но ввиду удалённости от основной зоны синтеза биомассы, окажется – как и глубины океана на Земле сейчас, – не передним фронтом, а отстойником эволюционных преобразований… С другой стороны, явные признаки донного – в прошлом – образа жизни – ноги – сохранили только пелагические членистоногие… В общем, влияние отсутствия дна на эволюционную историю типов – вопрос слишком сложный. Предполагающий возможность любых выводов – на усмотрение выводящего.
...Рассмотрев же бескрайний океан просто с позиций отличия его условий от земного океана, можно отметить, что заключаются они именно в отсутствии края – берегов. А значит и прибойной линии. Это открывает огромные, – присутствующие на Земле лишь местами, – перспективы для развития плейстона, – организмов дрейфующих на поверхности воды. Это очень удобная позиция, обеспечивающая водному растению максимальный доступ к свету. Выгоду получают и примитивные животные, получающие способность фильтровать воду без собственных затрат энергии, – просто двигаясь относительно воды силой ветра. Можно, таким образом, предположить, что на планете-океане жизнь – не опасающаяся быть выброшенной волнением на сушу – сосредоточится не столько в верхнем слое воды, сколько на границе сред.
Удерживаться на поверхности воды, как это делают велеллы и саргасы, можно с помощью поплавков. Так что, картина водного мира перестаёт быть такой уж унылой. Море покрыто сплетением водорослей и прочными, будто пластиковыми, куполами стрекающих. А может и причудливыми раковинами аммонитов. По результату последних исследований, как минимум, некоторые из них также дрейфовали на поверхности воды.
Развив идею дальше можно представить и целые дрейфующие рифы, состоящие из полых панцирей. Как отмечалось выше, жизнь на планете-океане сталкивается с дефицитом минералов. Так что, использовать их однократно, – с последующим затоплением поплавка – становится не целесообразно. Экономичнее вести колониальный образ жизни, при котором накопленный предыдущими поколениями кальций служит и следующим поколениям.
Будут ли острова населены? Как минимум, водоросли, довольствующиеся брызгами, поселятся на их поверхности. Потом, вероятно, и лишайники, а в перспективе и сосудистые растения. Не в таком разнообразии, и не такого размера, как на «сухих» планетах, но «воздушная» растительность возникнет. К ней добавятся животные… Ну, допустим, схожие с обитателями коралловых атоллов Земли. Кроме птиц, разумеется.
...Но кстати о птицах. В плейстонной биосфере к границе сред будет привязано и большинство животных. Упражняться в погружении на большие глубины, – как минимум, глубже «ложного дна», – для обитателей такого мира нет выгоды. Другое дело, экспансия в воздушную среду, оказывающую меньшее сопротивление движению. Что важно для быстроходных хищников, а значит и для их жертв. Дельфины не просто так вылетают из воды. Это экономит энергию.
Уместно предположить, что для наиболее прогрессивных позвоночных такого мира обычным станет передвижение глиссированием или прыжками, – с вероятным использованием аэродинамических элементов для планирования, – как это практикуют летающие рыбы.
