Всегда в голове у меня бардак из мыслей был, сколько себя помню. И людей, когда они не видели то, что я вижу боготворил прям.
Старость самое интересное время. Можно быть самим собой, бояться и притворяться не надо. Если не понимают - пустяки. Жить-то недолго осталось, зачем притворяться. Как перед боем, когда на смерть идешь, своими ножками да навстречу смерти. Притворяться не нужно - это и есть истинная свобода. Так и в старости, уже недалек смертный час! Свобода! Видел как солдатики в штанишки в атаке жидко ходят, но идут, на встречу смерти, срутся от страха невыносимого, но идут. Так и я сейчас!
Страх и трепет ощутил, когда на вертушке в расположение батальона прибыл. Жарища, кислорода не хватает, пылища то вертолета. И ожидающие дембеля, ты сюда-они отсюда, закон природы, блин. Вот тоска-то меня обуяла. Пустяк оказался, памятник я увидел, перед палатками стоял, боевой путь в\ч такой-то, внизу фамилии погибших. Солдатик краской обновлял. И места на памятнике, для фамилий много еще! Видно экономный прапорщик памятник из бетона отливал. Что бы значит, по новой не переделывать, когда погибать-то будут, место свободное отлил! Гад! Страх и трепет, дембеля улетают, я прилетел, а тут памятник, для моего имени стоит! Ведь, я же не знал заранее, что не по мою душу. Я бы скульптору этому, ух! И никто не видит это безобразие с памятником, кроме меня, для всех кругом нормально все. Не видят, не понимают, что нельзя так, что бы место свободное на памятнике было. Только я видел. Сейчас, в старости, если вижу чего, делюсь с окружающими. И оказалось не уникальный я. Все видят и чувствуют то-же, что и я. И радует это меня необыкновенно. И обидеть меня невозможно и напугать, я уже умер, почти. Я не болен, все хорошо, смерть страшна, но я готов к ней. Свобода, господа! Свобода!
