С праздником, друзья! С днём Победы.
Нам вчера задали важный и непростой вопрос... Как поговорить об этом с ребёнком? Какие слова найти?
Знаете, когда я был таким, как читатели нашего журнала, ветеранам Войны было столько лет, сколько мне сегодня. Я видел, как они отворачивали лица, когда звучала песня "День Победы". И сегодня, когда я её слышу, что-то моментально изменяется уже в моей душе. Ведь их не осталось. Они теперь только в нас. А значит, наша очередь – испытывать эту радость со слезами на глазах. Чтобы это видели и запоминали уже наши дети.
Наши деды о войне рассказывали неохотно. "А этот за что?" – теребил я орден на праздничном пиджаке. "Всем давали, и мне дали", – отвечал дед и ссаживал с колен – разговор закончен. Только потом, когда на сайте "Подвиг народа" удалось найти и прочесть наградные листы, стало ясно: просто у русских людей хвастать было не принято. Ни страданиями, ни подвигами.
О войне детям 70-х рассказывали кино и телевидение. Книги, школа, дворовые игры... Конечно, это был миф. В нём было много гордости и скорби, много подвига, но мало терпения и изнурительной работы, мало того, что выходит за пределы эстетически приемлемого и допустимого. Настоящий войны мы не знали.
Об этом позаботились наши деды...
Война для нас, тогдашних, была прежде всего интересной книжкой, захватывающим кинозрелищем и игрой. Было ли это плохо? Наверное, нет, не было. Уже потом, когда вырос, я был потрясён фильмом "Летят журавли", на который в детстве просто не обращал внимания. (То ли дело киноэпопея "Освобождение"!) И душа научилась радоваться и плакать под песню "День Победы" тоже уже потом. А детство было детством – легкомысленным и безоблачным. Фильмы про войну смотрели, а воспитательные классные часы – прозёвывали.
И теперь, когда нас спрашивают, как говорить с детьми о Войне, я вспоминаю всё это и вот что хочу сказать. Главное – не стать "классным часом". Не внушать, не обязывать, не быть назидательными и скучными. И ни в коем случае не ждать строго определённой реакции – "вот так правильно, а так неправильно".
Дословно рецепт я бы сформулировал так: "Искать и находить повод расскзывать о войне с волнением".
Ребёнок, возможно, не поймёт вашего волнения, но запомнит.
А уж повод... Мы однажды в журнале рассказывали об улице Варварка, почему она так смешно называется. Рассказали о святой Варваре (а чтобы не скучно было – рассказали о том, как с нею связана сказочная Рапунцель) и вспомнили о святой Иулиании. (Св. Иулиания во время казни св. Варвары заявила о том, что исповедует христианство, хотя могла бы отмолчаться. Но не смогла молча смотреть, как Варвару мучили. Понимала, что её ждёт, но не промолчала.)
Так вот, после этой истории стали говорить о том, что значит "не пощадить живота за други своя" и рассказали об Александре Матросове.
Почему он навалился телом на пулемётный ствол? Очень просто. Потому что после того, как он швырнул гранаты, немецкий пулемётчик был оглушён и на некоторое время прекратил стрелять. Наши бойцы бросились в атаку и на несколько десятков метров приблизились к вражеской позиции... И вот тут очнувшийся пулемётчик начал выкашивать их наверняка. А Матросов, сам раненый, лежал и понимал: секунда – и оборвалась чья-то жизнь, ещё секунда – и ещё чья-то... Потому что он не добросил гранаты. Не попал в амбразуру.
А вы попробуйте попадите. Лёжа, с пятнадцати метров, в 20-сантиметровую щель. Из ста человек девяносто девять не попали бы. А то и все сто. Тем более, ты же сам ранен! Лежи! Да? Нет. Он не смог.
И знаете, что? Мы тогда проводили опрос читателей – какой материал в журнале заинтересовал больше всего. Большинство ребят назвали материал о Матросове.
Ещё пример – как найти повод для разговора. Есть у нас рубрика, которая раньше называлась "Перевёртыш" (ну, там нужно переворачивать журнал). Со временем выяснилось, что она у читателей любимая. И вот в майском номере мы сделали дополнительный (праздничный, подарочный) перевёртыш – на тему Войны. Ребёнок примется выполнять задание с удовольствием (рубрика-то любимая), но выполнить сам всё правильно вряд ли сможет, вот тут и надо ловить момент родителям. Не просто сказать, что треугольник – это письмо, но и рассказать, а почему так? Почему не в конверте? А уж о блокадной пайке-то...
И книжки вслух тоже надо читать не только про мишек паддингтонов и котят финдусов, конечно. Вообще, об этом надо отдельный пост сделать, но вот, скажем, я со своими, пока они были малышами, обязательно читал "Крайний случай" Ильи Туричина. И не стесняйтесь заплакать, если получится. Ну, или хотя бы сделать паузу, отвернуться...
Как деды и прадеды – в день Победы.
