12 апреля – ровно три года с того вечера, когда я последний раз разговаривала со своей сестрой. Старшей сестрой. Она позвонила вечером, сообщила, что испекла пирог – постный, но очень вкусный.
- Вот, с соседкой пьем чай. И ты испеки. Внукам понравится. Рецепт я тебе сейчас кину.
Ничего не предвещало беды…Соседка приходила сделать массаж. Галя тоже, как могла, старалась ей быть полезной – она хорошо шила, да и вообще была на все руки. Было вербное воскресенье. Мы с Галей встретились у мамы. Праздник, работать на себя нельзя. И мы часа полтора сидели, общались. День был такой солнечный, такой ясный. А потом Галя заторопилась домой, но мы ее еще с моей дочкой уговорили заехать к нам домой, предложили ей свежих яиц – Пасха же скоро!
- Движение – это жизнь! – сказала тогда Галя, не соглашаясь ехать на машине. Все бы куда-то бежала…
И все! Больше я ее не услышала. Поздним вечером приступ поджелудочной, которая ее никогда в жизни не беспокоила. Да и вообще мы к врачам обращаемся только в крайних случаях, стараемся их не беспокоить. Ведь больные для врачей – источник беспокойства, не правда ли? И так не хочется их беспокоить, по пустякам. Только лишь когда прижмет…
Галю прижало внезапно, да, видно, так, что она даже решилась вызвать скорую помощь. В нашем городе Скорая очень хорошая. Здесь работают люди неравнодушные, настоящие профессионалы. Мне уже потом, года через полтора, рассказала фельдшер со скорой, как она приезжала к сестре. И что Галя не согласилась на госпитализацию. Накололи – Значит, так пройдет. А потом, будет видно, что потом.
А потом…Галя промучилась до утра. Утром пришла дочь, забежала на минутку, по своим делам. Увидела мать в таком состоянии – вызвала скорую. Галя собралась, спустилась со своего четвертого этажа своими ногами, уехала за медицинской помощью.
Ох, что же это было за пакостное время – короновирус! В Воронежской области еще не было зафиксировано ни одного случая, а все уже сидели взаперти, были закрыты магазины, рынки, в больницу никого не пускали. Маски, перчатки, маски, перчатки. Полтора метра – санитарный разрыв…Ужас! Народ напуганный, а его пугают еще больше. Из всех утюгов звучат страшилки.
Младшая сестра позвонила мне, попросила узнать у доктора, как чувствует себя Галя? На телефон она не отвечает. Видно, ей совсем плохо. Разыскала телефон доктора. Это молодой доктор, ответственный, депутат – коллега по Совету. Удивился, что это моя сестра. Первые слова:
- Я поражен безответственным отношением к своему здоровью…У нее камни в желчном…
- Да никогда желчный ее не беспокоил. Откуда мы это можем знать? Ведь к доктору попасть не так просто! Талонов никогда нет!
- Да уж Вам-то не попасть…Вы всегда можете позвонить…А что касается сестры…В поджелудочную пока лезть не будем…
Уже после обеда Галина была в реанимации. И оттуда больше не вышла. Врачи терпеливо рассказывали про лечение, про результаты обследований, про телемост с Воронежскими медиками, после которого сразу …наступила смерть. Я до конца верила!!!
Вот уже несколько дней не могу записать на прием к терапевту внука. А платные доктора только в Воронеже. Вот тебе и безответственное отношение к своему здоровью! Да к вам попасть, уважаемые люди в белых халатах, как в космос полететь!
Что же с нами происходит? Это что – отдельно взятая проблема в отдельно взятом районе? Или так везде – результат оптимизации медицины? Или доктора так привыкли к своей работе, что уже люди для них не люди, а так - источник их проблем и беспокойства?
Только вот про безответственное отношение к своему здоровью говорить не надо, доктор! По-моему, вам абсолютно все равно, что будет с нами - пациентами…Одним больше, одним меньше. В основном, меньше. За городом кладбище растет не по дням, а по часам. Вымираем как мамонты.
А…врачей нет! Но вы держитесь!
