На дворе стоял холодный вечер Октября, 1936 года. Вокруг то и дело кружили автомобили, да грузовики с рабочими, направлявшимися по домам и гостиницам после долгого трудового дня. В одном из таких грузовиков и двигался рядовой механик-инженер, Виктор, с наслаждением потягивавший очередное табачное изделие. То и дело тот откидывал остатки пепла на длинно тянущиеся дорожные полосы, коротая время за разговорами между коллег.
Стоит сказать, что в отделении, где работал Виктор, машины разделялись на бригады, одну из которых тот с гордостью и возглавлял. Опытный инженер и тройка крепких ребят, на этом и обрывался список команды, работавшей день и ночь, лишь бы только поддерживать электроснабжение славного Московского народа.
В последнее время, бригада Виктора все чаще бывала в технологических глубинах метрополитенов, куда тех и направляло начальство - регулировать поврежденные ветки освещения и поддерживать работу линий. Ни один вызов нельзя было назвать легким, ведь то и дело шедший проливной дождь каждый раз усугублял положение местных станций, обрывая штатные поездки граждан и выдавая внеочередные отпуска довольным машинистам.
Адский ливень все никак не кончался, однако работа на этом лишь набирала обороты, придавая дополнительных хлопот механикам. Бригады рабочих сталкивались не только лишь с повреждением проводки и обесточиванием главных щитовых. Было и еще кое-что, то, что могло показаться странным и даже необъяснимым самым опытным работникам линий. Дело было в изредка обрубленных и погнутых электрических проводах, которые в свою очередь и должны были обеспечивать бесперебойную службу общественного транспорта метро.
Сначала управление городских служб приняло подобные проявления, как факт вмешательства мародеров и прочих отбросов улиц Москвы, что и показалось вполне логичным. Тщательное перекрытие доступа граждан к служебным тоннелям и повышение организации охраны периметра несомненно должно было решить проблему, что в прочем и случилось, но до поры, до времени. Уже спустя месяц, бригада доблестных электриков во главе с Виктором спешила решить очередную поломку на одной из станций, именованной “Сокольская”.
Прибыв на место, группа из четверых человек выдвинулась внутрь технологических туннелей, все глубже погружаясь в непроглядный мрак. Освещение не работало, что и не было удивительным в такое-то время года, учитывая всю хлипкость конструкции и малую глубину расположения ветки, по крайней мере так думал Виктор.
Наконец войдя в туннель, бригада по команде включили налобные фонари, в тот же миг все застыли, слышалось лишь эхо капающей с потолка воды. Перед группой образовалась целая водяная гладь. Виктор, присвистнув повернулся к остальной команде, только намереваясь подбодрить остальных ее участников, как тут свет фонарей погас, люди снова погрузились во тьму.
Виктор начал дергать фонарь, пытаясь включить тот снова, как и поступили остальные, но все тщетно. Уже спустя несколько секунд послышались возмущенные голоса мужчин, старавшихся на ощупь покинуть злосчастную ветку. Но в миг их нарушили прерывистые звуки, те, которые обычно издает человек, когда старается раздвинуть водную толщу руками. Взор рабочих в ту же секунду направился в сторону источника звука. Мужчины старались разглядеть хоть что-нибудь в кромешной темноте, наконец понять, что могло быть источником шума.
Один из механиков, подумав, что кто-то отбился от команды и попал в воду, крикнул в сторону затопленного участка метрополитена, называя каждого из рабочих поименно. Однако, вместо голоса заблудшего товарища, послышался резкий шорох в воде, все замерли. Тишину разрезал душераздирающий крик одного из рабочих. Услышав это, остальные ринулись прочь. Но чем быстрее отдалялись возгласы и бег рабочих, тем больше новых визгов проникало во тьму.
Только Витя стоял как вкопанный, вне сил шевельнуться. Скованный ужасом парень свалился с ног. Последнее, что тот услышал перед тем, как потерять сознание, это шелест воды и топот бесчисленного количества ног.
