Есть в Антарктиде тайны, о которых знают все. Например, секретная база для производства дисковидных летательных аппаратов, которую построили в Новой Швабии нацисты. Там ещё Гитлер жил в послевоенное время. Или построенные древней цивилизацией пирамиды, изучающиеся ныне по картам Гугля. Но это всё — скучно. Я бы лучше придумал. О настоящей тайне не должен знать никто. А узнав, не мог бы узнанному поверить. Например: Антарктида — самый богатый биологическими ресурсами континент.
Сразу становится интересно. Какие ещё ресурсы? Только голые скалы, там где их видно из подо льда. Антарктида выглядит безжизненной, и не может быть иной, так как практически лишена жидкой воды, присутствующей на ледовом континенте преимущественно в составе горячей крови пингвинов и напитанной антифризами гемолимфы коллембол. Но это — на берегу. В море с водой все не так безнадёжно.
Если коротко, то Антарктида окружена кольцевой областью чрезвычайно интенсивного фотосинтеза и, соответственно, генерации биомассы. Это — невидимая область, выглядящая, как кристально чистая, очень холодная вода. Но так и задумано. Видимой жизни много на суше, в море же фотосинтезом занимаются неразличимые глазу одноклеточные водоросли. И их, кстати, очень мало. Много — не нужно. В океане растений на порядок меньше по массе, чем животных, так как одноклеточные удваивают свою численность каждые полтора часа, без труда восполняя любые потери.
Антарктические моря из-за холода и дефицита солнечного света, тем не менее, кажутся не слишком подходящим местом для фотосинтеза. Однако, в этом-то и заключается секрет. Помимо света, воды и углекислого газа, растениям требуются дефицитные химические элементы в биодоступной форме — это, в первую очередь, входящие в состав ДНК фосфор и азот. Не накопив нужное количество фосфора, клетка не делится.
Света нужно, на самом деле, не так уж много. Углекислота в число дефицитных веществ не входит. Воды в море — хоть залейся. Так что, именно удобрения являются настоящим ограничителем интенсивности фотосинтеза. Но в океане азот и фосфор тонут, скапливаясь в придонном слое. Проблема отсутствует лишь на шельфе, где свет достигает дна. Или же там, где наличествуют перемешивающие воду вертикальные течения. Для возникновения же таковых требуется, чтобы вода у поверхности оказалась холоднее, чем в глубинах. А данное условие выполняется лишь вблизи мощного надводного «холодильника».
Собственно, и в Северном полушарии основные районы рыбных промыслов расположены в холодных морях, контактирующих с плавучими льдами. Причём, льды, как таковые, фотосинтезу не препятствуют. Ибо выглядят непрозрачными только сверху. Последние исследования подтвердили, что под дрейфующими полями Ледовитого океана жизнь не просто присутствует, но и кипит. Что, кстати, проливает свет на проблему её сохранения во времена тяжелейших глобальных оледенений в сидерии и криогении, когда на планете просто не оставалось открытой воды.
Однако, северные моря по запасам биологических ресурсов не могут сравниться с южными, где общая масса криля — основной пищи усатых китов, крошечных, менее сантиметра членистоногих, являющихся первичными потребителями одноклеточных водорослей, — достигает 5 миллиардов тонн. То есть, если бы всё человечество питалось только крилем… его бы даже не стало меньше. Рачки плодятся быстрее, чем их можно съесть.
Для понимания масштаба явления можно ещё добавить, что масса муравьёв и термитов на суше (каждых по отдельности) больше общей массы всех позвоночных. Масса же криля в охватывающем Антарктиду кольце кратно больше массы муравьёв и термитов.
...То есть, криль — явление планетарного масштаба, эпическое, ив эволюционном отношении молодое. Видимо, возникшее между 10 и 15 миллионами лет назад. Вместе с антарктическим «холодильником». Фотосинтез стал переноситься с мелководий, к которым он был привязан с начала времён, на морские просторы ещё в триасе. Однако, в мезозое ещё имел недостаточно предпосылок для развития. Ведь, эпоха была жаркой, а для превращения морей в высокопродуктивные угодья требуются ледники. Как следствие, в море жизнь долго ещё практически не покидала пределов шельфов, во времена динозавров обширных, ибо затопленных. У Антарктиды же, кстати, шельфа фактически нет. Он занят ледником.
И немного об антарктическом криле, как таковом. В принципе, криль — название собирательное, объединяющее множество видов ракообразных. Конкретно же криль антарктический, наиболее известный, но составляющий лишь 15% общей массы планктона, — рачки бокоплавы. Это идеально адаптированные к холодным водам, где требуются изощрённые наборы ферментов, чтобы поддерживать высокий уровень метаболизма и быстро расти, и очень крупные животные. «Крупные» — в данном случае значит, измеряемые десятками миллиметров. А для питания фитопланктоном это необычно много. С размерами своей «добычи» криль соотносится таким же образом, как синий кит с крилем. Соответственно, криль оборудован сачком для процеживания воды. Ест криль, кстати, не только диатомеи, но и вообще всё, что будет захвачено сеткой. В том числе и других мелких животных.
Антарктический криль известен благодаря склонности образовывать огромные скопления, облегчающие вылов. Стаи, что любопытно, состоят из рачков одного размера и возраста. За собой розоватое облако оставляет невидимый, но плотный шлейф тяжёлых икринок. Тяжёлых — чтобы сразу тонули, уходя из приповерхностной области в безжизненную, а значит и безопасную глубину 2000 метров и более. Оттуда вылупившиеся личинки, уже сбившись в стаи и рассортировавшись по возрасту, поднимаются в зону фотосинтеза.
Зачем криль образует однородные скопления? Во-первых, для размножения. Все рачки достигают половой зрелости одновременно и не теряют времени на поиск партнёра. Но главный мотив — безопасность. Ведь к каждой креветке по хищнику для охраны приставить невозможно. Огромный же и плотный косяк может обзавестись хорошо вооружённым эскортом.
В этом вся соль. Единичный пингвин, и тем более отдельная рыба заметного урона скоплению не нанесут. Большое же количество мелких хищников привлечёт и хищников крупных, которым сам по себе криль не интересен. Да охранники и не будут ждать, а сразу пристроятся по периметру скопления, используя его, как приманку.