Поистине катастрофическая ситуация сложилась с образовательным маршрутом детей с особенностями развития слуха. Отроду глухие дети, которым операционным путем установлен электронный протез, стали слышащими, но в большинстве своем не способны освоить программу школьную на уровне со слышащими сверстниками даже после длительной слухоречевой реабилитации. Единичные примеры есть, когда дети с кохлеарными имплантами вообще не отличаются в развитии от своих сверстников и вместе с ними осваивают программу общеобразовательной школы по пути интеграции.
Подавляющее же большинство детей с глубоким нарушением слуха, протезированным кохлеарным имплантом, все же не достигает уровня приближенного к возрастной норме по развитию слуха и речи, потому его родители вынуждены искать компромиссные решения для образования своих детей. Причины разные для сложившейся ситуации: и позднее оперативное вмешательство, и наличие сопутствующих нарушений помимо слуха, педагогическая запущенность и порой все вместе.
Однако родители в большинстве своем не рассматривают для обучения своих детей, которые слышат при помощи кохлеарных имплантов в специализированных профильных по слуху школах. «Зачем же мы делали тогда эту высокотехнологичную операцию? Неужели для того, чтобы, как и обычные глухие «говорить» руками?» - вот такие возражение распространены среди большинства родителей имплантированных дошкольников, которые не согласны с тем, что массовая школа для их детей не предназначена. Сопротивление, конечно, тупиковое, ибо жизнь переубедит, но лучше бы не наступать на те грабли, которые больно ударят по лбу всех членов семьи. Усугубляет неверные решения родителей инклюзия, которая уже давно шагает по стране.
Даже, если в семье есть понимание того, что их ребенок, хоть и слышит с кохлеарным имплантом, даже говорит, то общеобразовательную школу не потянет. Дефицит словарного запаса, недостаточность формирования грамматического строя и фонематики, а также грубые нарушения произношения – вечные спутники и помехи непреодолимые каждого ребенка в той или иной степени. Потому многие соглашаются на якобы компромисс в виде школы специальной по профилю слуха или предпочитают просто идти по пути наименьшего сопротивления. Ведь как ни крути класс малой наполняемости и учет особенностей ребенка с нарушенным слухом в коррекционной школе это лучшие условия, чем 30 и более учеников в классе.
И, к сожалению, нередки случаи, когда, несмотря на наличие импланта или даже двух, дошкольник не готов к обучению даже в школе 1 и 2 видов, потому что имеет сопутствующие нарушения, например. Также неверная система педагогических мер или вообще педагогическая запущенность, равно как и поздний старт коррекции приводят к тому, что ребенок остается между миров: не глухой, но и не такой, как слышащие.
И так сразу или к среднему звену для таких школьников неминуемо соберется комиссия по инициативе педагогов учреждения, где он воспитывается и обучается, где присвоят диагноз умственной отсталости… Конечно, не безосновательно, так картина уже по вторичным (как правило) проявлениям выглядит как УО. Тогда образовательный процесс вообще теряет какой-то смысл, как и вся реабилитация после кохлеарной имплантации. Хотя ребенок глухой, конечно, слышит, с этим спорить не будет никто.
Примеров детей, которые прошлись по такому суровому «образовательному» пути только в моей практике несколько сотен. Многие семьи оказались в тупиковом положении: программа школьная ребенком не усваивается совсем (будем честными); условия, в которых ребенок учится – не соответствующие; будущего – никакого, так как школа окончится справкой, ведь УО уже в наличии. И, к сожалению, в этих случаях сделать уже ничего нельзя, кроме того, чтобы обеспечить комфортное существование ребенка в сложившихся условиях.
Основной причиной, которая формирует вторичную картину умственной отсталости, которую констатируют на комиссии, - отсутствие речи. Но, если смотреть шире и назвать ее – отсутствие коммуникации – то сразу виден путь решения. К сожалению, для будущих потенциальных детей, которые уже готовятся идти по описанному выше «образовательному» пути.
Прооперировались, реабилитируются, школа на носу, а речи нет. Когда ребенок еще в дошкольном возрасте, то можно попробовать дать ребенку альтернативный вид коммуникации, тем самым попытаться избежать попадания в ловушку УО. То есть пройтись по пути глухих и слабослышащих, пусть и с имплантами, но избежать тупика в образовательном учреждении.
Для детей с аутизмом и другими расстройствами психики и эмоциональной сферы существуют такие виды коммуникации как визуальное расписание, карточки PECs и др. С их помощью неговорящие, но слышащие дети с вышеописанными расстройствами формируют минимальную коммуникацию с внешним миром и таким образом неспешно, но развиваются.
Недостаточность этих альтернатив очевидна, ведь применить карточки можно разве что в кругу семьи или в центре реабилитации, где и обучают подобным видам общения. Ясно, что такие «незначительные альтернативы» и для НАШИХ детей могут служить лишь переходным этапом от полного отсутствия общения к минимальному появившемуся. А дальше? Дальше – русский жестовый язык (РЖЯ).
Начиная с этого абзаца родители, что читают мой материал на подобны темы вероятнее всего делать это перестанут, потому что типичное возражение «ЗАЧЕМ ЖЕ МЫ ДЕЛАЛИ ОПЕРАЦИЮ, ЧТОБЫ РУКАМИ МАХАТЬ???» . Непринятие глухоты ребенка как тождество тому, что отсутствовать будет речь сопровождает родителя долгие годы. Даже в 10-12 лет, приходя ко мне на настройку импланта, родители часто озвучивают запрос так: «Он(а) не говорит». Как будто я, нажав кнопочки, сделаю так, что неговорящий столь длительный период пользователь вдруг начнет общаться речью после настройки…
Для адекватного понимания ситуации стоит вернуться к цели проведения операции кохлеарной имплантации. И цель эта, как ни странно, - СЛЫШАТЬ. И даже СЛЫШАТЬ ФУНКЦИОНАЛЬНО в условиях комфорта – это цель настроек системы КИ, РАЗВИТЬ КОММУНИКАЦИЮ (может и вербальную) – цель реабилитации. При такой расстановке слагаемых, становится очевидно, что операцию делали не зря. Ребенок с кохлеарным имплантом точно слышит.
К сожалению, РЖЯ - единственный способ коммуникации в данном случае. К счастью, он есть. Ибо человек, у которого отсутствует способ самовыражения, и средство понимания окружающего мира в течение первых трех лет жизни неминуемо приводит к приобретению вторичных аутичных черт. Чем больше период без общения с внешним миром, тем сугубее спектр психо-эмоциональных нарушений. Потому с языком жестов (разрешите мне так синонимировать с РЖЯ) тоже очень важно не опоздать.
Русский жестовый язык – полноценный язык. Наука непростая его изучать, преподавать. И, забегая вперед следующей статьи, хотела бы сказать, что это вовсе не для тех и не тогда, когда с устной речью не вышло, тогда будем «руками махать». И, подходя ближе к нему, также надо осознавать и родителю, что его ему тоже необходимо освоить для общения с собственным ребенком. Иначе, зачем все это? Еще сложнее для родительского принятия…
Очевидно, что ребенку с тяжелыми множественными нарушениями развития, а не только глухому, осваивать РЖЯ будет непросто. Такие нарушения как, например, ДЦП или первичное расстройство аутистического спектра могут не позволить овладеть и этой альтернативой, потому важно знать, что пробовать надо начинать как можно раньше. Ведь набрать словарь жестов, его запомнить и уместно использовать, освоить жестовую грамматику и смочь применить на практике правильно, а не как в русском устном, это не просто навык, который приравнивается к рефлексу условному.
И самое главное. От того сейчас во многих специализированных учреждениях нет РЖЯ как средства общения, как способа преподавания, да и педагогов, владеющим им очень мало. Когда кохлеарная имплантация стала «завоевывать» и Россию, то миф о том, что жесты выместят речь процветать стал молниеносно. То есть, если позволить глухому ребенку пользоваться жестами РЖЯ, то он так и не заговорит. Потому многие педагоги от РЖЯ умышленно отказались. И по сей день многие школы 1-2 видов для глухих и слабослышащих так и живут под лозунгом, что у них нет жестов, у них – ТОЛЬКО РЕЧЬ. А на деле у них, у большинства, - тишина в стенах образовательного учреждения… А ведь на деле жесты никогда не будут причиной отсутствия вербальной коммуникации, наоборот, в некоторых случаях они являются стартовым фундаментом для нее. У отечественных коллег есть авторские методики запуска устной речи за счет первичного использования специализированных жестов языка, который чаще всего используют люди неслышащие. Не нужно бояться РЖЯ, он никому не навредит.
К сожалению, если вам не страшно, и вы уже хотите попробовать, это непросто. У нас в стране специалистов, способных дать РЖЯ – единицы. А, если учитывать, что для некоторых детей с КИ он может стать первым, базовым, для изучения, то такой методики еще даже не разработано. Но об этом и о нем самом, РЖЯ, и о том, как он смог улучшить сложившуюся катастрофическую ситуацию в образовании особенных детей, расскажу вам в следующей публикации.
