Обзор немецких медиа
🗞(+)Frankfurter Allgemeine Zeitung в статье «Стоимость электроэнергии становится судьбоносным вопросом» рассказывает, что немецкая экономика страдает от высоких цен на электроэнергию. Министр экономики Роберт Хабек рассчитывает на промышленную цену - но это создаёт ложные стимулы. Каким образом энергия может снова стать дешевле? Уровень упоротости: умеренный 🟡
Карстен Рихтер - мастер печь старый хлеб с маслом и при этом очень современный. Из Вольфенбюттеля он руководит 85-летним семейным предприятием с 15 филиалами и 155 сотрудниками. Четвёртое поколение его сыновей уже добросовестно трудится. Рихтер много инвестировал в свой бизнес; он использует на 15% меньше газа и на 20% меньше электроэнергии, чем раньше. На крыше установлена солнечная система, которую босс хочет расширить, а также планирует перевести автопарк на электромобили. «В долгосрочной перспективе мы хотим стать энергетически самодостаточными», - говорит 54-летний босс. «Но это возможно только в том случае, если промышленные пекарни не вытеснят нас с рынка».
Он считает, что опасность реальна, поскольку нагрузка на ремесленный сектор растёт. «Расходы просто убийственные, но если я подниму цены, покупатели ещё сильнее потянутся в супермаркеты». Особенно резко растут расходы на электроэнергию.
Компания потребляет 750 тыс. киловатт-часов в год и теоретически могла бы воспользоваться ценовым тормозом, установленным федеральным правительством. Однако на практике это не работает, поскольку рассматривается не вся группа в целом, а каждое операционное подразделение в отдельности. «В отличие от многих конкурентов, особенно крупных, мы остаёмся под дождем, когда им дают зонтик», - говорит Рихтер [надо же, в советском журнале «Крокодил» писали правду: во время кризиса государство спасает крупный бизнес, а мелкий и средний обречены на разорение. Кто бы мог подумать! — прим. «М.П.»].
Как семейный бизнесмен, он не хочет жаловаться, а ищет решения. Одно из них заключается в том, что он теперь покупает электроэнергию не по долгосрочным контрактам, а через своего поставщика на спотовом рынке. В этом есть свои преимущества и недостатки, поскольку цены сильно колеблются. В настоящее время средняя компания платит от 10,5 до 13 центов за киловатт-час. «Это неплохо, но если Роберт Хабек займётся этим всерьез, то я всё равно окажусь в крайне невыгодном конкурентном положении» [мужик, тебя что, и правда цены на русский газ по $180 за 1 тыс кубометров по долгосрочным контрактам не устраивали? Или тебе просто не говорят всей правды? — прим. «М.П.»].
Он имеет в виду, что «зелёный» министр по экономическим вопросам рассматривает возможность введения цены на электроэнергию для промышленности [по-моему на Украине это делали ещё при Ющенко. Полная ерунда получилась — прим. «М.П.»]. Эта сильно субсидируемая «мостовая цена на электроэнергию» будет составлять 6 центов за киловатт-час для энергоёмких потребителей до ограниченного количества электроэнергии в течение ограниченного периода времени. Это было бы по меньшей мере на 40% меньше, чем платит Рихтер. «Тогда предпочтение будет отдано промышленным хлебозаводам, которые и так осложняют нам жизнь», - опасается он.
Планируемое Хабеком вмешательство в рынок вызывает много споров: из-за сложностей с разграничением и искажениями конкуренции, которых Рихтер боится в малом масштабе так же, как Комиссия ЕС - в большом; из-за больших затрат государственных средств - до €30 млрд; из-за проблем с регулированием, климатом и энергетической политикой. Ведь искусственно заниженный тариф не только не стимулирует экономию, но и может сохранить жизнь неконкурентоспособным производителям и потребителям электроэнергии.
Большинство членов Совета экономических экспертов, «Wirtschaftsweisen» [«Мудрецы от экономики» (нем.), очень пафосно — прим. «М.П.»], отвергают промышленный тариф на электроэнергию, как и Научно-консультативный совет при Министерстве финансов. Его глава Кристиан Линднер (СвДП) в своей обычной манере противостоит Хабеку в этом вопросе. Он, конечно, не хочет злоупотреблять средствами фонда экономической стабилизации. СДПГ лавирует, её лидер Ларс Клингбайль требует установить промышленную цену на электроэнергию в соответствии с требованиями профсоюзов. Но канцлер Олаф Шольц (СДПГ) настроен скептически из-за опасений Брюсселя. Сам он в ходе предвыборной кампании 2021 г. предлагал ограничение в 4 цента.
Однако все согласны с тем, что с высокими ценами необходимо что-то делать. Долгосрочное решение заключается в расширении поставок электроэнергии. Поскольку атомные электростанции уже недоступны, востребованы ветер и солнце. Но для этого потребуется время, тем более что спрос на электроэнергию растет. В ходе энергетического перехода должны быть электрифицированы транспорт, тепловая генерация и промышленность. Разгрузить предприятия можно было бы с помощью контрактов на разницу и договоров купли-продажи непосредственно у производителя "зеленой" электроэнергии (PPA), но для этого также не хватает объемов.
Достаточные квоты на строительство прибрежных ветропарков будут доступны, вероятно, только с 2030 года, что для многих компаний будет слишком поздно. Уже сейчас целые отрасли прижаты спиной к стене.
Например, в июне производство нерафинированной стали упало более чем на 8% в годовом исчислении. В начале недели Международный валютный фонд предупредил, что Федеративная Республика Германия - единственная страна из семи крупных индустриальных государств (G7), экономика которой сокращается, в том числе и из-за стоимости энергоносителей. По данным Мюнхенского института Ifo, не только индекс делового климата опускается всё ниже, но и барометр занятости достиг наихудшего значения за последние два с половиной года.
Насколько же действительно непомерны расходы на электроэнергию? Согласно новым данным энергетической ассоциации BDEW, частные домохозяйства с годовым потреблением 3500 киловатт-часов платят за новые контракты в среднем 46,27 цента за киловатт-час, что больше, чем когда-либо прежде. Промышленные потребители с потреблением от 160 000 до 20 млн. киловатт-часов должны платить 26,50 цента. Это меньше, чем в 2022 году, когда в некоторых случаях приходилось платить более 53 центов. Однако нынешние промышленные тарифы все равно выше, чем в любой другой предыдущий год. В 2021 году он составлял около 21 цента, а десять лет назад - всего 15 центов.
Тарифы зависят от отрасли, размера предприятия, объема потребления и, наконец, от места расположения и договора. По данным Немецкой торгово-промышленной палаты (DIHK), до начала войны на Украине доля расходов на электроэнергию в обороте составляла около 2% для поставщиков услуг. В промышленности она составляла 5-6%. С тех пор эти показатели удвоились. В бумажной промышленности они составляют почти 30% и приближаются к расходам на персонал - самому крупному блоку затрат.
Часто говорят, что немецкая промышленность особенно много платит за электроэнергию и поэтому находится в невыгодном конкурентном положении. Если посмотреть на Евросоюз, то этот аргумент неверен. По данным Eurostat, Германия находится в середине. Датчане или итальянцы тратят гораздо больше, гораздо меньше французов, у которых цена на электроэнергию уже ограничена. Правда, в США или Азии электроэнергия стоит дешевле.
По данным химического союза IG BCE, тарифы в Германии в семь раз выше, чем в Китае, и в четыре раза выше, чем в США. Отчасти это объясняется отсутствием торговли квотами на выбросы в этих регионах, а также тем, что производство электроэнергии на ископаемом топливе там очень дёшево. Американцы используют собственный сланцевый газ, сравнительно низкие предельные издержки которого в «порядке заслуг» поддерживают низкую цену для всех видов генерации.
Стоит подробнее рассмотреть составляющие цены на электроэнергию в Германии. Вопреки распространеённым утверждениям, налоги и сборы составляют лишь малую часть, поскольку в середине прошлого года был отменен сбор EEG. Из последних 26,50 центов за киловатт-час для промышленных потребителей даже 2,90 цента не попадают в пять сборов, платежей и налогов.
Львиная доля приходится на закупки, продажи, маржу и плату за пользование сетями. Если бы последние были снижены, то можно было бы многое выиграть. По оценкам консалтинговой компании PwC и DIHK, доля сетевых платежей в цене электроэнергии для промышленности и торговли составляет от 15 до 30%.
В своей концепции «электроэнергетического партнёрства» они предлагают снизить плату за электроэнергию на 2 цента за киловатт-час за счёт субсидий и одновременно выплачивать инвестиционные субсидии в размере 25% тем производителям «зелёной» электроэнергии, которые заключат с компаниями прямые контракты на поставку электроэнергии (green PPA). Для них цена на электроэнергию в этом случае может снизиться на 20-30%. Одновременно будут созданы стимулы для ускоренного развития возобновляемых источников энергии, при этом затраты федерального бюджета в размере €2,9 млрд в год окажутся приемлемыми и эффективно расходуемыми.
Ещё одним предложением по облегчению ситуации является снижение налога на электроэнергию с примерно 2 центов за киловатт-час до европейского минимума в 0,05 цента. Этого недавно потребовали министры энергетики федеральных земель, и многие экономисты и ассоциации также считают это эффективным и справедливым решением. Экологический налог" был введён в 1999 году для снижения пенсионных отчислений - вместе с повышением ставок на углеводороды. Однако он также был призван стимулировать население к экономии электроэнергии, которая в то время вырабатывалась в основном на ископаемом топливе.
Сейчас, когда половина электроэнергии вырабатывается из возобновляемых источников, а электрификация ископаемых отраслей должна обеспечиваться за счёт приемлемых цен на электроэнергию, этот стимулирующий эффект уже не считается актуальным. Однако для федерального правительства налог на электроэнергию имеет немаловажное значение: его доходы составляют почти €7 млрд в год. Вместо того чтобы сократить его, доходы планируется даже увеличить: самое важное сокращение - пиковая компенсация для энергоеёмких предприятий - больше не предусмотрено в бюджетном плане Линднера на 2024 год.
Небольшие предприятия, такие как пекарня Карстена Рихтера, теоретически также могли бы снизить свой налог на электроэнергию. Но эта процедура настолько дорогостоящая, что он уже несколько лет не подаёт никаких заявок. «В то время консультант по энергетике стоил мне почти столько же, сколько я получил на выходе», - вспоминает он. «Лучше всего было бы ограничить тариф для всех - это справедливо, небюрократично и экономит много денег». В настоящее время Рихтер платит в Германии в сорок раз больше, чем предписывает ЕС через минимальную ставку. Если бы нагрузка была снижена до минимальной, ему пришлось бы платить налог на электроэнергию всего €375 евро в год - на €15 000 евро меньше, чем в настоящее время.
Автор: Кристиан Гайниц. Перевёл с немецкого: «Мекленбургский Петербуржец».
@Mecklenburger_Petersburger
P. S. от «Мекленбургского Петербуржца»: либо немецкая экономика управляется дилетантами, которые не понимают, что именно средний и мелкий бизнес — локомотивы экономического развития и их нужно не душить, перекладывая на них всех расходы от безумной политики государства, а всячески поощрять, либо это всё делается целенаправленно, чтобы убить Германию как самостоятельную экономическую единицу, а народ загнать в стойло, заставив выбирать работу на крупный бизнес.
