Внезапно пространство вокруг генератора стало насыщаться энергией. Возникли знакомые ощущения, пережитые в горах, когда наш отряд застигла гроза. Множество мелких иголок побежали по спине и затылку. Волосы на теле стали дыбом от разлитого в воздухе электричества. Голубое свечение быстро распространилось от установки и заполнило все пространство вокруг. Неприятные ощущения на коже резко усилились и покалывания стали ощутимо болезненными. Появилось жжение между лопатками и на затылке. Я поднял руку и увидел мириады голубых искр, бегающих по пальцам. Смертоносный танец энергии завораживал, и я с трудом перевёл взгляд на дальнюю стену, где находился аварийный рубильник. В следующее мгновение все помещение накрыло густым мраком. Тьма была абсолютной, кромешной. Разлившись чёрной тушью, она поглотила всё, включая звуки. Я ослеп и оглох. Бесконечно-черное ничто, и я парю в нём, как в невесомости, ничего не ощущая, даже собственного тела. Не чувствую своего дыхания, не слышу ударов сердца. Безграничное безвременье поглотило меня: ни желаний, ни чувств, ни мыслей.
***
Темнота схлынула так же внезапно, как и появилась. И на меня обрушился вид, грандиозный и величественный: прямо подо мной висела гигантская спираль галактики. Так близко, что казалось, я могу дотянуться до неё. Коснуться тёмной туманности, взять в руки звезду. Повинуясь порыву, я потянулся и ощутил, что двигаюсь с непостижимой скоростью. Мимо проносились сгустки материи и межзвёздного газа. Меня влекло вперёд, словно кто-то заранее проложил маршрут. Не в силах сопротивляться, я старался разглядеть, что ждёт меня впереди. И я увидел: небольшое темное пятнышко правильной круглой формы на фоне светящейся туманности. Оно увеличивалось в размере по мере моего приближения. Я уже мог разглядеть причудливые искажения на границе чёрной сферы. «Гравитационная линза, — память услужливо предоставила объяснение. — Массивный объект способен изгибать потоки света, подобно тому, как увеличительное стекло изменяет направление светового луча». Я много раз видел красивые графические симуляции этого феномена, но испытал неподдельное восхищение от такого фантастического зрелища. «На чёрную дыру не похоже. Может червоточина? Прокол в пространстве-времени? Но куда ведёт этот путь? В другую галактику? В параллельную вселенную? — я терялся в догадках».
А сфера приближалась. И, конечно, она не была чёрной, она была прозрачной. Я видел, что ждёт меня впереди. Тёмная бездна притаилась по ту сторону перехода. Скорость полёта замедлилась, гравитация мягко захватила меня и плавно запустила на орбиту червоточины. Граница перехода поблёскивала, словно оболочка мыльного пузыря, отражая искажённый свет звёзд. Я двигался по спирали, приближаясь к краю. Всё ближе и ближе. И вот уже можно коснуться рукой, только протяни. Сам момент перехода я не заметил и ничего не ощутил. Миг и ощущение полёта исчезло. Я стою в кромешной тьме.
Мгла расступилась, и я увидел просторную светлую комнату. В центре за большим столом сидел человек. Перед ним в воздухе плыли незнакомые мне символы. Они вспыхивали, гасли, менялись местами, повинуясь движениям его рук и пальцев. Мужчина был явно увлечён своим делом. Но изображение комнаты выглядело плоским, нереальным. Словно фильм на большом экране. Мимолётное дрожание, марево, какое бывает над раскалённым песком в пустыне, и невидимая преграда распалась, появился объём, и вот я стою в комнате. Незнакомец тут же повернулся на кресле и уставился на меня. Казалось, он ничуть не удивлён и смотрит с интересом.
— Кто вы? — спросил я. — И где я нахожусь?
Он ничего не ответил и продолжал внимательно смотреть. Он разглядывал меня, как диковину, даже немного склонил голову набок. А потом вдруг произнес, ни к кому не обращаясь, рассуждая вслух:
— Любопытно. Я слышал о подобных случаях, но не придавал этому особого значения. Очень интересно, — он задумался, откинулся на спинку кресла и добавил: — Но вы напрасно сюда прибыли. Это небезопасно.
— Для кого? — машинально спросил я.
— В первую очередь — для вас. Вам нужно вернуться.
— Где я? — повторил я свой вопрос.
— За гранью.
«Я умер?» — пронзила сознание мысль.
Мой собеседник поморщился, поднес руку к голове и помассировал висок подушечками пальцев.
— Спокойнее, прошу вас. Не нужно так громко. Вы не умерли.
— Вы читаете мои мысли? — воскликнул я.
— В этом нет необходимости. Вы сами всё транслируете вовне, — он сделал длинную паузу, будто подбирал нужные слова, — как гейзер, выбрасывающий свою энергию. Вы буквально фонтанируете своими мыслями и эмоциями.
Мне стало не по себе от осознания того, что кто-то вот так запросто может прочесть тебя, словно открытую книгу. А мой собеседник спокойно продолжил:
— Вас не удивляет, что мы общаемся на вашем родном языке? Это было бы невозможно без… э-э-э… некоторой предварительной подготовки с моей стороны.
Я был ошеломлён. Передо мной в мягком удобном кресле сидел представитель развитой и, без сомнения, очень могущественной цивилизации. В моей голове роились тысячи вопросов. Они устроили такой гвалт, что мне было сложно сосредоточиться на чём-то конкретно. Словно песчинки, подхваченные вихрем, они появлялись на мгновение и тут же уносились прочь, уступая место следующим. А мой таинственный собеседник продолжал наблюдать за мной: лёгкая улыбка, дрожащая на губах и взгляд, искрящийся добротой. Наверное, именно так должен смотреть настоящий учитель на смышлёного, не по годам развитого ребёнка.
— Потрясающий потенциал. И все еще за гранью… — он нарушил молчание первым.
— Что такое «грань»?
— Мне сложно будет вам это объяснить, а вам не менее сложно будет меня понять. Но я попробую, — мой собеседник задумался, взгляд его остановился, стал отсутствующим, он словно прислушивался к чему-то. Через минуту он сбросил оцепенение и продолжил: — В некотором смысле — это рубеж, незримая грань, которую цивилизация должна преодолеть в своем развитии.
— Что-то вроде линии горизонта, за которую надо шагнуть?
— Не совсем. Молодые цивилизации, в процессе эволюции, неизбежно подходят к своеобразному пределу. Мы называем это «пограничным состоянием». Пройдя этот рубеж, цивилизация не просто переходит на новый виток развития, перед ней открываются новые горизонты. И то, что раньше казалось невозможным, становится обыденным явлением.
— Шаг за грань невозможного… — я попытался себе это представить.
— В некотором смысле. Только слово «невозможно» утрачивает своё первоначальное значение.
— А если цивилизация не сможет переступить эту черту?
— Регресс, деградация, гибель цивилизации. Это, к сожалению, неизбежно.
Между нами пролегала пропасть, несоизмеримо большая, чем та, что разделяет первоклассника и нобелевского лауреата по физике. Мой собеседник был терпелив, объясняя мне прописные истины. Я снова почувствовал себя учеником, который слушает учителя. Воображение разыгралось, как на занимательном уроке. Я пытался представить себе переход за грань невозможного. Это случается не сразу, не вдруг, этот процесс протекает во времени. Изменения происходят постепенно, нарастая, как ком снега. Только оглянувшись назад, на весь пройденный путь можно оценить масштаб преображений. Совсем другое дело, когда наблюдаешь за ходом действия со стороны. С более высокой ступени развития можно увидеть тот исторический момент, когда череда событий приводит к глобальным изменениям. Наверное, это можно сравнить с превращением неуклюжего утёнка в прекрасного лебедя или с появлением бабочки из куколки.
Мой собеседник вдохновенно улыбался. Мне показалось, что он едва заметно кивает головой в такт моим мыслям. И он продолжил ход моих размышлений:
— Это удивительное и прекрасное событие, когда в сиянии разума к нам выходит юная цивилизация. Этому рады все. Впрочем, — искренняя улыбка на его лице вдруг потухла, — иногда под залпы орудий рождается очередная звездная империя.
— Межгалактические войны?
— Галактические войны невозможны в принципе. Локальные конфликты с участием нескольких сторон. Они быстро затухают, — мой собеседник помрачнел. — Это трагедия. Гибнут тысячи живых разумных существ. Мы ощущаем их боль и страх.
— Неужели вы не в силах это изменить?
— Предотвратить одно насилие с помощью другого?
Я не нашёлся что ответить, и поэтому просто поинтересовался, чем это может закончиться.
— Зависит от многих факторов. Если повезет — их поглотит более сильная и разумная цивилизация. В противном случае такие империи гибнут из-за внутренних междоусобиц или в войнах. Успокаивает только одно, воинствующий разум крайне редко переходит за грань.
Я был поражён. Жизнь во вселенной кипит ключом. Рождаются новые цивилизации и гибнут звёздные империи, а мы ничего этого не замечаем. Мы ощупываем космическое пространство телескопами, но не находим даже намёка на существование разумной жизни. И уже начали свыкаться с мыслью, что мы одиноки во вселенной. Но рассказ моего собеседника говорит об обратном. Это противоречие вынудило меня задать вопрос:
— Из ваших слов напрашивается вывод, что разумных цивилизаций достаточно много. Но почему мы, как ни старались, до сих пор никого не смогли обнаружить?
— Может, не там ищете? — ироничные нотки прозвучали в его голосе, а по лицу скользнула тень лукавой улыбки. Но после короткой паузы он продолжил уже серьезно. — Вам не приходило в голову, что вы просто не способны увидеть? Пока не способны. Вам же случалось долго решать задачу, а потом удивляться, как вы могли не замечать очевидного.
В голове возникла фраза: «пока слепой не увидит зрячего».
— Остроумно, — мой собеседник улыбнулся. — И отражает действительность.
Я уже освоился с тем, что мой собеседник отвечает на мою мысль прежде, чем вопрос прозвучит вслух. Мне это даже нравилось. Обладай мы такими возможностями, многие задачи можно было бы упростить, а процессы ускорить. Выражение «мозговой штурм» приобрело бы совсем другое значение. Вероятно, и мы когда-нибудь сможем достичь такого уровня. Нужно только преодолеть это «пограничное состояние». В унисон моим рассуждениям всплыли строки из фантастической повести: «… разум, развившийся до такой степени, что он уже преодолевает закон неубывания энтропии в космических масштабах».
— Бывает и такое, — с улыбкой подтвердил мой собеседник. — Для каждой цивилизации переход за грань индивидуален.
Меня поражала лёгкость и непринуждённость, с которой мой собеседник рассуждает о том, что нам ещё не доступно. Они запросто могут вмешиваться в ход развития молодых цивилизаций. Возможно, так и поступают, что бы мы не наделали глупостей. Не исключено, что многочисленные свидетельства о контактах с внеземным разумом на земле имеют под собой реальную подоплёку.
Мой собеседник отрицательно покачал головой.
— Если бы мы присутствовали на вашей планете, вы бы об этом не узнали. Но мы не вмешиваемся в ход развития молодых цивилизаций. Вы предоставлены сами себе. Думаю, что ваши «многочисленные свидетельства» вызваны чем-то другим, — он сделал паузу, тяжело вздохнул и продолжил: — На раннем этапе нашего развития мы пытались. Но очень быстро осознали, что вреда от такого вмешательства гораздо больше, чем пользы.
— Но каким образом помощь может нанести вред? — я искренне не понимал своего собеседника.
— Эволюция каждой цивилизации уникальна. Мы можем вмешаться тайно, но наше влияние на ход вашего развития неизбежно погубит вашу уникальность. Если мы придём открыто, то вы, как прилежные ученики, начнёте подражать своему учителю. Вы станете копировать нас и утратите свою индивидуальность, — он внимательно посмотрел на меня и добавил: — Я хочу, что бы вы поняли, уникальность цивилизации — это очень важно. Кроме того, это неизбежный этап эволюции, не всякий разум способен преодолеть этот рубеж.
— Вы говорите об уникальности и поэтому избегаете контактов с развивающимися цивилизациями. Но я сейчас здесь.
— Всё правильно. С той лишь разницей, что не мы пришли к вам, вы сами сделали этот шаг. Значит, таков ваш путь развития.
— Выходит, вы не вмешиваетесь, а просто наблюдаете за нами?
— Нет. Вы же занимаетесь наукой и прекрасно понимаете, что измерительный прибор неизбежно влияет на ход эксперимента. Наблюдение рано или поздно приведёт к желанию вмешаться. Мы не можем этого допустить.
— Откуда же вы столько знаете о развивающихся цивилизациях?
— Периодически идет сбор данных. Процесс накопления информации непрерывен. Мы изучаем пути развития молодых цивилизаций.
Мир дрогнул, утрачивая реальность, замер и превратился в старую поблёкшую фотографию. Через мгновенье всё восстановилось. Только лёгкий звон в ушах напоминал о случившемся.
— Почему вы упорствуете? Что вас держит? Вам нужно вернуться.
Я стал хуже соображать. Мысли путались. Какая-то серая пелена пыталась затмить мой разум. Зыбкий туман накатывал неспешными волнами, стараясь поглотить моё сознание целиком. Я сопротивлялся, силился прорвать эту мутную пелену и вырваться из липких объятий. Получалось, но с трудом и ненадолго.
— Вы потрясающе упорны. Мощь вашего разума велика настолько, что вы способны противостоять силам вселенной, — он смотрел на меня с нескрываемым восхищением. — Думаю, будет очень приятно и интересно работать с вами в будущем.
Тень догадки скользнула где-то в глубине сознания, вызывая приятное ощущение какой-то возможности.
— Я не имею ввиду конкретно нас с вами, — он уловил мою мысль прежде, чем я её до конца сформулировал. — Когда произойдёт переход вашей цивилизации – нам неизвестно. Но думаю, что это вопрос ближайшей перспективы. А в том, что вы сможете преодолеть этот рубеж, у меня нет никаких сомнений.
— Вы так в этом уверены…
— Вы просто ещё не ощутили весь потенциал вашего разума, а он огромен. Уж поверьте, в этом я кое-что понимаю. Не многие разумные расы могут блеснуть такими возможностями. И тот факт, что вы сейчас находитесь здесь, служит красноречивым доказательством моих слов.
Я непонимающе уставился на моего собеседника.
— Ваша цивилизация ещё находится по ту сторону грани. Но вы каким-то непостижимым для меня способом сумели преодолеть этот рубеж. Вы даже смогли воспользоваться нашей транспортной системой.
Мир плавился и искажался. Мой собеседник продолжал что-то говорить, но смысл слов уже не доходил до меня. Я проваливался в тёмную пучину небытия. Сопротивляться этому уже не было сил, и я позволил себе упасть в чёрную бездну.
Ощущение полёта. Ни с чем не сравнимое и потрясающее чувство. Я свободен и ничто не сковывает меня, лишь неведомая сила влечёт вперёд. Я оглянулся назад и увидел гигантскую спираль галактики, которая удалялась с немыслимой скоростью. И ещё множество галактик и туманностей, висящих вкривь и вкось в разных точках бесконечного пространства вселенной. Поистине величественное и завораживающее зрелище, которое не наскучит никогда. Я не мог отвести взгляд от этой молчаливой красоты и продолжал смотреть, пока тьма не поглотила меня снова.
Тело налилось свинцовой тяжестью и стало непослушным. Я физически ощущал, как многотонная атмосфера сдавливала меня, мешала вздохнуть полной грудью. Воздух с шумом и свистом врывался в лёгкие. Ударами молота по наковальне стучал в висках пульс. Рёв ветра и грохот листвы оглушительным потоком врезался в уши. Хотелось закрыть их руками, но тело отказывалось подчиняться. И тогда я закричал от боли и бессилия. Через мгновение всё пришло в норму, звуки слились в обычный, едва различимый фон. А мой крик оказался слабым стоном. Мир обрёл реальность.
За окном лёгкий летний ветерок шелестел листвой. Наращивая темп, пищал какой-то прибор, нудно и противно. Я решил посмотреть, но не мог пошевелиться. Глаза меня тоже не слушались. Я пытался поднять веки, но это оказалось непросто, мышцы не хотели подчиняться. Послышались лёгкие торопливые шаги и шорох одежды, я ощутил прикосновение прохладной руки к моему лбу. Мне оттянули веко. Было неприятно, но я увидел свет. Тогда я предпринял ещё одну попытку открыть глаза и появилась мутная белая полоска.
— Вы меня слышите? — спросил приятный женский голос.
Я хотел ответить, но не смог разжать губы, а деревянный язык не двигался. Тогда я попробовал моргнуть. Раз, другой, медленно, но получалось. Я даже стал различать мутные силуэты.
— Вы слышите меня? — женский голос был настойчив.
Потребовалось время, чтобы я смог разжать губы и выдавить из себя это простое слово: «Да». Было странно услышать вместо своего голоса слабый свистящий шёпот.
— Как вас зовут? Вы помните ваше имя?
«Имя», — слово прокатилось в голове. Из глубин памяти выплыло детское воспоминание. Мы с отцом гуляем в парке, катаемся на каруселях, дружно лопаем мороженное. Он ласково гладит меня по голове и называет по имени.
Я моргнул в ответ.
— Вы помните, что с вами случилось?
Зрение, наконец, обрело резкость, и я увидел молодую женщину в белой одежде. Я не понимал, где нахожусь.
— Где… я? — речь восстанавливалась, но говорить было трудно.
— Вы в госпитале, — с лёгкой улыбкой произнесла женщина и погладила меня по голове. Это было приятно. И тут я понял, что белая одежда – это медицинский халат.
— Как я… здесь оказался? — какие-то смутные воспоминания маячили на границе памяти.
— Вы помните свой эксперимент?
«Эксперимент, — это слово что-то значило, — эксперимент». И я вспомнил. Генератор, от него растекалось голубое свечение. Моя рука, по ней бегают миллионы голубых искр. И неприятное ощущение, когда тысячи иголок впиваются в кожу.
— Да. Что там случилось?
— Выброс какой-то энергии. Ваши коллеги объясняли мне, но я не сильна в физике, — она ласково смотрела на меня. — Это чудо, что вы остались живы. Но теперь самое страшное уже позади. Вы скоро поправитесь.
— Я долго был без сознания?
— Вы были в коме, — её милое лицо дрогнуло. — Мы пять дней боролись за вашу жизнь.
«Кома», — слово эхом отозвалось в моей голове. А потом пришло осознание, и я испугался. Дёрнулся, в попытке приподняться, но её рука мягко меня остановила.
— Лежите, лежите. Не нужно напрягаться. Ещё успеете, — она очень мило улыбнулась. — А то ваши коллеги меня со свету сживут.
И она стала в красках рассказывать мне, как они беспокоились, переживали за меня. Требовали собрать всех светил медицины для моего спасения. Рассказывали о каком-то научном прорыве, который я якобы совершил. И утверждали, что если врачи меня не спасут, то лишат человечество надежды на светлое будущее. Я улыбался, представляя себе эту картину.
— Всё, — сказала она, — на сегодня впечатлений достаточно. — Отдыхайте, «надежда человечества на светлое будущее».
Она поправила мне подушку и ушла. Я остался наедине со своими мыслями.
«Мой таинственный собеседник – кто он? Был ли он на самом деле? Мог ли я, находясь в коме, совершить это невероятное путешествие? Или это были видения, галлюцинации? — вопросы вихрем пронеслись в моей голове. — Нет, не может быть. Я отчётливо всё помню, как будто это случилось вчера. Ни одно видение, ни одна галлюцинация не могут обладать такой реалистичностью и детализацией, — я немного успокоился. — Значит, было. Было на самом деле. Я совершил невозможное, шагнул за грань. Узнал, что они существуют. И ждут нас.»
На душе стало легко и спокойно. Я помнил своё путешествие, вплоть до мельчайших деталей. Гигантский диск галактики, и невероятное ощущение полета. Своего таинственного собеседника, и нашу беседу. Но один момент мне не давал покоя. Он сидел, как заноза в мозгу. За секунду до того, как неведомая сила вырвала меня из уютной комнаты, мой собеседник что-то сказал. Серая пелена, обволакивая разум, скрыла от меня эти слова. Нужно попытаться вспомнить. Это важно. Как наяву, я вижу его лицо, его губы шевелятся, он говорит. Смысл слов ускользает от меня. Я снова и снова прокручиваю в памяти этот момент, балансирую на краю, пытаясь ухватиться за смутную тень. Я должен вспомнить…
И я вспомнил. Он сказал: «До встречи».
«До встречи», — с улыбкой подумал я прежде, чем провалиться в глубокий сон.
Автор: Эдуард Унгер
Источник: https://litclubbs.ru/articles/46750-za-granyu.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также:
