У меня есть знакомая. Зовут ее София.
Когда мы познакомились. Ей было 27. У нее была дочка 9 лет. И молодой красивый муж. Они сошлись, когда дочке было 2 года. Муж воспитывал девочку как свою. Все 7 лет они страстно желали завести совместного ребенка. Были выкидыши. Потом София вообще не могла забеременнеть.
И вдруг, проносится слух, что Соня наконец-то в положении. Она была очень полной, много курила. Курить, во время беременности, кстати, не бросила, только чуть сбавила обороты. На каком-то очень небольшом сроке у нее открылось кровотечение. Соню госпитализировали, поставили диагноз — отслойка плаценты. Как рассказывала она сама, пока лежишь — ничего, как встаешь — хлещет. Мне, пережившей выкидыш, это было не понятно. Прямо хлещет? У меня при регрессе слегка мазало, но выкидыш все равно произошел.
Врачи предложили Софии убрать плод. Она, конечно же, отказалась. Перевелась на наблюдение в больницу соседнего города. Там ее подлечили, плод закрепили. И беременность она доносила вполне терпимо, все время валяясь на сохранении. Я всегда восхищалась ее упорством и говорила ей об этом. Такая молодец, отстояла ребенка, не поддалась панике и страшилкам.
Когда София родила дочку, мы, в силу обстоятельств, перестали с ней видеться. В социальных сетях я наблюдала фото счастливого семейства. Младшая девочка получилась у них очень хорошенькая. Вся в папу. Белокурая, голубоглазая с ямочками. Все вроде хорошо. Но в разговорах по телефону Соня почему-то называла дочку «наш крабик».
Но недавно София заглянула ко мне в гости. И, оказалось, что не все так хорошо у них. София оформляла младшенькой инвалидность. Оказалось , что у ребенка эктродактилия. Расщелины между пальцами ручек. Теперь уже не понятно, просмотрели дефект на УЗИ или София сознательно оставила долгожданного ребенка. Она ведь была упертой. Я не стала уточнять.
Она рассказала, что она полна решимости. Добилась операции для ребенка в Северной столице, хотя сначала ей отказывали. Приняла решение, что будет делать платную операцию, озвучила сумму в несколько сотен тысяч рублей. Бесплатную пришлось бы ждать, как ей сказали, до совершеннолетия. Но ведь ребенку нужно жить в обществе и учиться пользоваться ручками.
«И ведь ты знаешь», доверилась мне София, «моя старшая дочь родилась с заячьей губой и волчьей пастью». Это было откровением. Сейчас ей 12, она совершенно обычный ребенок. Симпатичная, улыбчивая девочка. Школьная активистка. София нашла деньги, сделала ей кучу операций. В том числе пластических. При всем том, что тогда ей было 18 лет. И снова ее пресловутый характер.
Я просила Соню, что обо всем этом думает ее муж. Соня вздохнула: «Точно не могу понять, но я сказала ему, что ты меня знаешь, главное приноси в дом деньги, я все сделаю сама». И добавила, что первый муж, когда родился ребенок-инвалид, сразу ее бросил.
Я сказала ей, что восхищаюсь ее упорством, желаю успехов в реабилитации ребенка.
После Сониного визита я задумалась. А ведь я такая же упертая. Как я страдала, когда у меня случился регресс на раннем сроке. Но ведь не зря говорят, что если организм отторгает плод, и если это не гормональная проблема, не нужно стараться его удержать. Это наверняка свидетельствует о наличии каких -то генетических и физических аномалий. Не всегда нужно включать свой настойчивый характер. Иногда нужно задуматься.
А неделю назад Сонин муж покончил жизнь самоубийством. Повешался. Все могу понять . Психологически не справился. Но как же ты, человек, посмел оставить своего единственного любимого ребенка без шансов на лучшую жизнь? Как сейчас София будет решать вопрос с операцией? Но, я в-общем то помню про ее характер.
