Мы ехали на поезде в отдельном купе, формально без соседей. Но по факту я спала рядом с дяденькой, которого не знаю. И только лист фанеры между нами берег мою девичью честь.
Соседом был отец семейства, лысоватый интеллигент с низким голосом. Он здоровался, прокладывая пузиком дорогу от купе до туалета, трогательно оберегал визгливую дочку, шутил с сыном, нежничал с женой. Но это днем. А ночью, как только вагон забывался первым сном, из дяденьки вырывалось храпящее чудовище и билось головой о стенку!
Это был не мерный рокот космодрома. Ну, знаете, когда пилот в одиночку старается преодолеть звуковой барьер. А скорее, репетиция расстроенного оркестра.
Интеллигентный мужчина храпел так: сначала в си-бемоле пищала скрипочка
«Ииииии...»
Потом литавра резко:
«А!»
И сразу следующая, но погромче:
«НА!»
«Ээээ!» — где-то в дяденьке сдувалась волынка. Далее пауза на три четверти, и подключалась духовая группа:
«Ах»
«Хаааа»
«Хрррррр»
По статистике большинство разводов происходит по причине «Да сколько моооожно?!». Бытовые ссоры с участием колющих предметов тоже.
Я читала, как одна женщина десять лет терпела храп, уговаривала мужа на операцию по удалению реактивного двигателя из его носоглотки. А он говорил: «Пустяки, само заживёт». Женщина не поверила, вступила в преступный сговор с хирургом и хитростью заманила мужа в больничку. Там ему ампутировали все, что может издавать эти страшные звуки. Когда муж очнулся, то очень обиделся. Сказал, что перестал чувствовать себя мужиком. Что ему обрезали самоидентичность. Но на суде женщину оправдали, хотя она даже не раскаялась в содеянном.
Я эту историю рассказала жене интеллигента, когда мы с ней болтались в очереди к туалету. Мол, ни на что не намекаю, но надо что-то делать. Короче, посеяла зерно сомнения. Думаю, к концу совместного отдыха, на обратном пути с моря, после трех ночей в одном купе, зерно уже точно прорастёт.
© Алёна Кривошеева
