Детский дом в городке был один, мест для обездоленных детей хватало. А вот распределены по городским школам они были разным. Делалось это специально, чтобы специфический контингент не смог оказать влияния на обычных детей. Так вот! В самом начале жизненного пути люди, а это были в скором будущем не дети, а люди, уже делились на категории. И судьба от такого деления зависела ох как здорово.
Людмила Мурзина, она же Мурзилка, она же Бешеная, оказалась в классе обычных детей, имевших родителей, вместе с Сережей, тоже из детского дома. Сережа только недавно остался без родителей, вполне интеллигентных, пoгибших в аварии. Для мальчика это было страшной трагедией. Других родственников не оказалось. И теперь уже в прошлом единственный ребенок в семье, забрав личные вещи, переехал из отдельной квартиры в казарму. Да, как еще назвать помещение для сна.
Характер у Сережи был мягким. Мальчик так и оставался по своей сути единственным ребенком и никак не мог понять, что новая жизнь в детском доме навсегда, по крайней мере до совершеннолетия. Возможно он надеялся на чудо, ему снилась мама, и Сережа верил, что она придет однажды и заберет его. Мальчик даже плакал втихаря, найдя укромный уголок, боялся, как бы не увидели его слабость.
Не сказать, что Люда и Сережа подружились. Скорее Мурзилка взяла шевство над мальчиком, почувствовав себя чуть ли не мамой. Быть может девочке, какой бы резкой она не была, все же хотелось доброты и ласки. Так и ходили они вместе в школу, сидели за одной партой. Хотя классная руководительница сначала попыталась адаптировать этих ребят к остальным, обычными детям и посадила их отдельно, Люду с девочкой, а Сережу с мальчиком. Но из этого ничего не получилось. Не сказать, что обычные дети относились к детдомовским плохо, нет, просто они были другими. И эту грань преодолеть не получилось. Да собственно говоря, никто особо и не пытался.
Сережа был не спортивным, тихоней, а Люда наоборот - как гуттаперчевой, к тому же резкой в движениях. Учитель физкультуры, Егор Кузьмич, да попросту Егор, выпускник Педвуза положил глаз на гуттаперчевую девочку. Не в плане девочки, нет, а как на способную спортсменку в будущем.
Мурзилка порхала по снарядам в зале, в буквальном смысле летала, упражнения у девочки выходили легко, даже просто. На школьном стадионе Люда бегала быстро, но тут ждать от нее значительных результатов не приходилось, маленькая была, как и прыжки в длину не удавались. Она бы с удовольствием занялась единоборством, но тогда девочек к этим видам спорта не допускали. Причем вряд ли бы Бешеная смогла честно драться или бороться.
В ней изначально имелось стремление победить, даже можно поправиться - одержать верх любым способом, пусть и каким-нибудь хитрым ударом, даже нечестным. Существовал и другой способ - при явном преимуществе противника, надо было делать ноги. И никакого позора в это не предполагалось. Школьники с Бешеной не связывались, случай в коридоре стал известен многим.
Но в школе не знали еще одно происшествие. Взрослый дядя попробовал пристать к маленькой девочке в переулке, с какой целью, неважно, и наклонился. Может хотел показать козу - дерезу, просто поиграть. И вот эта крохотулечка, не задумываясь, резко выдернула у дяди из руки папиросу и метко ткнулa ей прямо в глaз! После такого приема, конечно сделала ноги. Хорошо, что этот случачай не получил развития. Что случилось с дядей осталось неизвестным, по крайней мере Бешеную никто не искал.
А как отнеслась, может даже пережила это происшествие, Мурзилка? А никак, она его тут же забыла, зато приобрела ценный опыт и добавила в свою копилку. Прием мог пригодиться в будущем, не таком и далеком.
Первую кражу Люда Мурзина совершила в десят лет. Кража была глупой, так как приобретенный предмет Мурзилка использовать все равно не могла. Забегая вперед, можно сразу отметить, что за всю свою последующую жизнь, форточница таких глупостей больше не совершала, и того раза стыдилась, конечно перед собой.
А украла она красные вязаные перчатки из кармана пальто девочки в школьной раздевалке. Ну что тут скажешь, бес попутал. Люда раньше видела эти перчатки у одноклассницы, очень они ей понравились. А тут такой случай, сами в руки идут. Засыпалась она просто, в детском доме контроль был жестким, и перчатки тут же обнаружились. Администрация школы и детского дома разобрались между собой. В детском доме Люду постыдили, а в школе афишировать кражу не стали. Перчатки девочке вернули, сказали, что она их сама выронила, кто-то их подобрал и отдал вахтеру.
Ну и что же наша форточница? Сделала выводы? Конечно сделала. Только они никак не были связаны с совестью. Совесть у Люды конечно была, как и правда, впрочем как у любого человека. Но и совесть, и правда то ли на изнанку оказались вывернуты, то ли изломаны так, что изменились до неузнаваемости. Если тебе что-то нужно, то можно взять. Но сделать это надо так, чтобы тебя не поймали и не наказали. Наказание было уже вторично, его могло и вовсе не быть. Тогда вообще все будет хорошо.
А как же пострадавший? Он ведь тоже человек, и несет убыток, потери, приобретает, мягко сказать, неприятности. Но это же фраер, слово Люда запомнила еще в ИТУ, когда была совсем маленькой. Предназначение фраера в том и есть, чтобы блатная братва жила припеваючи. Вообще работать запaдло, а вот залезть фраеру в карман очень даже хорошо. Фраер себе еще заработает, пока уркa красиво отдыхает.
Так думала будущая форточница или нет, думала ли вообще на это тему, неизвестно. Но следующая, а по сути первая настоящая кража форточницы произошла следующим образом. Мурзилка шла из школы одна, задержалась со стенгазетой, в которой высмеивались двоечники, даже придумала смешную подпись под картинкой ученика с портфелем, из которого торчали и даже падали колы и двойки.
От школы до детского дома можно было идти по освещенной улице, но получался крюк, да и людно там вечерами было. Мурзилка решила срезать через переулок, в котором когда-то воткнула папиросу приставшему мужику. Теперь она таких ситуаций не боялась, она их просто не допускала, заранее убегая. Поймать ее вряд ли кто-то мог, тем более в темном переулке, где Люда знала поташные местечки и дыры в заборах.
Переулок вообще-то был длинным, застроенным при основании города двухэтажными деревянными бараками. Нет ничего более постоянного, чем временно построенные бараки, такая поговорка существует в тех местах и сейчас. Здесь жили шахтеры, да и сейчас живут, уже бывшие. А вообще, кто только не живет в этом временном жилье. Люда любила ходить здесь, причем не по центру переулка, а у бараков, то слева, то справа.
Народ здесь обитал разный, отличался заработком. Но повелось так, что в ожидании скорого расселения по серьёзному не обустраивались, на большинстве окон даже простеньких занавесок не имелось. Люда любила смотреть, как живут люди, особенно вечером, когда в комнатах включали свет. С одной стороны у девочки наверняка появлялась зависть, никогда она не знала, что значит иметь отдельную комнату, пусть даже в бараке. Комната, свои вещи, своя посуда, и дверь! Комната отгораживалась от общего коридора дверью, и как сразу подметила Люда, она почти всегда была закрыта.
С другой стороны никакой зависти могло и не быть. Народ в бараках жил простой, зарабатывал, а хорошо жить не хотел. Но это уже домыслы.
Ни к какой краже Мурзилка не готовилась, она была к ней готова. Можно даже сказать, что девочка находилась постоянно в состоянии кражи и высматривала, что можно взять. Нельзя это состояние путать с болезненным, это совсем другое. И что значит высматривала? И такое определение наверное неправильно.
В общем ближе к делу. Одно окно на первом этаже было приоткрыто, в комнате накурено, хоть топор вешай. На столе лежала пустая бутылка, стоял граненый стакан, в нем еще что-то оставалось. И тут же, рядом с остатками простецкой закуси, из-под газеты выставлялись несколько червонцев. На единственной кровати в комнате лицом вниз лежал мужчина и храпел. Правая рука его картинно свешивалась до пола. Дверь в коридор оказалась закрытой. И все!
Люда ни на мгновение не задумалась, даже не остановилась! Отпустила портфель, оказалась на подоконнике, протиснулась в щель приоткрытого окна. Знала, створку трогать нельзя, может заскрипеть. Соскользнула в комнату, взяла червонцы и так же оказалась на улице. Подняла портфель и пошла дальше. Ни один мускул не дрогнул на лице Мурзилки, сердце учащенно не забилось. Собственно что произошло? Да ничего. Никакой кражи не было, девочка просто взяла червонцы со стола. Как шла по переулку, так и продолжала идти дальше.
В это первый раз Люда не была готова лишь к одному - куда спрятать деньги? У ней оказалось пять червонцев! Нести купюры в детский дом было опасно, но она рискнула. Тоже ничего не случилось. Потом возник другой вопрос - Как потратить деньги, на что? И он был пожалуй самым сложным.
Полная антология произведений о Максимове
