«Зимняя война», она же советско-финская 1939-1940 гг., до сих пор не получила своей практической оценки, как по цифрам потерь, так и по достижению результатов. Я предлагаю своим читателям ознакомиться с некоторыми материалами, которые, на мой взгляд, смогут пролить на это дело хоть какой-то свет.
«Зимняя война» 1939-1940 гг. (она же - советско-финляндская) оценивается разными сторонами по-разному, причем с самыми противоположными значениями. Кто-то считает ее победоносной, а кто-то – проигрышной. Победоносной эту войну, кстати, считал и сам Гитлер, заявив как-то, что русские выполнили все военные задачи, которые перед собой ставили, а потери значения не имеют.
Некоторые другие деятели тех времен считали, что Сталин не добился политических целей – в результате ожесточенного сопротивления финских вооруженных сил не захватил Финляндию и не присоединил ее к СССР.
В принципе, это тоже версия, хотя очень натянутая. Я думаю, что если бы Сталин хотел присоединить к СССР Финляндию, он не заявлял бы перед началом войны, что имеет к этой стране лишь территориальные претензии, а не политические. Как известно, Сталин был не из тех политиков, которые меняют свои цели по ходу дела.
А вот мнение Гитлера довольно ценно. Хоть он и не был военным, но вокруг него в то время крутилась довольно большая когорта опытных боевых генералов и прочих специалистов того профиля, которые могли оценить результаты ведения боевых действий и подсказать своему шефу, если он сам не мог догадаться. Принципиально никаких слишком сложных задач перед Красной Армией на Карельском перешейке не стояло, а в ход боевых действий вмешался только один фактор – очень неблагоприятные климатические условия. А тут все зависело от сообразительности командования и боевого духа солдат. Советское командование вовремя сообразило, что надо изменить тактику, а русский солдат смог довести дело до победного конца.
Тем не менее, Гитлер, хоть и понял итоги «Зимней войны» правильно, но сам попал в такую же ловушку, причем дважды – под Москвой в 41-м и под Сталинградом в 42-м. Из этих поражений вермахта и пошли всякие сказки про «генерала Мороза», который помог Сталину выиграть обе эти битвы. Но тогда почему этот самый «генерал Мороз» не помог выиграть финнам свою битву в 1939-40-м?
Ну да, кто-то может заявить, что финские вооруженные силы были малочисленными, и если бы Красная Армия наступала летом, то без помощи «генерала Мороза» все они быстро были бы рассеяны.
Но тут следует учитывать мощность укреплений финской «линии Маннергейма», которую придумали высококлассные немецкие инженеры, а потом помогали финнам ее строить. Также в числе проектировщиков были и французы, в любом случае природные условия Карельского перешейка были как можно лучше приспособлены для сооружения всех этих укреплений и обороны с их помощью линии фронта. Обороняться в таких условиях, как выразился бельгийский генерал Баду - технический советник по строительству финских укреплений (и участник постройки линии «Мажино») – одно удовольствие.
И на самом деле, история войн показывает, что при невозможности обхода хорошо продуманных укреплений даже с малочисленным, но хорошо вооруженным гарнизоном, взять их порой невозможно даже самой сильной армии. А финны были не только мотивированы сражаться до конца, но и хорошо вооружены. В любом случае на большинстве направлений ударов Красной Армии проблем с боеприпасами у них не было.
К примеру, за все три с лишним месяца войны из Франции, Великобритании, Дании и Швеции для нужд финской армии было поставлено 400 полевых и 315 противотанковых орудий плюс более сотни орудий зенитных. Ко всей этой артиллерии было добавлено более 2,5 миллионов снарядов, а это, как можно понять, совсем немало в рамках даже большой войны.
Также финская армия получила от своих зарубежных покровителей 650 тысяч (!) ручных гранат, 6 тысяч пулеметов, 100 тысяч автоматов и винтовок и 160 миллионов (!) патронов к ним. И это без учета германских поставок, цифры по которым по вполне понятным причинам засекречены (или уничтожены?) немцами и финнами до сих пор.
Я не хочу петь патриотические песни, прославляющие доблесть советских солдат и ум советского военного командования, но все же дело было сделано. Первый месяц Красная Армия потерпела фиаско, второй месяц с лишним она перестраивалась без ведения боевых действий, и третий месяц был решающим – финская армия была побеждена, и Стали получил всё, что требовал от Финляндии до начала войны. Правда, он при этом потерял целую армию, но эта потеря была компенсирована с лихвой позже, во время зимних битв под Москвой и Сталинградом.
Опыт ведения войны в сложных метеорологических условиях оказался весьма ценным, а Гитлер такого опыта не получил, потому и проиграл. Можно выразиться точнее – все данные об условиях ведения войны в СМУ (сложных метеорологический условиях) с 30-40-градусными морозами против мотивированного противника были представлены ему на рассмотрение, и не информирован он не был. Но он советский опыт не применил, причем, как писалось выше – дважды. И это очень странно, потому что не один Гитлер вел войну, но и множество гораздо более опытных и умных его генералов.
Но никто из них не стал убеждать своего вождя в том, в чем он убеждаться никак не хотел, даже будучи хорошо информированным. Вот и получил зимой 1941-го, а потом и зимой 1942-го то, что получил.
А вот Сталин к зиме свою армию подготовил хорошо, и первейшую роль в этом сыграла «Зимняя война». Стоил ли этот опыт целой армии, потерянной в карельских лесах и болотах?
Учитывая то, что было поставлено на кон под Москвой и Сталинградом – стоило, как бы кощунственно это не звучало. Если бы опыт «Зимней войны» не учел Сталин, а учел бы Гитлер, то Великая Отечественная война получила бы совсем другое развитие.
Но я не стану сейчас гадать над разными вариантами Великой Отечественной, моя задача – война советско-финская 1939-1940 гг.
Сегодня имеется множество материалов, освещающих эту войну, и каждый автор видит в ней что-то свое, мало того – даже цифры всего, что можно в той войне измерить цифрами, совершенно разные. Искать среди всей этой кучи самых разных «истин» самую правильную истину просто невозможно, поэтому и я не собираюсь ее искать. Я просто представлю на суд моих читателей ряд публикаций, которые мне кажутся наиболее интересными. Нет, я не говорю о том, что они мне кажутся самыми объективными – объективности не найти сегодня даже в официальных документах. А я хочу показать самые интересные материалы, пусть они на первый взгляд и не очень объективные.
Вот, например, про потери авиации в той кампании правды не найти ни за что. Цифры появляются совершенно разные, и каждый автор пытается всех убедить в том, что они истинно правильные только у него. При этом, как писалось выше, одни завышают количество и боеспособность финской армии, принижая Красную Армию по этим параметрам, другие действуют наоборот. Так, в одних авторитетных источниках общие потери советской авиации за три с лишним месяца «Зимней войны» оцениваются в 300 самолетов, в других – 400, в третьих – 500, а в четвертых – 650.
А в не менее авторитетной книге «Зимняя война» польских авторов (авторитетных, конечно же!) Зигмунта Чарнотты и Збигнева Мошуманского указано только боевых потерь ВВС РККА 798 самолетов (518 + 280 – победы финских летчиков и зенитчиков соответственно). А почему бы этим цифрам не верить? Можно поверить в то, что вообще все советские самолеты в той войне были сбиты.
Ясно, что «общие потери» - это потери и в боевых вылетах, и по не боевым причинам, например, во время крушений самолетов при взлете и посадке. Есть источники, которые говорят о потерянных 200 советских самолетах только в боевых вылетах, и если принять общую цифру в 650, то получается, что более двух третей советских самолетов были потеряны не в бою. Но при этом сообщается, что конкретно в бою (от истребителей противника или зенитного огня) за всю войну было потеряно менее 100 самолетов, а остальные более 100 погибли «при невыясненных обстоятельствах».
Ну и как тут можно отыскать правду об эффективности советской авиации?
То же самое и о потерях финской авиации. Есть цифры о 381-м уничтоженном в боях (истребители, зенитный огонь, штурмовка аэродромов) финском самолете, а есть данные всего о 76 уничтоженных (боевые и небоевые потери). При этом вторая цифра выглядит убедительней, потому что на начало войны в финских ВВС официально (по сохранившимся документам) числилось всего 130 самолетов, а поставлено из-за рубежа было еще около 200, итого – 330. Получается, что автор первой цифры «уничтожил» больше, чем вообще было у финнов, особенно учитывая, что более половины импортных самолетов поступили в самом конце войны, и принять участия в боях не успели.
Но с другой стороны данные о поставках самолетов Финляндии от ее союзников могут быть далеко не полными, учитывая, что довольно много советских самолетов финны во время войны захватили в исправном состоянии. В основном советские машины садились на финскую территорию из-за потери ориентировки, экипажи или гибли в бою, или были взяты в плен. Именно такие самолеты и зачислялись в «погибшие при невыясненных обстоятельствах».
В финских документах можно найти записи об обстоятельствах захвата некоторых самолетов, однако это неполные данные, потому что множество документов по этому делу просто не сохранилось. Но то, что таких посадок советских самолетов было много – это факт. Вот, например, самые известные случаи:
19.12.1939 г. - один У-2 на лыжах, экипаж скрылся, самолет сегодня выставлен в музее финских ВВС в Тиккакоски.
24.12.39 г. – один И-15бис на лыжах сел на льду озера Оулунярви, летчик лейтенант Яков Андреев застрелился, его самолет был захвачен исправным.
14.01.40 г. - три И-15бис приземлились в Наутси, летчики капитан Степан Борщевский, лейтенант Николай Кузнецов и лейтенант Александр Осипов были взяты в плен пять дней спустя.
29.01.40 г. один ДБ-3 сел в Урьяла из-за потери ориентировки, экипаж (капитан Подмазовский и др.) был подобран другим ДБ-3, приземлившимся неподалеку.
3.02.40 г. - один ДБ-3 совершил посадку в Яаски, летчик капитан Федор Скобков и стрелок младший лейтенант Николай Микахлин убиты в перестрелке, штурман капитан Иван Соловьевых взят в плен.
21.02.40 г. - один ДБ-3 совершил вынужденную посадку недалеко от Вуотсе в Северной Финляндии, будучи поврежденным в бою с финским истребителем, машина была быстро отремонтирована и принята финскими ВВС.
И таких случаев может набраться очень много, особенно учитывая неразбериху, которая царила в Красной Армии в первые месяцы войны, да хоть сотню, и даже больше. По некоторым сведениям в руки финнов попало двадцать пять советских самолетов, находившихся в полностью летном состоянии: пять И-15 бис, один И-16, восемь И-153, пять ДБ-З и шесть СБ. Но это совсем неполные сведения, потому что гораздо больше советских самолетов доставались финнам и поврежденными, и даже разбитыми, но известно, что они довольно оперативно ремонтировали даже сильно поврежденную советскую технику, попавшую им в руки, и быстро вводили ее в строй - мощности и умение у них для этого имелись. Так что вполне можно поверить в то, что у них было даже больше, чем 330 самолетов, а то и все 500, или больше.
В общем, не хочу дальше вести всякие подсчеты, а представлю своим читателя статью некоего кандидата исторических наук подполковника В. Зарецкого, которая появилась в журнале «Авиация и космонавтика» в №№ 3-4 за 1992 год. К моему удивлению, учитывая популярность журнала, эта статья так и осталась почти никому неизвестной, потому и предлагаю своим читателям ознакомиться с этим раритетом.
Ясно, что материал составлен абсолютно советским военным, который по привычке размышляет в старом, идеологически выверенном направлении. Ну, я бы мимо такой статьи прошел бы, только почитав первые абзацы. Но я не остановился на первых абзацах, а прочел текст целиком, а потом перечитал заново. Материал мне показался очень интересным, несмотря на некоторые сомнительные (как на мой взгляд) данные. Но целом автор мыслит правильно (опять-таки как на мой взгляд), а вот ошибаюсь я или нет, предлагаю решить своим читателям.
НАД КАРЕЛЬСКИМ ПЕРЕШЕЙКОМ
В советско-финляндской войне (1939-1940 гг.) имеется немало суждений, порой противоречивых. И это неудивительно. Ведь боевые действия там представляются чередой как удачных, так и бездарно проведенных боевых операций, что в полной мере отражало состояние наших Вооруженных Сил в тот период, когда была истреблена целая плеяда талантливых советских военачальников, а многие новые научные разработки по вопросам оперативного использования войск в современной войне преданы забвению.
Процессы застоя в развитии военного искусства в полной мере оказались характерными и для Военно-Воздушных Сил, которые в боях над заснеженными просторами Карелии прошли, по сути дела, последнюю перед началом Великой Отечественной войны суровую проверку. Более того, эта кампания выявила слабые места в техническом оснащении, организационной структуре и теории применения военной авиации. К сожалению, руководство страны не извлекло соответствующих уроков, не приняло мер по преодолению вскрытых недостатков по горячим следам.
А анализировать было что. Центром решающих боев зимой 1939/40 года стал Карельский перешеек, на котором сосредоточились главные силы противоборствовавших сторон. От Ладожского озера до Финского залива протянулась сложная система мощных оборонительных сооружений, известная как линия Маннергейма. Многие военные специалисты считали этот рубеж непреодолимым. Однако советское командование решило ступать именно здесь.
Боевые действия начались 30 ноября 1939 года силами 7-й армии. Сломив сопротивление противника и развивая успех, советские войска уже к 12 декабря на всем протяжении фронта вышли к главному оборонительному рубежу. Тут они и были остановлены. Низкая эффективность боевых действий на заключительном этапе наступления объяснялась недостаточной подготовкой войск в целом и авиации в частности.
Аргументируя данный тезис, следует прежде всего отметить, что группировка советских ВВС перед наступлением насчитывала около 1,5 тыс. самолетов, но в основной массе устаревших конструкций. В условиях суровой северной зимы их техническое обслуживание и эксплуатация еще более усложнились. Сказались отсутствие на самолетах обогревательных и антиобледенительных систем, нехватка аэродромной техники. Порой моторное масло на морозе загустевало настолько, что заправить им самолет было просто невозможно; на бомбардировщиках СБ от сильного холода лопались масляные бачки, а моторы на ТБ-3 не удавалось запустить сутками.
Все это существенно осложняло боевую работу авиационных частей и соединений по поддержке сухопутных войск, для выполнения которой в общей сложности было произведено 33 704 самолето-вылета (см. таблицу ниже).
При этом эффективность ударов с воздуха, особенно по прочным оборонительным сооружениям противника, была недостаточной. Сказались опять-таки сложные метеоусловия на театре военных действий, затруднявшие прицельное бомбометание. Поэтому специально для действий в СМУ (сложных метеорологических условиях – прим. ред.) один из бомбардировочных авиационных полков был укомплектован высококлассными пилотами. Из 454 самолето-вылетов ими за время участия в боях 226 было проведено днем в СМУ, 204 ночью и только 24 днем в ясную погоду. Обычно над своей территорией бомбардировщики летели под облаками, а при подлете к линии фронта пробивались вверх. Перед атакой цели они производили снижение, а после бомбометания вновь скрывались в облаках.
Удары по объектам противника советской авиацией наносились с горизонтального полета с высоты 1500-2000 м бомбами крупного калибра (250 и 500 кг). Так, в полосе действий 7-й и 13-й армий по долговременным огневым точкам (дотам) было сброшено 873 ФАБ-500 и 6627 ФАБ-250. Вместе с тем после взятия линии Маннергейма и осмотра ее сооружений на отмеченных участках было выявлено всего лишь три прямых попадания в дот.
Невысокая эффективность действий авиации обусловливалась также неумением командиров организовать взаимодействие частей сухопутных войск и авиации. Поскольку в условиях господства в воздухе советской авиации противник проводил перегруппировку своих войск в темное время суток, в Финляндии начали практиковаться ночные действия средних и легких бомбардировщиков. Порой они были довольно интенсивными.
Так, с улучшением погоды в феврале 1940 года над Карельским перешейком было произведено 1334 вылета в ночных условиях. Полеты проводились одиночно или группами по три-шесть самолетов. Если группа летела строем, экипажи держали место в нем, ориентируясь по выхлопам из патрубков двигателей; аэронавигационные огни в полете над территорией противника не включали. В целях безопасности за каждой авиационной частью закреплялись определенные районы для ночных действий, полосы пролета и диапазоны высот для пролетов над своей территорией.
Для нанесения ударов на поле боя и в оперативной глубине обороны противника выделялись и силы истребительной авиации. Эффективными были штурмовые действия истребителей по железнодорожным эшелонам, находившимся в движении, с применением авиационных бомб и пулеметно- пушечного огня. Подразделения 54-И истребительной авиационной бригады в период с 14 февраля по 11 марта 1940 года произвели 786 самолето-вылетов, действуя по транспортным коммуникациям, в ходе которых израсходовали 36 711 снарядов, 171 629 патронов, значительное количество авиабомб. При этом они вывели из строя 82 паровоза, 12 железнодорожных цистерн, более сотни вагонов.
Обычно атака проводилась под углом 80-90 градусов к направлению движения поезда. В первом заходе истребители стремились повредить паровоз, в последующих заходах применяли стрелково-пушечное вооружение по тем вагонам, где предположительно находились горючее и боеприпасы.
Успешное применение истребителей по наземным целям было обусловлено тем, что финская авиация в количественном отношении примерно в пять раз уступала группировке советских ВВС. Тем не менее на ведение борьбы за господство в воздухе нашей авиацией был затрачен 31 процент от общего количества самолето-вылетов, или 60 процентов налета истребителей. Порой большие затраты ресурса истребительной авиации не были оправданы. Так, в первый день боев на Карельском перешейке, 30 ноября 1939 года, из совершенных советской авиацией 73 самолето-вылетов 50 произвели истребители на прикрытие своих войск от воздушного противника, который в это время не проявлял никакой активности.
Всего за время войны был уничтожен 381 самолет противника, в том числе 320 истребителей. Из общего числа потерянных Финляндией самолетов только 22 уничтожены на земле; 213 сбиты советскими истребителями в воздухе и еще 146 бомбардировщиками в оборонительных воздушных боях.
Авиация противника проявляла активность только в ведении воздушной разведки. Кроме того, известна одна попытка осуществления налета бомбардировщиков на Волховскую ГЭС, однако противник не был допущен к прикрываемому объекту.
Советская авиация за тот же период потеряла в боевых вылетах 200 самолетов, причем 62 процента из них погибли при невыясненных обстоятельствах. Это было связано с неприспособленностью самолетов и низким уровнем подготовки экипажей к действиям в сложных погодных условиях северной зимы. Советская авиация несла большие потери и при перебазировании, а также в ходе учебно-тренировочных полетов. Документы зафиксировали 82 катастрофы и 151 аварию.
Чаще всего велись одиночные воздушные бои. Групповые же бои в воздухе имели место лишь при налетах на финские аэродромы, когда не удавалось достичь внезапности удара. Так, 2 февраля 1940 года 15 истребителей 59 иап без потерь провели воздушный бой с самолетами «Фоккер» Д-21.
Действия советской авиации по тылам носили ограниченный характер. Всего на выполнение этой задачи было затрачено 2,7 процента летного ресурса. Авиационная группировка, действовавшая в небе над Карельским перешейком, произвела по военно-промышленным объектам противника 1346 самолето-вылетов, в ходе которых на девять военных заводов и четыре крупных склада было сброшено 1355,6 т авиационных бомб, что составило 9 процентов от общего тоннажа израсходованных ею за войну боеприпасов.
После перегруппировки 13-й армии 10 февраля 1940 года начался штурм линии Маннергейма, закончившийся к 13 марта ее прорывом и овладением г. Выборгом, после чего советско-финляндская война была завершена.
Опыт боевого применения авиации, действовавшей над Карельским перешейком, поставил много вопросов перед командованием Красной Армии и ее ВВС, которые требовали для своего разрешения проведения срочных мероприятий с целью улучшения положения дел в области вооружения, организации управления и боевой учебы авиационных частей и соединений.
Не будем доискиваться причин, не позволивших своевременно осуществить эти мероприятия. Отметим лишь, опытом прошлых войн любого масштаба пренебрегать нельзя. Это ведет к повторению ошибок. В ходе начавшейся реформы в армии и на флоте об этом забывать нельзя.
Подполковник В. Зарецкий, кандидат исторических наук.
НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ:
Почему Сталин не присоединил Финляндию к СССР после победы в 1940 году?
Финляндия отказалась возвращать себе Выборг и Карельский перешеек, и причина тут самая очевидная
