Практика , лучший педагог !

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

САМИ, САМИ, САМИ. ПРАКТИЧЕСКИЕ ЗАНЯТИЯ ПО МЕТОДУ ВЛГД!!!

ЗАНЯТИЕ ПЕРВОЕ:

а) главная функция - дыхание
б) закон Веригб-Бора
в) определение максимальной паузы
г) что такое глубина дыхания
д) проведение глубокодыхательной пробы
е) как можно почувствовать и расслабить диафрагму
ж) пейте горячую соленую воду
з) мокрота астматикам полезна
и) снятие методом заложенности носа
к) следите за своим дыханием
Нет! Оказывается, здесь вовсе никого не душат и не режут... Все россказни и сплетни, распространяемые
врагами Бутейко - последователями профессора Чсрвяковского. Сплошной вздор и выдумки.
Группу из четырнадцати человек встретила миловидная, скромная женщина в белом халате. Она только что
вернулась из кратковременной поездки в ФРГ. Безмерно устала. Но никто из присутствующих этого не уловил.
Негромким приятным голосом, рассадив всех пациентов на стулья вдоль длинного с коричневой полировкой
стола в довольно тесноватом больничном кабинетике, она поздоровалась со вновь прибывшими.
Так и сказала:
- Во-первых, здравствуйте.
Пожилые, задавленные своими недугами женщины (а их, как и во всякой группе, было не меньше одной трети)
невольно улыбнулись.
- Во-вторых (другая на месте Клары Федоровны здесь обязательно бы глубоко вздохнула - ведь она почти
бежала, опаздывая на встречу с больными), во-вторых (Озерцова подавила возникшее у нее желание глубокого
вдоха), я приношу свои самые глубокие извинения за то, что мы не смогли начать с вами занятия вчера. Как у
нас в центре и заведено - с понедельника.
Но по плану у нас десять занятий (Клара Федоровна расстегнула верхнюю пуговицу легкой серенькой кофты,
видневшейся в разрезе халата), и мы будем заниматься с вами в субботу и воскресенье, но все десять занятий
обязательно проведем!
- Это хорошо...- подала реплику полноватая женщина в опущенных на нос очках.- А то мы уже как-то
забеспокоились...
- Зовут меня Озерцова Клара Федоровна,- Клара обеими руками пригладила свою несколько помявшуюся от
бега весьма незатейливую прическу.- Сама я бывшая больная Константина Павловича Бутейко.

Теперь уже на нее с повышенным вниманием посмотрели и довольно редкие в каждой группе (здесь их в
первый день было только трое) мужчины.
- На методе я пятый год. Работаю с методом и больными,- Клара Федоровна задержала взгляд на крупном
мужчине, сидевшем слева от двери, одетом в модную, с красными разводами спортивную куртку,- четвертый
год.
Она четко выполняла Бутейковскую инструкцию: в начале беседы как следует представиться больным и
рассказать лично о себе. «Больной должен знать, с кем имеет дело. Тогда он будет вам верить»,- предупреждал
на планерках своих методистов Бутейко.
У меня была очень опасная опухоль в груди (Клара, памятуя предостережение доктора, избегала говорить слово
рак), и только благодаря Константину Павловичу она рассосалась. И вот я стою здесь перед вами,- Озерцова
внимательно и ласково оглядывала своих подопечных.- А могла бы уже и нигде, наверное, не Стоять...
Два слова о самом Константине Павловиче,- ей всегда было легче говорить о Бутейко, чем о самой себе.- Мы
недавно отпраздновали ему шестьдесят восемь лет.
- Немолодой уже...- снова встряла толстушка в очках.
- Константин Павлович сделал Открытие века! - Клара Федоровна выждала паузу.- Еще в тысяча девятьсот
пятьдесят втором году он открыл причину таких болезней, как бронхиальная астма, гипертония, стенокардия и
многие другие. И четко дифференцировал болезни обмена веществ, начиная от остеохондрозов и до опухолей.
Сахарный диабет, кстати, тоже (она выделила голосом это слово) развивается в результате нарушения обмена
веществ. Бутейко установил, что причина всех этих болезней - дефицит углекислого газа в альвеолах легких.
Полнолицый двенадцатилетний мальчик-астматик в дорогом спортивном костюме с белыми полосами на
плечах заглядывал ей буквально в рот. Клара обвела свою группу сочувственным взглядом. Больные,
несчастные люди. Как долго добирались они до этого кабинета!... Как много ждали от этой встречи с
неизвестным им методом.
Первые занятия всегда были самые трудные. Бутейко требовал за первые три дня дать практически всю теорию.
И многое (правда, в общих чертах) уже в самый первый день. Он давал руководящие указания, но оставлял
методистам свободу творчества. И поскольку строгих, отпечатанных, проверенных, свыше утвержденных и
размноженных текстов занятий не существовало - каждый методист творил свои занятия сам.
Но если кто-либо из больных его занятий не усваивал - на планерках, они тогда подвергались самому
тщательному критическому разбору. В дело шли обязательные для каждого методиста магнитофонные записи
его пояснений. И в случае грубых ошибок или отклонений от его же собственных апробированных
руководством центра магнитозаписей делались соответствующие оргвыводы. Иногда с весьма далеко
идущими последствиями...
- Откуда берется в легких СО2? - Клара Федоровна заметила, как раздумчиво пожали в ответ плечами ее
больные.
- Ну, наверное...- не очень уверенно начала и тут же замолчала близко сидящая к ней девушка в клетчатой
кофте с имитацией под драгоценный цветным камешком на груди.
- А что нам для жизни больше всего нужно? Какая функция самая главная? Дыхание! - сама себе ответила
Озерцова.- Оно - основная функция организма. А мы не обращаем на него никакого внимания,- всплеснула
Клара руками.- Оно же бесплатное...
Что можно поставить по важности на второе место вслед за дыханием? - на этот раз группа глухо молчала.- Ну,
за счет чего мы еще в основном-то и живем? - подталкивала пациентов к нужному решению Озерцова.
Питание, дорогие мои. Питание. И чего же уж тут так особенно много думать...- сидевшие кучкой поближе к
дверям мужчины негромко хохотнули.
Вот мы с вами взяли что-то в рот. Прожевали,- поясняла Клара свою мысль.- Проглотили. Ну, частично
произошло уже какое-то усвоение. А потом током крови эти питательные вещества несутся в клеточки,-
Озерцова для наглядности большим и указательным пальцами правой руки изобразила маленькую клеточку.
Основа питания живого существа - углерод. Це (С),- твердо произнесла она.- Вот мы с вами вдохнули. В основе
вдохнутого воздуха лежит кислород. Нам отовсюду трубят: побольше его, побольше,- Клара Федоровна
презрительно скривила губы.
Мы вдыхаем воздух. И потом из этого вдыхаемого воздуха кислород попадает в кровь. И дальше разносится
кровью к клеточкам организма. И уже на клеточном уровне (она подошла с мелом к черной доске) происходит
соединение С плюс О2. Образуется СО2. В клетках нарабатывается углекислый газ. Понимаете? В клетках...-
девушка в клетчатой кофте согласно кивнула головой.
Он не из атмосферного воздуха берется! - еще раз подчеркнула Озерцова,- он образуется в организме,- ей
нужно было предельно просто втолковать пациентам (а среди них частенько попадались и не шибко
грамотные) всю эту не столь уж и простую физиологию.

Наверное, чистые профессионалы в этой области смогли бы упрекнуть ее в каких-то небольших погрешностях
и неточностях. Но объяснить столь доходчиво, как это делала Клара, кроме нее, смогли бы очень немногие.
Озерцовой приходилось лавировать между строгими научными понятиями и допустимым для понимания
большинством больных простым общечеловеческим языком. А это требовало большого таланта и немалых
знаний.
Да ведь и преподавать матанализ в университете, как это приходилось делать в свое время Кларе, тоже смог бы
далеко не каждый! В высшей математике это, пожалуй, труднейшая штука. Ну, а человек с таким
аналитическим умом при желании и скрупулезной работе с соответствующей литературой не оплошает и в
простейшей физиологии.
Озерцова между требованиями Бутейко - немедленно, прежде всего сделать больным глубокодыхательную
пробу и в то же время побольше успеть объяснить в первые же минуты из теории - выбирала нечто среднее.
Она, конечно, была согласна с учителем, что лучше всего о вредности глубокого дыхания говорит за себя само
это глубокое дыхание больных, особенно если оно еще и активизировано глубокодыхательной пробой.
И все же пробовать специально глубоко дышать она предпочитала с уже хоть немного подготовленными к
последствиям этого довольно серьезного акта людьми. Каждое произнесенное ею на занятиях слово являлось
результатом долгой и упорной работы с огромным количеством первоисточников, а
главное, с немалым уже количеством прошедших через ее руки больных.
Не так-то и трудно было бы чисто механически посадить людей в метод. Но необходимо было, чтобы они
хорошенько прочувствовали: для чего (!) это делается. Без ясного понимания целей и смысла стоящей перед
пациентами задачи они эту самую задачу все равно будут решать из рук вон плохо. И никакие позы и
упражнения им не помогут. Вот поэтому-то и не спешила сразу загнать в малодыханье своих подопечных
Клара. Поспешишь, как известно...
- Его, углекислого газа, в клеточках организма образуется до семи, восьми процентов,- Клара, как обычно,
говорила негромко, но, тем не менее, внимательно следила, чтобы слышали и на противоположном от нее
конце сдвоенного стола.- А кислорода в организме только два процента...- она намеренно остановилась: уловят
или нет больные разницу в цифрах.
- И что же оказывается? - Клара Федоровна широко раскрыла глаза.- Оказывается, что мы с вами на выдохе
СО2-то теряем!! Хотя в альвеолах легких его для поддержания нормальной жизнедеятельности организма и
после всяких потерь должно оставаться шесть с половиной процентов.
Это неоднократно проверенная английскими учеными Холденом и Пристли норма для так называемого
здорового человека.
Добрые, лучистые глаза Озерцовой неожиданно затуманились.
- Но уже ребенка, совсем еще крохотку сразу кладут на спинку,- в голосе ее зазвучали трагические нотки.- А
Бутейко поясняет, что поза, лежа на спине - это поза трупа!.. Она очень сильно углубляет наше и без того
глубокое дыхание. То есть с младых ногтей, еще в роддоме нам буквально навязывают глубокое дыхание.
Пожилая полная женщина от расстройства даже сняла свои простенькие очки и, тем не менее, глубоко при
этом вздохнула...
- Вся медицина, вся официальная пропаганда через всякие там утренние радио - и телезарядки методически изо
дня в день заставляют час с вами глубоко дышать. «Глубже вдох, еще глубже!» - подняв руки кверху,
спародировала фрагмент общепринятой физзарядки Клара.- А в результате мы на выдохе теряем очень много
драгоценнейшего для нашего здоровья СО2...
И у нас его в альвеолах легких становится меньше шести с половиной процентов...- Клара Федоровна
участливо взглянула на слушателей: это ведь у них сейчас много меньше заветной нормы чудодейственного
газа.- И тут уже вступает в силу закон Вериго-Бора, того самого Бора - отца знаменитого физика Нильса Бора.
Кислород оказывается более прочно связан с гемоглобином крови при глубоком дыхании. И в клетку кислород
поступает хуже. В крови его много, а в клетках мало. И можно кислород туда загнать только на малом
дыхании,- Озерцова дала больным время немного поразмыслить.
Бутейко открыл, что при глубоком дыхании наш организм обеднен СО2,- Клара украдкой посмотрела на часы:
ох и много нужно ей было сказать за это первое занятие!.. Как говорится, десять потов сойдет, пока все по
полочкам для больных разложишь.
При недостатке СО2 (ведь с него же все беды и начинаются) нарушается процесс обмена веществ. Возьмем, к
примеру, остеохондроз. Ну, кто бы из вас поверил, что он напрямую связан с глубоким дыханием?
- Хондроз и дыхание? - тяжело кашлянул угрюмый бородатый мужчина в спортивной куртке.

- Тот же самый кальций взять,- никак не реагируя на реплику, продолжила Клара.- Разрушились у вас зубы.

Появляется кальций. Ну и пусть бы себе выводился из организма, кажется... Так нет же! Природа-матушка по-
другому распорядилась,- Озерцова сложила вместе ладошки и слегка наклонила к левому плечу голову.

Кальций распространяется по всему организму и оседает на позвоночнике. А потом вам больно согнуться и
разогнуться.
Мужчина в спортивной куртке с трудом повернул из стороны в сторону свою крупную голову. Шейный
остеохондроз был явно знаком ему не понаслышке.
- Да что там остеохондроз,- Озерцова сочувственно посмотрела на сморщившегося от боли пациента.- Вы
видели своими глазами хотя бы одного (она подняла кверху указательный палец) вылечившегося таблетками
или уколами гипертоника или астматика?!...
- Ни одного! - с готовностью подтвердила, мамаша, поглаживавшая по плечу своего сыночка -
двенадцатилетнего мальчика.- Нашего Мишу уже какими только таблетками ни пичкали. А астма как была, так
и осталась. Только в весе ребенок прибавляет...
- Вот видите! - Клара Федоровна приподняла повыше голову.- Помощи ноль. А колетесь и пьете таблетки
годами... Хотя, к вашему сведению, еще в тысяча девятьсот пятьдесят втором году, когда вашего Миши и в
проекте не было, Бутейко уже открыл причину его и многих других, связанных с глубоким дыханием
заболеваний. А в 1962 году подал заявку на способ
ВЛГД - волевой ликвидации глубокого дыхания. Или способ лечения гемогипокарбии, разработанный им на
основе этого открытия.
- А почему же тогда до сих пор нигде ничего?..- растерянно протянула Мишина мама, поправляя рукой
изумрудного цвета сережку.
- Да потому, что Бутейко тут же объявили сумасшедшим! - Клара многозначительно пожала плечами.- Даже
пытались убить, отравить его...- больные возмущенно заохали: вот это медицина. Ай да ну! - Или сваливают
все на йогу. Мол, задолго до Бутейко, уже две тысячи лет как, дескать, все это было известно.
Но йоги-то никаких выводов научных из своих наблюдений не сделали. Ничего не математизировали! -
Озерцова даже слегка зарделась.- А Константин Павлович все просчитал до сотых долей процента... И только в
тысяча девятьсот восемьдесят третьем году, когда на Западе об открытии Бутейко уже подготовили книгу,
Константин Павлович получил авторское свидетельство с приоритетом от шестьдесят второго года... Вы
понимаете, сколько за это время таких, как ваш Миша, детишек погибло?!
- Да за это судить надо всенародным судом!!-притопнула ногой дородная мамаша молодого астматика.
- Ну, и уже буквально в прошлом году Бутейко получил авторское свидетельство вот на эту таблицу критериев
вентиляции легких,- Клара взяла указку и коснулась семиступенчатой таблицы, на которой была показана
норма содержания углекислого газа в организме здорового человека и стадии постепенного отклонения от нее.
Мы глубину дыхания определяем, примерно конечно, по паузе. То есть по задержке дыхания после обычного
выдоха. В детстве вам ведь всем почти приходилось нырять? - пациенты утвердительно закивали головами.-
Ну, хоть вы теперь и повзрослели,- улыбнулась Озерцова,- и ныряете теперь уже куда реже... Все же запомните:
если нырять на вдохе, то, скорее всего, разрушишь легкие. Нырять нужно только на выдохе. В конце выдоха.
Все знают, что такое вдох и выдох? Отлично! Свое собственное дыхание мы можем замерить, измеряя паузы в
конце выдоха. Мы же можем примерно определить начало выдоха? Его середину? А в конце выдоха - следует
зажать нос.
Озерцова большим и указательным пальцами левой руки зажала у себя кончик носа.
- Мерить мы будем так называемую максимальную паузу. Максимальная пауза - это задержка дыхания в конце
выдоха до предельной трудности. Но не держать до тех пор, пока в висках не застучит,- тихонько погрозила
она.- Не ждать, чтобы сам уже весь посинел или пятнами пошел.
Держать до предельной трудности, но так, чтобы в конце паузы не раскрыть рот.. Не начать глотать им
воздух...- она широко раскрыла рот и сделала несколько глотательных движений.
Это был щекотливый момент. Озерцова говорила про максимальную паузу, но ведь еще год назад многие
методисты, и она в том числе, вели занятия, в основном отталкиваясь от контрольной паузы!.. То есть от
задержки дыхания в конце выдоха не до предельной, а до самой первой, легчайшей трудности. До первого же
неприятного момента. А пару лет назад и таблица критериев вентиляции легких также была несколько другой.
В ней имелась вертикальная графа для этой самой контрольной паузы.
Но, как показала практика, не каждый методист мог доходчиво объяснить, как именно измерить эту самую
контрольную паузу. Больные путались. Давали противоречивые замеры. И Бутейко решил практически убрать
понятие контрольной паузы из обихода. И оставить только максимальную паузу. Здесь уже ошибиться
больным в замере было гораздо труднее. Предельную трудность сложнее перепутать с ощущением самой легкой

первой неприятности: сейчас она (эта самая маленькая неприятность) будто бы появилась на десятой секунде. А
чуть позже вроде бы уже на четырнадцатой...
И таблицу перерисовали! Но те, кто был на занятиях у Озерцовой полтора года назад, смотрели на нее с
недоумением: ведь им внушали, что абсолютно здоровый человек тот, у которого контрольная пауза равна
шестидесяти секундам. А максимальная, соответственно, - девяноста секундам.
Теперь же довольно нелегко достижимый уровень абсолютного здоровья вроде бы понизился на тридцать
секунд. В новой таблице имелась графа лишь для одной максимальной паузы. А надпись норма (для здорового
человека) вновь стояла точно против шестидесяти секунд. Ветеранам метода, не знавшим последнего
указания Бутейко (о замене скользко определяемой КП на более точно ощутимую МП), это казалось несколько
странным.
Новичкам ничего не казалось. Они этой предыстории не знали. Но Кларе всякий раз приходилось преодолевать
в этом месте некий внутренний барьер. Она-то всегда умела объяснять больным, как именно измерить
непосредственно контрольную паузу! И то, что теперь о контрольной паузе практически запрещено было
упоминать (либо уж как-нибудь только вскользь...), немало раздражало ее.
Но она, тем не менее, строжайше следовала любым (пусть иногда и вызывавшим у нее определенный протест)
предписаниям Бутейко. Если он сказал, что так следует теперь объяснять - Озерцова так и объясняла.
Поэтому именно в ее группу всегда стремились попасть даже уже повидавшие виды методисты. Потому что
лишь на ее занятиях можно было прослушать новейший вариант цикла занятий по методу Бутейко (в
постоянно совершенствующейся его непосредственным автором модификации).
Безо всяких искажений и отклонений. А это само по себе являлось редкостью. Многие методисты (часто в

угоду собственным «имперским» амбициям) нередко пытались представить отдельные фрагменты занятий как-
то особенно, «по-своему».

Иногда это были полезные добавления. Но чаще ненужные, искажающие авторский замысел. Бутейко не
обрывал творческих людей. Не давил на их психику. Но старался каленым железом выжигать всяческую ересь,
если таковую в отдельных неудачных «новаторствах» усматривал.
На Клару же он мог положиться как на самого себя. И не будучи особенно щепетильным при раздаче высоких
титулов своим сторонникам, не зря же именно ей (в первую голову) сделал он на одном из своих подарков
Озерцовой дарственную надпись: «лучшему методисту Советского Союза».
Клара не обольщалась на этот счет. Подозревала (и не без оснований), что подобные надписи есть и еще у
некоторых любимых учеников щедрого на титулы доктора. Но о надписи на подарке помалкивала. Понимая,
что разглашение этой ее «маленькой тайны» может вызвать к ней еще большую зависть и неприязнь со
стороны некоторых недалеких в своем нравственном кругозоре коллег.
Но больные, и, не зная ничего о надписи, сердцем чувствовали, к какому методисту надо стремиться попасть. И
попадали... А после (от коллег) попадало уже Кларе: не отманывай, дескать, пациентов, такая сякая... Клара
отнекивалась. Божилась и крестилась. Но больных в ее группе все же не убывало...
- Нет, нет - вы уже много держите! - остановила она кряжистого мужчину в синей спортивной куртке с
красными разводами.- Нельзя держать, пока не станет плохо...- повернулась расстроенная Озерцова уже ко
всем пациентам.- Некоторые считают, что надо держать сразу до паузы в шестьдесят секунд,- она коснулась
указкой средней линии с надписью «норма» на висевшей напротив нее на стене таблице критериев вентиляции
легких.- Это неправильно! - Клара снисходительно и как-то очень доверчиво (будто жалея малых детишек)
улыбнулась больным, опустив усталые плечи.- Не надо специально тянуть.
- А у меня дочка, Зиночка, что-то затемпературила, и я ее не рискнула брать на занятия,- неожиданно выпалила
молодая женщина в клетчатой кофточке с изумрудного цвета брошкой на груди.
- Я обязательно к вам сегодня же зайду,- заверила ее Клара.- Итак, как же мы с вами можем определить у себя
содержание СО2? - Озерцова опять взяла в руки пластмассовую указку.- Да вот по этой же самой таблице
критериев вентиляции легких! Если пауза шестьдесят секунд, то у вас в альвеолах легких шесть с половиной
процентов СО2. Если пауза пять секунд - предсмертная черта: три с половиной процента.
Больные зябко поежились. До шестидесяти секунд им явно было далековато, а вот до пяти - куда ближе...
- Вот у меня в руках секундомер,- Клара подняла повыше хронометр.- Я его буду включать. Но когда я говорю:
приготовиться к замеру паузы – вы только отметьте этот момент (она заговорщически понизила голос). Но не
изменяйте дыхание! Чтобы вы знали: с какой все-таки паузы вы начали свои занятия. Пусть у вас сейчас в
голове немного отложится понятие паузы. А пока мы с вами посчитаем ваш пульс.
В замерах пульса и паузы с помощью секундомера Озерцова несколько отступала от требования Бутейко (как
впрочем, и многие другие методисты): больным секундомер не показывать. Секунды мерить под собственный

счет методиста. Порою, Клара поступала и так - просто считала сама вслух. Но ей - математику - подобные (с
голоса) замеры все же казались недостаточно точными.
- Пульс - это содрогание артериальной стенки,- пояснила Озерцова.- Тремя пальчиками, сильно не
придавливая, вот в этом месте на руке его надо мерить. В лунке за большим пальцем. Между косточкой и
сухожилием. Либо на виске. Можно и из-под низу свою руку пальчиками прихватить, чтобы лучше посчитать,-
она обхватила снизу левой рукой свою правую чуть повыше запястья.
- Хороший пульс - шестьдесят, семьдесят ударов в минуту. Предельно допустимый в норме у мужчин до
восьмидесяти. У женщин до восьмидесяти пяти. Если больше, то уже хуже. Итак, приготовились! - Клара
подождала, чтобы все нашли свой пульс.- Начали! - она щелкнула секундомером. Ненадолго в комнате повисла
напряженная тишина.- А теперь запишем, у кого, сколько получилось,- Озерцова вторично щелкнула
секундомером.
- Я аж сто восемь насчитала...- удивленно вымолвила полная женщина в красной кофте, опустив свои очки на
самый кончик чуть вздернутого кверху носа.
- Это уже с умножением на два? Мы ведь за полминуты считали,- уточнила Озерцова.
- Ну да...- встревожено покосилась на нее растерявшаяся пациентка. Похоже, что раньше никто из врачей не
приобщал ее к подобной процедуре.
- У вас ведь астма? - Клара Федоровна заглянула в тетрадку предварительной записи.
- Да. Сегодня я принимала дома одну таблетку преднизолона. А вообще я их уже лет десять принимаю.
- В реанимации лежали когда-нибудь? - Клара Федоровна достала авторучку.- Капельницы вам ставили?
- В реанимации не лежала. А капельницы вводили,- не очень уверенно, будто припоминая, докладывала
пожилая полная астматичка.
- Вот, товарищи,- Озерцова сделала у себя пометку.- Коли это астматик, то такой повышенный пульс,
тахикардия, говорит о недостатке гормонов.
Сегодня, сразу после занятия, мы всей группой вместе с вами пройдем на осмотр к врачу. Там я досконально
познакомлюсь с каждым из вас по всем правилам. Вчера вы осмотр пройти не могли, потому что меня еще не
было. А у нас закон: врач осматривает группу вместе с ведущим ее методистом.
Что же касается гормонов,- продолжила она свою прерванную было мысль,- отношение к ним у нас
следующее. На гормон надо смотреть как на друга. Да, да! - подтвердила Клара Федоровна, заметив на многих
лицах недоумение.- Многие из вас запуганы гормонами. Но надо знать, что гормональная недостаточность
влечет за собой сердечную. Возникает тахикардия. Поэтому НЕЛЬ-ЗЯ,- произнесла методист по слогам,- сразу
отменять гормон! Но и избыток его приводит к атрофированию железы.
Завтра я, видимо, коснусь этого момента! А есть такие среди нас, у кого пульс ниже шестидесяти ударов в
минуту?
- У меня,- поднял руку рано поседевший, в теплой байковой рубашке, видневшейся из-под расстегнутого
серого кримпленового костюма, мужчина лет пятидесяти. Они с женой, смугловатой шатенкой, сидели по
правую руку от Клары в самом начале от входа в кабинет,- У меня - пятьдесят восемь ударов.
- Ну, с вами все понятно...- Озерцова снова заглянула в тетрадку.- Вы же у нас методист, проходящий
повышение квалификации. Вам, как говорится, сам Бог положил...- она многозначительно усмехнулась.-
Сейчас я сама всем вам покажу, как надо мерить паузу,- Клара Федоровна несколько подобралась.- И как
зажать нос, и когда его отпустить так, чтобы при этом не раскрыть рот! - она спокойно подняла правую руку
к носу и на незаметном ни для кого выдохе зажала его большим и указательным пальцами.
Наблюдавшие за ней пациенты уже сбились со счета. Те, у кого на часах имелась секундная стрелка, отметили,
что она давно пошла на второй круг, а Клара все еще не разжимала пальцы.
Тем, кто видел ее впервые, - такое было в диковинку. А тем, кто сидел рядом с ней на осеннем евпаторийском
областном семинаре в конце сентября восемьдесят восьмого года, было хорошо известно, что тогда она
продержала паузу дольше всех в зале. Рекорд - сто двадцать пять секунд (правда, это все же еще была пауза не
до изнеможения) - присвоили на семинаре методисту из Одессы. А продержавшая сто двадцать восемь секунд
(тоже не на пределе), сидевшая на последних верхних рядах никому особо не известная Клара в тот раз скромно
промолчала.
Сегодня же она вовсе не собиралась ставить рекорды. Да и бег на занятие (ведь опаздывала) сказывался. Но все
же она совершенно спокойно отняла руку на счете восемьдесят пять, и ни один мускул на ее лице при этом не
дрогнул.
- Здорово! - искренне воскликнул обрадовавшийся за успех методиста, как за свой собственный,
двенадцатилетний непоседливый Миша.
- А сколько держит сам Бутейко? - поинтересовалась из-за спины сына придерживающая его за рукав мамаша.

- У нас на планерках он совершенно спокойно демонстрирует паузу в сто восемьдесят секунд...- горделиво
ответила Озерцова.
Но нам с вами сейчас никакие рекорды не нужны. Держать только по своим силам. Чтобы после замера не
вдохнуть много и рта не раскрыть. Сейчас я включу секундомер. Вы не обязательно начинайте отсчет паузы с
моего нуля. Начинайте с любого момента отсчета, который уловите.
Повторяю еще раз. Сейчас мы с вами определим максимальную паузу. Максимальная пауза - это задержка
дыхания в конце выдоха до предельной трудности. Но так, чтобы после рта все-таки не раскрыть. Меряем
максимальную паузу. Каждый начинает с любой секунды. Приготовились...- вновь послышался щелчок
секундомера.- Начали! Один, два, три... восемь, десять.
На счете четырнадцать уже было несколько человек, прекративших постепенно один за другим зажимать свой
нос. К паузе двадцать четыре секунды побросали уже практически все,
кроме не берущегося во внимание методиста в байковой рубашке, да той, с астмой, полноватой женщины, у
которой сегодня до ста восьми ударов частил пульс. Она победно додержала до сорока семи секунд, уступив
пальму первенства разве что седоватому методисту. Так на него ведь никто и не равнялся...
- Молодец, конечно,- приободрила рекордсменку-астматичку посерьезневшая вдруг Клара Федоровна.- Но
паузку-то вы явно передержали... Видите, как ходит у вас грудь ходуном. И ротик все-таки приоткрылся. Так
что это у вас пока не максимальная, а передержанная пауза.
Отстающие пациенты разом заулыбались. Никому не хотелось быть вдвое больнее этой пожилой, страдающей
к тому же еще и тахикардией женщины.
- И запишите себе каждый: сколько секунд кто продержал,- напомнила Озерцова отвлекшейся на миг группе.-
Вам не говорили еще в диспетчерской о тетради и дневнике? Тогда я вам завтра все скажу.
- А у меня при пульсе шестьдесят восемь пауза только восемь секунд...- разочарованно протянула молодая
женщина в клетчатой кофточке с зеленоватой брошкой на груди.
- Ну вот,- Клара еще раз повернулась к таблице критериев вентиляции,- можете сами по этой табличке
определить, кто из вас ближе к сверхвыносливости.
До сверхвыносливости сидевшим в кабинете еще явно было далековато. Поскольку при счете двадцать четыре
носы поотпускали практически все присутствующие, то выходило, что никто из них не поднялся даже до
третьей ступени выхода из болезненного состояния. А о семи ступенях сверхвыносливости, располагавшихся
выше горизонтальной графы с надписью «норма», пока не могла и мечтать даже затянувшая свою паузу
пожилая астматичка...
- Посмотрим на таблицу,- Клара Федоровна поправила ее покосившийся угол.- Подумайте теперь: у кого пауза
больше? У того, у кого запас кислорода в клетках больше. А почему запас кислорода в клетках больше? -
Озерцова всячески понуждала больных шевелить мозгами, не сидеть послушными идолами.- Да потому, что,
значит, у этого пациента менее глубокое дыхание! У Бутейко соответствие паузы и СО2 на таблице показано в
процентах. А за этой картиной кроется и запас кислорода. У меня здесь бывали больные,- Озерцова на секунду
остановилась.- Заявляли: вот, мол, мы дышим поверхностно, а болеем... Меряю такому больному паузу,- Клара
слегка поджала губы,- и что вы думаете? Пауза-то у него всего-навсего пятнадцать секунд. То есть
содержание СО2 в альвеолах легких меньше четырех с половиной процентов! А
норма-то шесть с половиной процентов СО2,- она живо всплеснула руками.- Так разве у него поверхностное
дыхание?!
Посудите сами,- Клара провела указкой по средней горизонтальной графе таблицы.- Если у Бутейко за норму
обозначено дыхание с паузой в шестьдесят секунд, а у вас только пятнадцать секунд, - какова будет глубина
вашего дыхания? По формуле шестьдесят секунд следует разделить на вашу максимальную паузу, то есть на
пятнадцать секунд. И умножить на 100%. Получаем четыреста процентов. В четыре раза по сравнению с
нормой у человека более глубокое дыхание!! Может ли он говорить, что оно у него поверхностное?
Да нет, конечно же! - она пристукнула концом указки по полированной крышке стола.- Вот если бы у вас была
пауза в сто секунд. При норме в шестьдесят. То это было бы уже действительно поверхностное дыхание.
Пациенты настороженно притихли. До ста секунд паузы любому из них пока что было, как до полночной
звезды...
- Каждый себе после аккуратненько запишет в свой дневничок глубину дыхания, которую определите сейчас по
названной формуле.
Озерцова подождала, пока больные произведут свои несложные расчеты.
- А сейчас,- она жестом руки попросила у них внимания,- я хочу показать вам, к чему приводит глубокое
дыхание,- она наполовину задернула штору на окне, чтобы хоть немного прикрыть довольно горячие батареи
отопления.

Это был весьма серьезный пункт первого занятия - проведение так называемой глубокодыхательной пробы.
Как говаривал частенько Бутейко: грамотное проведение глубокодыхательной пробы агитирует за наш метод
посильнее любых самых горячих лозунгов и призывов. Оно и понятно. Как ни убеждай, что глубокое дыхание
вредно, какие теории ни приводи в доказательство, но, если не дать больному ощутимо почувствовать этот
вред лично на себе, все аргументы так и останутся пустыми словами...
- Как вы думаете,- Клара Федоровна не спеша оглядела их, в общем-то, довольно тесноватый для группы
кабинетик.- Где дыхание будет у вас глубже? В таком вот, например, кабинете,- она указала руками на
завешанные различными плакатами и графиками стены,- где все выдыхают СО2? Или на свежем воздухе?
- В кабинете...- после некоторых сомнений изрекла женщина с зеленой брошкой.
- То-то! - с удовлетворением кивнула ей Клара.- СО2 надо не вдыхать. А на-ра-ба-ты-ватъ. Лучше на улице. В
ходьбе. Ну, вот. Теперь мы проведем глубокодыхательную
пробу. То есть специально, сознательно подышим как можно глубже. Но не все одновременно. А группками.
Разделимся вот так. Одна группа по левую сторону от меня. Другая - по правую.
Для начала же давайте-ка все вместе затаимся,- пациенты подозрительно уставились на нее.- Да, да... Вы что не
умеете затаиваться? Затаимся и прислушаемся к себе. Хуже вам стало или лучше.
- Нет, вроде не хуже. Даже как-то полегче в голове вроде,- быстро отреагировала мама двенадцатилетнего
Миши.
- Хорошо. Сейчас попробуем группами подышать глубоко. Сначала левая группа. Потом правая. Следите за
тем, учащается ли ваш пульс. За пропусками ударов (явление экстрасистолии).
Строго пульс не считайте. Просто держите на пульсе руку. А вот вдохи свои считайте. И запоминайте, на каком
по счету вдохе, какие симптомы почувствуете. Сейчас отметьте это просто на листке. Потом внесете в
дневник.
- Левая группа, начали! - больные осторожно, не сразу, не вдруг стали дышать глубже. Видимо в подсознании
каждого из них все-таки сидел страх перед глубоким дыханием...
- У меня на втором вдохе пропал пульс...- заявила женщина в коричневом платье и накинутой на плечи белой
шали, сидевшая рядом с полной астматичкой,- И с сердцем стало плохо,- она поднесла руку к груди.- Меня,
вообще-то, полиартрит донимает. Ноги страшно болят.
- Вам нужно пробу прекратить! - сразу отозвалась Озерцова.- Запишите себе все для памяти.
- У меня голова сильно закружилась на десятом вдохе,- худощавый белобрысый шестнадцатилетний подросток
возле окна осторожно взялся за голову.
- Вот вам, пожалуйста,- повернулась к нему Озерцова. Спазм сосудов головного мозга.- Теперь уменьшай
глубину дыхания и следи, когда головокружение пройдет.
- А мне хоть бы что...- упрямо протянула полная астматичка, которая и без активного углубления дыхания уже
насчитала у себя сегодня пульс в сто восемь ударов.
- Так вы же сегодня уже применяли ингалятор,- тотчас парировала многоопытная Клара.- Вам надо более
энергично углубить свои вдохи.
- Ну, сейчас стало хуже,- начала сдаваться упрямица.
В правой команде у женщины-гипертоника быстро заболела голова. У представительного, с импортным белым
галстуком, страдавшего лишним весом мужчины, словно молоточки в висках застучали. У сидевшей рядом с
ним девушки с короткой прической вдвое участился пульс. Хотя она сегодня, как выяснилось, уже до занятий
пользовалась биротеком.
- Те, кто сегодня принимал лекарства, учтите, что эффект от глубокодыхательной пробы у вас может быть
несколько смазанным...- предупредила Клара Федоровна. Двенадцатилетний Миша почувствовал неприятное
покалывание на уровне бровей возле самой переносицы.
- Ну вот, убедились?! - принялась подводить итоги Озерцова.- Глубокое дыхание вызывает у кого-то головную
боль. То есть, организм на потерю СО2 реагирует спазмами сосудов головного мозга. У кого-то в первую
очередь отзывается коронарная система. У меня в институте сейчас обучаются группы больных сахарным
диабетом. И им приходится проходить кабинет функциональной диагностики. Замерять жизненный объем
легких и так далее,- Клара легонько прищурилась.- Так диабетики напрочь отказываются посещать этот
кабинет... Их там заставляют глубоко подышать, и им сразу же становится плохо! Даже Константин Павлович
звонил туда и специально просил, чтобы их не заставляли глубоко дышать...
Итак, все уже глубоко подышали? - Озерцова украдкой посмотрела на время.
- А у меня пальцы ног занемели,- с удивлением вымолвила стройная изящная девушка в белой вязаной кофте.
- При глубоком дыхании артериальные сосуды спазмируются, а венозные расширяются. И венозная кровь
застаивается,- тотчас же пояснила Клара.- У вас явное варикозное расширение вен.
- Да...- слегка покраснев, подтвердила худенькая девушка.

- У меня проходил обучение мужчина с облитерирующим эндартериитом ног,- опять принялась вспоминать
Озерцова.- Так у него при глубоком дыхании синели ноги. В поликлинике ему уже предлагали их обе
ампутировать чуть ли не по самое колено,- девушка в белой кофточке невольно поморщилась.
Так метод Бутейко, помимо всего прочего, еще и помогает диагностировать подобных больных. Подышал
человек и видно, что отрезать (если уж все же придется) следует только ту часть (необратимую), где все
становится сине-черным. Метод Бутейко и согревает, и успокаивает, и снимает боль,- Клара говорила с
большим чувством.
Каждый из вас в самом буквальном смысле становится врачом своего организма. И эти десять дней наших с
вами здесь занятий - это вовсе не курс лечения,- она сделала ударение на последнем слове.
Это курс ОБУЧЕНИЯ! Вы лечите себя сами. Это ваша личная заслуга. Хотите себя вылечить - нормализуйте
свое дыхание!
Заметив, что глубоко дышать закончили уже даже самые упорные, она остановилась.
- Поднимите руку, кто не ощутил НИ-КА-КИХ симптомов во время глубокодыхательной пробы.
Руки не поднимались. Но Клара знала по опыту, что есть среди пациентов и слишком уж скромные: надо бы
поднять - не поднимут.
- Если кто-то не ощутил симптомов или не уверен в них, дома все повторите,- подсказала она на всякий случай.
Запомните, кроме метода, ничто вам больше так надежно не поможет! Вот я в Москве на конференции осенью
восемьдесят восьмого года слышала удивительное признание опытного иглотерапевта из Красноярска. Им
привезли как-то маленькую девочку в приступе астмы. Долгое время они этот приступ не могли снять даже с
помощью всех своих иголок.
Наконец сняли. Но девочку, еще под иголками, попросили глубоко подышать. И что вы себе думаете? -
Озерцова с возмущением развела руками.- Ей под иголками же снова стало плохо!
И иглотерапевт эта заявила: «Я встаю на колени перед методом Бутейко. Потому что при помощи метода
любой приступ снимается за несколько минут».
Клара частенько приводила этот пример. Очень уж ей врезалось в память то, как потрясенная Открытием
иглотерапевт прикалывала золотую иглу к пиджаку Константина Павловича в знак признания полнейшего
превосходства метода ВЛГД над всеми другими способами нетрадиционной медицины.
- Теперь мы с вами будем прислушиваться к своему дыханию,- перешла Клара к очередному пункту этого
нелегкого своего первого занятия.- Я буду давать команды. А вы будете следить за тем, что происходит с
вашим дыханием после выполнения каждой очередной команды.
Первая команда,- Озерцова заметила, как сразу невольно подобрались все пациенты.
Сели удобно,- негромко скомандовала она.- Вот как сразу стало тихо,- деланно удивилась Клара Федоровна.-
Вы стали дышать меньше? Да? Значит одно (!)удобство позы УМЕНЬШАЕТ дыхание. Сидим с хорошей
осанкой (когда лопаточки сведены вместе за спиной).
Можно сперва встать на ноги. Свести лопатки,- Озерцова показала, как именно следует их сводить.- Плечи
отвести назад. Живот руками прямо-таки подтянуть,- обеими руками она стала подтягивать свой и без того
втянутый живот.
И с таким вот напряженно втянутым животом сели,- Клара проследила за правильностью выполнения
больными ее практических рекомендаций.
А теперь отпустите живот.
Осанка сохраняется. Держим прогиб в позвоночнике. Сидеть, не наваливаясь на спинку стула. Как раньше
сидели благородные девицы.
Тогда мы всю тяжесть тела переносим на позвоночник. А то мы с вами все его щадим. Горбимся. Сутулимся.
Но позвоночный столб должен весь уложиться в ложбинку, ямку из мышечного корсета. Тогда он будет нести
нагрузку.
Иначе ведь мы с вами его детренируем. Вот вам второй фактор правильной осанки. Когда у вас лопатки не
торчат за спиной, и вы имеете, наконец-то, возможность расслабить те мышцы, которые участвуют в дыхании.
И ГЛАВНАЯ из них,- Клара несколько повысила голос,- диафрагма, отделяющая грудную полость от
брюшной. Надо постараться вам как-то ее ощутить. Хотя пощупать ее нельзя, конечно...
Озерцова понимающе улыбнулась. Это был пиковый момент не только первого занятия. Рассказать больным,
КАК именно можно познакомиться со своей диафрагмой и научиться ею управлять, из нескольких тысяч
методистов могли буквально лишь единицы...
«Ее нельзя ни ощутить, ни почувствовать! И управлять ею мы не можем!! Как не можем регулировать
температуру своего тела и величину кровяного давления...» - весьма ответственно заявил на одной из
Бутейковских планерок очень опытный, много лет знакомый с Константином Павловичем методист. И ему

мало кто возразил. Объяснить то, как можно управлять своей диафрагмой, чертовски трудно! Возразила тогда
только Клара.
- Икота у вас когда-нибудь была? - обратилась она к своим тоже почувствовавшим сложность момента
подопечным.- Так вот, во время икоты начинает спазмировать диафрагма. И вы ощущаете подергивание
живота. Это дергает его сокращающаяся ДИАФРАГМА!
Нам же наоборот нужно все мышцы РАССЛАБЛЯТЬ!! - Озерцова вытянула вперед свою правую руку.- Как
вы думаете, моя рука сейчас напряжена или расслаблена? - лицо ее приняло самое беззаботное, лишенное
малейшего напряжения выражение.
- Да, расслаблена,- попался на эту безмятежность кто-то из больных.
- Нет! - твердо парировала Клара Федоровна.- Если бы моя вытянутая рука сейчас была полностью расслаблена,
она обязательно бы упала. Вот так,- она безвольно бросила руку к туловищу.
Так же вот следует, и расслаблять свой живот. Садимся удобнее. С хорошей осанкой. Все что можно,
расслабим. Живот в первую очередь. И диафрагма тогда расслабится заодно с другими мышцами. Это же, по
сути дела, тоже мышца, разделяющая грудную и брюшную полость.
Руки на коленях между собой не скрещивать! - предупредила Озерцова, заметив, что полная астматичка в очках
перекрестила ладошки на своих пухлых коленях.- И не надо выворачивать руки ладошками кверху. Это создает
излишнее напряжение. Оно передается на воротниковую зону. Оттуда уже на диафрагму.
Сели удобно. С хорошей осанкой,- на первых занятиях она повторяла эти фразы по многу раз. Нужно было,
чтобы оно буквально врезались в ослабевшую от различных недугов память ее пациентов. Потом, позже, уже
можно было и не налегать на эти понятия. Но сейчас...
Расслабили живот, грудь. Внутри себя все расслабили. Слушаем свое дыхание. Что вы чувствуете?
- Дыхание уменьшилось,- вразнобой откликнулись старавшиеся держать осаночку больные.
- Вот видите! - ликующе заключила Клара.- А ведь мы еще не вмешивались непосредственно в дыхательный
процесс. Третья команда. Или третий фактор, уменьшающий глубину дыхания. Это подъем глаз вверх, -
Озерцова закатила глаза к потолку.- Поднимайте зрачки посильнее. Но голову при этом не поднимать, - она
опустила рукой задравшуюся кверху голову сидевшего поблизости от нее юноши.
Закатывать глаза к потолку следует до несильной боли. Боль тоже ведь уменьшает дыхание... Что произошло с
вашим дыханием после подъема глаз?
- Оно стало меньше,- ответил державший теперь голову прямо подросток.
- Четвертая команда. Или четвертый фактор, уменьшающий глубину дыхания - ноги под себя. Мы тут сидим
на стульях,- Клара Федоровна постучала указкой по спинке стула.- А Бутейко грозится все их выкинуть... Ведь
сидеть можно по-разному. Сейчас я предлагаю вам сидеть на краю стула и ноги опустить под себя.
Их можно внизу перекрестить, но только друг на друга не забрасывать! Расслабились.
Дома можно тренироваться, стоя на коленях.
Если устанут колени, можно с коленей опуститься на пятки.
Полная пожилая астматичка с сомнением посмотрела на свои ноги.
- Есть еще позы восточные,- подбавила ей жару Клара.- Лотос там. Полулотос. Дома все попробуете...
Константин Павлович говорит, что на полу даже лучше,- пожилая астматичка, молча, поджала сухие губы. Ей
на полу было явно не лучше, чем на удобном стуле.
Пятая команда. Или пятый фактор, уменьшающий естественным путем глубину нашего дыхания. Губы
трубочкой,- Клара вытянула сложенные трубочкой губы.- Есть священные буддийские звуки. Например: ОУМ.
Губы при его произношении вытянуты трубочкой. Корень языка расслабился. И дыхание снова уменьшается.
Теперь попробуем все вместе! - Озерцова слегка прихлопнула в ладоши.- Давайте сядем удобно. С хорошей
осанкой,- она поправила подростку сгорбленную спину.- Ноги под себя. Руки не скрещиваем. Мысленно или
громко произносим: А-О-УМ.
Добились, чтобы губы были при этом трубочкой. Корень языка расслабился. И сейчас каждый оцените свое
дыхание.
- В такой позе что-то никак теперь не вдыхается. Только выдохнуть и можно...- слабо улыбнулась пациентка в
коричневом платье, у которой во время глубокодыхательной пробы пропадал пульс, и ломило сердце.
- Вот в Якутии,- ответно улыбнулась довольная таким эффектом Озерцова,- долго объяснять не надо. Только
скажешь: «Ты не ма», сразу все понимают. Есть у них такое емкое выражение. Вроде не дыши. Или: почти не
дыши..
- Ну, это там! В Якутии. На их морозе не очень-то подышишь...- осклабилась полная астматичка.- Нам
разжевывать не надо.
- ...Я вам сейчас сформулировала правило пяти пальцев правой руки,- Клара растопырила пальцы поднятой
кверху правой ладошки.- Оно говорит, как уменьшить глубину дыхания, не внедряясь в САМО дыхание.

Правая рука,- Озерцова сжала и разжала растопыренные пальцы.- Уменьшение дыхания за счет чего? Ну,
первое - удобство позы,- снова да ладом принялась повторять она.- Я начала сама, когда от опухоли своей на
методе уходила, все перепробовала. И сидела. И ходила. Бутейко сказал мне: хочешь жить - значит, двадцать
четыре часа недодышивать тебе! Быть в подголоде,- она дала больным время прикинуть это все на себя.- И
двадцать четыре часа недодыха. И постоянное состояние подголода (Бутейко был против чистого голодания).
И я смогла! - Клара Федоровна так решительно тряхнула головой, что ей снова понадобилось поправлять
рассыпавшуюся прическу.- А до этого только лишь иногда я посещала редкие публичные полуподпольные
лекции Константина Павловича здесь, в городке. Да восхищалась: как люди могут уменьшать свое дыхание...
Второй палец, - она согнула и разогнула свой указательный,- правильная осанка.
Третий - глаза вверх.
Четвертый - ноги под себя.
Пятый - губы трубочкой (звуки О-УМ).
Это правило уменьшения глубины дыхания естественным путем. Прошу вас,- Озерцова построже взглянула на
ловивших каждое ее слово больных,- буквально с первого же дня снимать любой появляющийся у вас симптом
с помощью этого правила. Потом, когда я раздам дневники, мы с вами заполним в них графу ваших
симптомов.
Вот, допустим, возьмем симптом головной боли. Или боль в сердце,- Клара старалась говорить помедленней.-
Как снимать? Правило правой руки!! Особенно первые два пункта: сесть правильно и расслабиться,- она
присела на краешек стула и словно бы замерла.
Вот таким путем (расслаблением) все снимать. И помогать себе еще одним фактором - добавлением в питье
поваренной соли!.. Натрий хлор. Пить горячую подсоленную воду.
Это был также один из ключевых моментов первого занятия. Переломить внушенное больным врачами
представление о вреде соли - значило немало.
- Когда я пришла к Бутейко,- Клара видела, что пациенты готовы ей возражать,- я, как и вы, соли почти не ела.
Но Константин Павлович утверждает, что рак буквально цепляется,- она сжала правую руку в кулачок,- к тем
больным, которые не едят соли. На стакан горячей воды - одну треть чайной ложки соли. И этот соленый
кипяток (слегка остудив) нужно пить не взахлеб, а ма-а-лень-ки-ми глоточками.
- Любую соль употреблять? - уточнила записывающая, что успевала, в тетрадку мама двенадцатилетнего Миши.
- Лучше из карьеров,- немного подумав, ответила Озерцова.- На Западе (она вспомнила свой вояж в ФРГ)
продают морскую соль без всяких добавок. Лучше всего употреблять самую грязную натуральную каменную
соль. Пейте маленькими глоточками по мере надобности. По желанию. Прислушиваясь к организму.
У кого от соленой воды рвота,- она заметила, как вспыхнула сидевшая в центре стола немолодая уже,
сутуловатая женщина.- Можно заменить чистым (только не школьным - он с клеевой добавкой) мелом. Или
использовать зубной порошок. Не более двух чайных ложек в день. Детям одну чайную ложку. А то может
образоваться комок в желудке. Не разводить водой. А в рот положить. Разжевать. И запить.
Еще лучше, конечно, белая глина. Бывает в нашей аптеке. Это все очень хорошо помогает от головной боли.
Если кому плохо - почистите желудок слабительной солью,- от души посоветовала Клара.- Одну столовую
ложку на полстакана воды. Соль барбара, карловарская соль и так далее.
Или можно поставить клизму. И пить соленую воду. Не бойтесь, гипертоники! - она в упор посмотрела на
сидевшего в конце стола розоволицего полковника с красными петличками, который частенько хватался за
голову.- Пейте соленую воду, если заболит голова. Звоните мне на дом по телефону, который я вам назвала, в
любое время, если боитесь.

- ,..Я начала свои пояснения с головной боли,- продолжила Клара после кратковременной паузы.- А по-
хорошему,- спохватилась Озерцова,- следовало бы начать с того, что дышать вам теперь надо только носом.

Старайтесь хотя бы днем не пользоваться носовыми каплями,- добавила она, заметив, как некоторые пациентки
тут же схватились за платочки.- Помогайте себе разложить нос паузой в нагрузке. Вот, скажем, Миша,- она
указала рукой на двенадцатилетнего астматика,- зажал нос и пусть прыгает ребенок на паузе, сколько может.
Если человек пожилой - можно и сидя просто мерить паузу. Или если вы только-только подхватили вирусную
инфекцию. Потекло из носа,- Клара Федоровна сделала вид, что вытирает кончик носа платочком.- Тут же
мобилизуйте себя на уменьшение дыхания! Паузы в нагрузке. Между паузами - неслышное дыхание. И поза
льва...
Больные запереглядывались. Что это за поза такая.
- Открыть, рот,- разъясняла Клара.- Высунуть язык. И тянуть его чуть ли не до подбородка. Можете даже сесть
на корточки и зарычать... Только не тяните язык рукой,- на всякий случай предупредила Клара Федоровна.- А
то у меня одна больная и до этого додумалась...
Таблетку можно принять только в том случае, когда вы уже просто не можете больше! И еще,- она о чем-то
задумалась.- Кашель - это глубокое дыхание. Особенно относится к астматикам,- Клара повернулась к полной

женщине в очках.- Пытаются кашлем вытянуть свою мокроту. Запомните: мокрота полезна!! Она
обволакивает там у вас все внутри. Защищает бронхи от разрушения!
И ее, мокроту, в крайнем случае, можно потом, уже подышав неглубоко, потихонечку откашлять. Тогда, когда
она уже выполнила свою роль. Но никак не раньше! Руки, ноги можно в этих случаях опустить в горячую воду.
Возле яремной ямочки - вот здесь, на груди, чуть выше ключицы, массируем. И ниже и выше массируем себе
пальцами. Всю воротниковую зону,- она помассировала шею и плечи полной астматичке.
Астматику хоть лекарства немного помогают. А бронхитикам и этой помощи почти нет. Поэтому и с удушьем,
и с кашлем бороться практически одинаково. Пользоваться паузой! Когда начинает из вас буквально вылетать
кашель и никакое уменьшение глубины дыхания уже не помогает - можете делать просто паузу. То есть не
дышать в этот момент. Или кашлять с закрытым ртом.
Но осторожнее с паузами надо быть гипертоникам, страдающим тромбофлебитом, ишемической болезнью
сердца. Нельзя им часто пользоваться паузой,- добродушнее лицо Озерцовой вдруг приняло очень озабоченное
выражение.- И нельзя эту паузу передерживать!
Вот вы снимаете заложенность носа паузой в нагрузке,- Озерцова зажала нос и потопталась на месте.- Стоит
вам раз глубоко вдохнуть - и опять все заложит. А вы, предположим, одной паузой еще нос не разложили.
Тогда время до следующей паузы должно быть не менее трех ваших максимальных пауз! И не раньше!! Все
запомнили? Если пауза ваша двадцать секунд - перерыв до следующей паузы будет шестьдесят секунд.
Она не зря тратила время на объяснение снятия этой пресловутой заложенности носа. Ведь никакие тренировки
с забитым носом попросту невозможны. С открытым ртом СО2 не накопить, хоть удушись. И свободное
носовое дыхание (а оно было далеко не у всех ее пациентов...) являлось абсолютно непременным условием
успешного проведения дальнейших занятий.
- Допустим, у вас болит сердце,- продолжала давать практические советы по снятию симптомов Клара.- Сели с
хорошей осаночкой,- она еще больше расправила плечи.- Расслабились. И пьем соленую воду вдобавок, если не
получается расслабление.
Ну, а при приступе и кашле? Тут уже и паузы, и поза льва. И массаж точек возле яремной ямочки и всей
воротниковой зоны. Руки, ноги - под горячую воду,- наскоро повторила она.
- А если болят суставы? - конкретизировала симптом больная полиартритом в коричневом платье.
- В этом случае нельзя массировать под коленкой,- предостерегла ее Озерцова,- там сплетаются нервные
узелочки. Но сам сустав коленный можете помассировать.
Если же болят почки, печень, поджелудочная железа - здесь однозначно: правило правой руки, затаивание и
соленая водичка. Если болит печень - поперчите соленую воду еще черным перцем, если он не является для вас
аллергеном! Не вызывает, скажем, у астматика еще больший кашель.
- ...Завтра я вас уже буду по пройденному материалу частично экзаменовать,- Клара отметила, что ее урочное
время приближается к концу.- Кто не придет на занятия - обязательно мне звоните. Сейчас я соберу ваши
анкеточки. Фамилию, адрес домашний и здешний - все туда записали? Я вас сегодня, наверное, уже изрядно
утомила,- посочувствовала она своим крепенько поднабитым необычной информацией пациентам.-
Соблюдайте принцип разумного аскетизма: недодышать, недоесть, недоспать, недолюбить... - сразу
почувствуете улучшение.
- А как же с питанием? - озабоченно сняла свои очки полная астматичка. Для нее этот вопрос был далеко не
безразличен.
- Об этом у нас, вообще-то, речь впереди...- замялась Клара.- Но если в самых общих чертах: поменьше мяса. И
меряйте паузу до и после еды! Растительная пища меньше углубляет дыхание, чем животная. Те же, допустим,
мясо, яйца, сыр. Не злоупотребляйте ими.
Жевать надо побольше. От сорока до ста раз. У кого гастрит - минут за десять до еды попить водички.
- А как тренироваться? - вмешалась в объяснение Мишина мама.
- Какие вам сейчас тренировки! - Озерцова отмахнулась от нее обеими руками.- Бутейко строго-настрого
запрещает всякие постоянные тренировки, пока не научитесь, как следует с помощью метода снимать все свои
неприятные симптомы!!
Клара испытывала некоторую неловкость при таких вопросах. Дело было в том, что как существовала, скажем,
год назад контрольная пауза, так существовали и периодические тренировки, практически, с первого же дня
занятий. Ведь их всего-то здесь у больных было десять!
Но Бутейко декретивно запретил на планерке и то и другое. «Я слишком пожадничал вначале,- объяснял он
свой запрет методистам.- Разрешил вам давать больным постоянные тренировки. А это ведь нелепо. Человек
устает на первых порах все время недодышивать. Напрягается. Напряжением вновь вызывает болезненные
симптомы. В результате бросает метод. И чувствует себя еще хуже, чем до занятий.

Другое дело, когда он подключает себе на помощь уменьшение глубины дыхания не денно и нощно, а
конкретно: в приступе астмы, кашля. При головной, сердечной боли. Методом он их быстренько снимет.
Устать не успеет. И сколько раз будет снимать эти симптомы - столько и благодарить Бутейко за метод и
Открытие!..
При постоянных же, довольно скоро начатых тренировках больной, как правило, метод частенько бросает. И на
мою и ваши головы сыплются сплошные проклятия. Постоянные тренировки давать только избранным
(наиболее упорным) пациентам! И ни в коем случае не с первых занятий!!»
Декрет был спущен. Оставалось его выполнять. И Клара выполняла. Но в глубине души не могла подавить
своего внутреннего протеста. Ведь давать метод только для снятия симптомов, по ее мнению, значило
наполовину обесценивать Открытие болезней глубокого дыхания. Поскольку перед больным не ставится сразу
задача полной перестройки глубины своего дыхания, а лишь частичное уменьшение его в приступе - он и будет
оздоравливаться лишь наполовину...
Сама-то она от рака ушла лишь на постоянных ежедневных тренировках!!!
У нее и симптомов-то практически никаких не было. Злокачественная опухоль не доставляла ей еще
болезненных ощущений. Поэтому выполнять-то указание шефа она выполняла. Но делала это с тяжелым
сердцем.
- ...Старайтесь пока прислушиваться к своему дыханию. Поищите наилучшую для вас позу: на стуле ли, или
сидя на полу, - не так она раньше напутствовала больных. Ой, не так. Но теперь...
Разберите подробненько правило правой руки. Найдите каждый свой любимый пальчик. Для кого-то это будет
- удобство позы. Для кого-то правильность осанки. Третьим особенно помогает подъем глаз вверх,- Озерцова
еще раз демонстративно закатила глаза к потолку.- Постарайтесь уловить и почувствовать: каким именно
органом или мышцей вы ощущаете свое дыхание?
Я знаю методистов, которые ощущают его даже кожей, другие бедрами. Но это - в виде исключения. Чаще
носоглотка, грудь, бывает живот. Изучайте все получше сами. Не будьте слепыми рабами официальной
медицины.
А то ведь, как вам, обычно, говорят? Почему болеет астматик? Да потому, что мол, у него слабые легкие... О
глубоком дыхании ни слова! Почему болеет гипертоник? Неважные, дескать, сосуды. Диабетик? Слабая, мол,
поджелудочная железа...
И сажают бедолагу на инсулин! Если до сорока лет посадили на инсулин - так на нем потом и доживает. Кому
посчастливилось перескочить сорокалетний рубеж - обходятся хоть таблетками.
- А у меня скрытый сахарный диабет,- заявила женщина, у которой при замерах пульс оказался равным
пятидесяти восьми ударам в минуту.- Как только есть захочу - так мне плохо.
- Вот, опять же! - Клара Федоровна чуть наклонилась в ее сторону.- И в этих случаях, даже осуществляя
ежечасное дробное питание, не надо наедаться до отвала. Насушите себе сейчас черных сухариков и носите с
собой. Почувствуете недомогание - положите его в рот. Пусть размокает.
Если вы где-то что-то пока перепутаете - не бойтесь. Методом проб ищите свои ошибки. Анализируйте.
- Меня вот часто мучает жажда...- пациентка в коричневом платье, страдающая полиартритом, даже привстала.-
А сахар в крови только чуть выше нормы. Я сейчас уже на пенсии. Подрабатываю прямо здесь - на вешалке при
поликлинике. И ни один врач не может мне ничего определенного сказать,- рыжеватая, средней упитанности
пенсионерка выдавила на своем пожелтевшем лице жалкое подобие улыбки.
- Это вполне может иметь отношение к знаменитым диабетным трем ПЭ: сильная жажда, повышенный
аппетит, обильное мочеиспускание. Но все же очень хорошо, что вас пока не посадили на лекарства. А то бы
вас уже сделали законченным диабетиком...
Голод советую всем снимать методом. Плохое настроение - тоже симптом. Снимайте его методом. Холод -
тоже симптом! И его методом! Не работает кишечник с утра - тоже ведь симптом! Снимайте все методом,-
Клара слегка порозовела.- А то некоторые говорят, что у них нет, мол, симптомов - и нечего снимать.
Когда хорошо научитесь снимать методом любые свои симптомы - сами дойдете до неглубокого дыхания. А
через замеры паузы мы определяем его глубину. Первая ваша задача - уметь снимать свои симптомы! -
вколачивала Клара в сознание больных основную (для первых занятий) идею Бутейко.- Если уж с десять,
пятнадцать минут методом приступ не снят - только тогда (!) можете принять таблетку.
Итак,- начинала она закругляться.- Сейчас вы только следите за своим дыханием. Прислушиваетесь к нему. Но
больше с ним ничего не делайте! Учитесь расслабляться. Расслабишься и, практически, ведь почти не дышишь.
Звоните мне! Готовьте к следующему занятию вопросы. В Москве вон, вообще, обучают за пять дней. Бутейко
даже предлагал подстроиться под них. Но я против,- Клара встревожено посмотрела на дверь: в нее уже
заглядывала очередная группа.

Тут много терминов. Мы обучаем десять дней. И за десять дней вы от нас выходите уже готовыми методистами
для самих себя Понятно? Сейчас я вам раздам листочки с симптомами. Такие карточки.
- А где взять секундомеры? - поинтересовалась молодая женщина в белой вязаной кофте.
- Бутейко советует обходиться без них. Все мерить под свой собственный счет. Но, вообще-то, были здесь
рядом, в Бердске, в пластмассовом обрамлении по тринадцать рублей,- вторая группа уже вовсю штурмовала
входную дверь, и Кларе уже было явно неудобно еще задерживать кабинет.
- Платить за занятия куда? - выкрикнул подошедший позднее других высокий темноволосый мужчина.
- Заполните анкетки и сдайте квиточки. Оплату можно производить в бухгалтерии. А сейчас мы все вместе с
вами пройдем на медосмотр,- поспешила к выходу Озерцова.
Медосмотр группы являлся строго обязательной частью начала занятий. Именно там - на медосмотре -
методист вместе с врачом детальнейшим образом знакомился с каждым своим больным. Делал у себя в
журнале по каждому члену своей группы необходимые для себя пометки.
И уже потом, ведя дальнейшие занятия, на основании данных этого первичного медосмотра, методист хорошо
знал, кому из своих пациентов можно будет порекомендовать в дальнейшем, скажем, более интенсивные
тренировки.! А кого (допустим, тех же инфарктников) нужно вести крайне осторожно.
Поэтому Клара Федоровна никогда не отправляла на медосмотр больных без собственного сопровождения.
Здесь, как говорится, час времени выиграешь (если сам с пациентами на осмотр не пойдешь), а проиграть
можешь во сто крат больше.
Так было и на этот раз. Затратив вместе с больными еще пару часов своего времени, она ко второму занятию
знала о них уже буквально все то, чего никогда бы не узнала только по одним маловразумительным,
привезенным больными с собой выпискам из истории их болезни. Да и не всегда и не у всех пациентов они
были - эти самые выписки. Живой рассказ ее подопечных о состоянии своего здоровья на медосмотре давал
методисту, естественно, куда больше равнодушных, измятых, казенных бумажек. И второе свое занятие
Озерцова проводила, уже опираясь на данные этих горячих и искренних человеческих исповедей.