— Твоя мать вообще обнаглела! — заявила Лида, хлопнув телефоном по столу прямо перед мужем.
Сергей поморщился, кск от зубной боли, и спросил:
— Что теперь?
— А то ты не знаешь! Как-будто вы с ней это не обсудили! — каждое слово вылетало из её рта как пуля. — Квартиру она нашу хочет, вот что! А ты, простофиля, никак не поймешь!
— Лидунь, ну вот чего ты начинаешь, — робко пробормотал он, — мама помочь хочет, чтоб нам полегче стало с деньгами, а ты...
— Как же! — крикнула Лида, — знаю я эти её "помочь"! Предупреждала меня мама, что кровушки моей попьет Степанида, не послушала я. Любовь же! — презрительно фыркнула в сторону мужа. — Ты что, не понимаешь? Она нам на голову сесть хочет! Мало, что ты каждую неделю к ней таскаешься, так теперь она к нам переехать решила! Нет уж! Сами справимся!
Сергей не стал спорить, кивнул, молча доел пустой суп и вышел из-за стола — пора было идти на третью подработку. Ипотека, кредиты на мебель, технику, машину, детские кружки, салонные процедуры для Лиды — всё это нужно было оплачивать, а на зарплату преподавателя не разгуляешься. Вот и приходилось брать репетиторства, а по ночам подрабатывать в супермаркете, разгружая фуры с товарами.
Зато Лида у него была красавица, все мужики завидовали. Статная, моложе на девять лет, а в постели то... Только ради жарких ночей он готов был ей ноги целовать и мир свернуть. Вот бы и с мамой разобраться, не ладили они, Лида свекровь ненавидела, считала, что та ей только зла желает. Со временем и Сергей с подачи жены стал так думать, реже появлялся у мамы, чаще срывался.
И что, что она его одна вырастила? Разве он просил его рожать? Теперь что, по гроб жизни обязанным быть? Он взрослый семейный мужчина, должен прежде всего о своих потребростях думать, а не про огород её и болячки. В конце концов, она пенсию получает, дом большой. А то, что квартиру в городе продала, чтоб ему учебу оплатить — это обязанность родительская. Вырасти, отучи, а дальше ребенок сам. Лида говорит, что была бы у ная, так нашла бы денег итак, а квартиру бы оставила, и жили бы они теперь спокойно, без ипотеки.
Сергей сначала спорил, что не могла мама по-другому денег достать, а со временем стал соглашаться. Он же вот находит подработку, чтоб семья не нуждалась, вот и мама бы могла.
И сегодня Лида разозлилась не зря. Мама предложила дом свой продать, чтоб помочь закрыть долги, а сама к ним жить переехать хотела, в свободрую комнату. Квартира то у них пятикомнатная, всем места хватит. И Сергей даже сначала согласился, хорошо Лида глаза открыла. Мама его отпускать от себя не хочет, хочет привязать потуже чувством долга и вины.
Так он думал, шагая на работу. А Лида в это время своей маме звонила.
— Представляешь, свекровушка моя придумала с нами жить! Наглости же хватило! Думает, буду ее тут обхаживать, старая карга!
Но мама у Лиды была поспокойнее и помудрее.
— Лидочка, ты сгорячп не руби. Сережу пожалей, дом то у нее большой, и место хорошее, дорого продать получится. Половину долгов точно закроете. Ты, главное, ничего на нее оформлять не давай! Жизнь она странная, мало ли что... Всегда гарантии нужны.
Лида после этих маминых слов призадумалась. А ведь и правда, хозяйство у свекровушки хорошее, может, и в отпуск поедут на деньги с продажи?
И утром, когда Сергей еле встал перед основной работой и сел позавтракать, она надела его любимую сорочку, и ласково замурчала ему на ушко нежности.
Сергей довольно улыбался, поглаживая жену одной рукой, а другой наспех отправляя в рот подгоревшую яичницу.
— Лидуня моя, кошечка, как мне с тобой повезло!
— Повезло, конечно, — улыбнулась Лида, — какая еще студентка согласилась бы с преподавателем жить? Институт бросить, карьеру не сделать, а всё ради тебя, мой старичок! — она щелкнула его по носу, а потом поцеловала в масляные губы.
— Я тут подумала, съезди к маме сегодня, пусть продает дом. Переедет к нам, уживемся как-нибудь. Только пусть свои порядки тут не устраивает! — повысила голос Лида, — у нее своя комната, там пусть и живет, а я ее чтоб не видела!
Сергей кивнул, попрощался с женой и побежал в институт.
Скоро Степанида переехала к сыну. Ничего не понимая в бумагах, она полностью доверилась Серёже, он у неё ученый, знает как и что.
Лида свекровь встретила, как всегда, холодно. Показала комнату, и уже собралась уходить, когда Степанида заметила таз с большим кувшином, и ведро с крышкой.
— Лидочка, а это тут зачем? Давай уберем, у меня вещей хоть и немного, но место занимают.
— А это вам умывальник. И туалет. В нашу ванну не ходите, — строго ответила Лида. — Плитку вам Сергей сегодня купит, готовить. Воду тоже будет заносить. Из комнаты без спросу не выходите, это наша территория. У вас дом теперь здесь. — С этими слова и она закрыла дверь, оставив Степаниду с колотящимся сердцем и тяжелым предчувствием, что зря она это затеяла.
Вечером зашел Сережа, но на жалобы матери только прикрикнул.
— Ты же знаешь Лидочку, ей итак тяжело было тебя сюда пустить. Потерпи, привыкнет она и все хорошо будет.
Но Лида не привыкла. Даже наоборот, стало хуже. Однажды она повесила замок на комнату, чтоб Степанида не вздумала в её отсутствие по дому ходить. Внуков к бабушке не пускала, а когда в гости её мама приехала, устроила скандал, что из-за Степаниды им теперь тесниться приходится и гостей нормально не принять.
После этого Степанида сказала Сереже, чтобы он ей отдельно квартиру купил. Плакала, что не может так жить, молила. Но сын толтко головой качал, а потом раскричался. Деньги давно все были потрачены.
На счастье Степаниды, Лида встала на ее сторону и заяаила мужу, чтобы он мать увез куда хочет, она так жить больле не может.
— Свекровушка как паразит на нас висит! — киичала она матери в трубку, — по ночам вздыхает, скребется, стонет! Днем постоянно стучит, что-то требует, это неввносимо, мама! Зачем я тебя послушала!
— Тише, Лидочка, ты Сереже скажи, пусть матери комнату сн мет и живет она там отдельно, и ей хорошо, и вам.
Сережа так и сделал. На материну пенсию снял ей комнату в общежитии, еще и один мелкий кредит погасить оставалось.
Чувствовал он себя виноватым, но Лидочка быстро его утешила. Правда к матери стал чаще ходить, навещать. Продукты носил — карточка то ее у него была, не могла Степанида сама ничего купить.
Исхудала совсем, но не жаловалась. Жалко Сережу было. Разрывается сын, круги под глазами, не спит толком, а еще и к ней ездит. И не просила уже ничего, за радость просто увидеться было, говорить не с кем, ноги не ходят, одна весь день. Так и слегла скоро, а там и до смерти немного времени прошло.
— Ой, мама, наконец-то Сережа передохнет. А то все к свекровушке таскался чуть не каждый день. Теперь хоть детей отвозить сможет, а то я устаю с ними ужасно.
— Вот и ладушки, — подбадривала мама, — вот и хорошо всё закончилось.
А там и Лидина мама слегла. Отец молодуху нашел сразу, из дому сбежал.
— Забери к себе, дочка, не могу одна лежать, плохо мне. А у вас комната!
Лида задумалась, а потом отказала.
— Прости, мама, к нам нельзя. А к тебе ездить... Сережа за тобой смотреть не сможет, не успеет, а я тем более. Ты сиделку найми. А я звонить буду. — И трубку бросила.
А когда мать совсем плоха стала, Лида её в дом престарелых пристроила.
— Там за ней уход будет, да, Сереж?
Сергей кивнул, и, впервые, задумался.
— Лида, а если я слягу, ты уйдешь?
Лида нервно хихикнула.
— Что за глупости, ты у меня вон какой крепкий старичок. Кто тебе слечь разрешит?
Так и жили они, пока Сергея удар не хватил. Дети взрослые, разъехались. Сколько Лида не просила, никто не приехал помочь. А сама она стара стала. Думала, уйдет, найдет другого мужа, а не сложилось. Неликвид. Молодых охотниц вокруг полно. Так и вернулась к Серёже.
— Всё свекровушка виновата! — причитала она над ним, — воспитала тряпку, а мне мучайся с тобой теперь! И дети твои неблагодарные! Все в отца!
Сережа только смотрел на неё, а по щекам слезы стекали. Не сдала Лидочка в дом престарелых. Сидит с ним. Любит.
