Анжелика Ивановна преподавала в нашем классе русский язык и литературу. Она была незамужней и бездетной, поэтому ребята за глаза называли ее старой девой. Для нас шестнадцатилетних она, конечно, казалась старой, но на самом деле Анжелике на тот момент было всего лишь тридцать с небольшим хвостиком.
Анжелика Ивановна была строгой, но справедливой, двоечников не унижала, а всячески поддерживала, а отличникам не давала спуску, стараясь довести до определенных вершин. Я относилась к тем, кто, ввиду хорошей учебы, подавал некоторые надежды, так что ко мне у Анжелики был особый интерес.
Как-то раз к нам в класс пришел новенький. Его отец был военным, и парень мотался с ним из города в город, постоянно меняя школы. Возможно поэтому его успеваемость, несмотря на тягу к знаниям, оставляла желать лучшего.
“Ребята, это Дима Топорков. Он будет учиться в вашем классе”, — представила парня директор школы.
Когда я увидела его в первый раз внутри меня сразу вспыхнул настоящий пожар, коленки задрожали, а голос стал хриплым. В его внешности не было ничего примечательного, обычные черты лица, средний рост, немного неряшливая одежда и торчащие волосы, по которым давно плакали парикмахерские инструменты. Но, я увидела нечто большее, его глубокий и таинственный взгляд, который отчего-то был устремлен только на меня.
Я до сих пор уверена, что кроме нас двоих, притяжение, возникшее, между нами, каким-то образом почувствовала и Анжелика. Потому что вскоре она попросила меня помочь Диме подтянуть знания по ее предметам.
— Ты совершенно неверно описываешь образ Гринева, — высказывала я в адрес Димы, прочитав его сочинение. — Ты точно прочел произведение?
— Прочел, — улыбался он, — просто у меня свое мнение на его счет.
— Ты пишешь, что он труслив!
— Я так считаю.
— Но, как же? Произведение построено на его героизме.
— На его удачливости, скорее.
Спорить с Димой у меня не получалось. Его близость затуманивала мой рассудок и прогоняла мысли об учебе на задний план. Правда Анжелика Ивановна считала, что наше общение пошло мне на пользу, мои сочинения приобрели живость изложения и более глубокий взгляд на вещи. Диму она хвалила постоянно, будучи единственной из учителей, кто сразу же разглядел его потенциал.
В один из вечеров, когда я пыталась объяснить Диме правильность написания деепричастных оборотов, я поймала на себе его взгляд. Словно во сне он встал из-за стола, подошел ко мне и коснулся пряди волос. Мое дыхание участилось, и я первая потянулась к нему для поцелуя.
Это был первый поцелуй и в его, и в моей жизни. Но, он был именно таким, как описывалось во всех тех литературных произведениях, что мы читали с ним вместе. Со стуком сердец, напоминавшим грохот, проносящегося на полной скорости, поезда и с ощущением полета, будто мы две парящие над волнами чайки. По-моему, мы оба на несколько мгновений даже перестали делать вдохи и выдохи.
После третьего поцелуя в нашей жизни, случившегося, спустя неделю, Дима, прошептал, уткнувшись в мои волосы:
— Я тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю, — прошептала я в ответ.
Мы были молоды, глупы и считали, что, произнеся эти слова, навсегда привязываем себя друг к другу. Наш роман развивался стремительно, мы все время были вместе, с трудом расставаясь на ночь. Несмотря на запреты родителей, сбегали загород и по нескольку дней жили в палатках. Все закончилось в тот год, когда мы получили аттестаты.
— Поздравляю, дочь! — отец, разглядывая мой аттестат, пожал мне руку, и я была страшно горда этим фактом.
Отношения с отцом у нас были непростые. Он занимал ответственную должность и всегда держал себя крайне сдержанно. Мои успехи в учебе он воспринимал, как должное, то есть, по его мнению, по-другому и быть не могло.
— Готовься к поступлению в Московский университет, — отец прямо светился от радости, что было на него совершенно не похоже.
— Мы же еще не решили? — неуверенно начала я.
— За нас решили вышестоящие власти, — отец ткнул пальцем в потолок и от, промелькнувшей в моей голове догадки, сердце в груди замерло.
— Меня переводят в Москву, — подтвердил мои мысли отец.
Пока я бежала к дому Димы, в голове проносились различные идеи по спасению, но ни одна из них не казалась осуществимой.
Он сидел на скамейке возле подъезда, склонив голову. Я присела рядом.
— Моя семья переезжает на Дальний Восток, — произнес Дима каким-то чужим ломким голосом, — но, ты не бойся, я не поеду с ними. Что-нибудь придумаю, пойду работать. Мы с тобой снимем квартиру и будем вместе.
— Мой отец получил назначение в Москву, боюсь, что меня увезут даже силой, да и тебя никто не оставит одного. Мы несовершеннолетние.
— Тогда давай сбежим. Куда-нибудь в глухую деревню, — не сдавался он.
— Думаешь, мы для этого с тобой так прилежно учились? Чтобы в итоге доить коров?
Я грустно улыбнулась, а Дима неожиданно поменял свое мнение.
— Ты права, — сказал он, — нужно учиться дальше. Ты поедешь в столицу, окончишь университет, а я поступлю в какое-либо учебное заведение на Дальнем Востоке. Будем строить правильную жизнь, без коров и навоза.
Его глаза были устремлены вдаль, и я не могла понять, что он чувствует при этом. Но, мне показалось, что ему стал в тягость наш разговор. Во мне закипел гнев. Мне хотелось услышать от него, что мы пронесем нашу любовь через время и обучение в разных городах не разлучит нас. Или, к примеру, будем вместе спустя год, когда достигнем совершеннолетия и станем вольны распоряжаться своими судьбами. Но ничего этого он не сказал, как будто расстояние между нами являлось причиной, по которой мы должны расстаться.
— Тебе сейчас лучше уйти, — подтвердил мои мысли Дима.
Я смотрела на него, и земля уходила из-под ног. Без него мне не хотелось даже дышать, но я отвернулась и молча пошла по направлению к своему дому.
Перед отъездом я зашла попрощаться с Анжеликой Ивановной. Она была для меня не просто учителем, а скорее другом и в некотором роде наставником.
— Значит уезжаешь? — спросила она, одарив меня грустной улыбкой.
— А вы уже знаете?
— Дима заходил.
Я напряглась, боясь услышать ее дальнейшие слова.
— Вы стали совсем взрослые, научились принимать взвешенные решения, — вроде бы похвалила учитель, но глаза ее при этом были очень печальны.
Потом я расплакалась у нее на плече, мне больше не с кем было разделить свое горе.
— Леночка, жизнь всегда все расставляет на свои места, ты главное помни об этом. Все у вас будет хорошо.
Ее дежурные, как я посчитала, фразы не помогли мне решить проблему, но принесли так необходимое успокоение.
Выйдя из стен школы я, не сдержавшись, пошла к дому Димы. Я хотела попросить у него адрес места, куда они направляются. Я надеялась, что время изгладит ссору и мы сможем хотя бы писать друг другу. Конечно, это было слабое утешение, но оно давало мне надежду. Но, в квартире Димы никто не открывал, а соседка сказала, что они уже уехали.
С тех пор прошло пятнадцать лет и теперь мне самой было тридцать с небольшим хвостиком. Я летела самолетом в свой родной город, где не была со времени описываемых ранее событий. Накануне мне сообщили о смерти моей любимой учительницы русского языка и литературы. В течение этих лет мы иногда списывались с ней, поздравляли друг друга с праздниками. Но в последние полгода сообщений от нее не было и я, к своему стыду, ни разу не поинтересовалась, ее делами.
Подходя к дому Анжелики Ивановны, я увидела мужчину, сидящего на скамейке возле подъезда. Голова его была опущена, но я сразу узнала его! Ноги перестали слушаться меня, а сердце заколотилось, словно сумасшедшее. Я остановилась, не в силах продолжить движение, а он поднял голову и посмотрел на меня в упор.
Больше всего мне хотелось сбежать отсюда, но он не дал мне такого шанса, поднялся и пошел н навстречу. Он выглядел таким привлекательным, словно время вовсе не властно над ним. Я тут же пожалела, что не удосужилась посетить парикмахера перед вылетом и волосы мои скорее всего в этот момент напоминали стог сена.
— Здравствуй, Лена, — произнес он давно забытым голосом, — я тебя дожидался. В доме у Анжелики полно родственников и соседей, мне как-то не ловко среди них.
— Здравствуй, Дима! — мои губы сами собой растянулись в улыбке и я, наплевав на приличия и на копну не стриженых волос, обняла его.
Мы немного дольше положенного времени простояли, обнявшись, а потом, не сговариваясь прошли в дом. В квартире действительно было полно народу, фактически никого из них я не знала. Раньше мы часто бывали в гостях у Анжелики и с тех пор здесь почти ничего не изменилось. У меня было впечатление, что я попала в прошлое, только занавешенные зеркала и сновавшие всюду старушки в черных платках напоминали о случившемся. Оказалось, что двумя месяцами ранее у Анжелики Ивановны обнаружили рак. Стремительно развивающаяся опухоль, не дала никаких шансов избежать трагедии.
— Отключите уже кто-нибудь ее телефон! Не переставая, вибрирует, — произнес какой-то мужчина.
— Да как можно? Девочка совсем расстроится, — ответила ему одна из старушек.
— Все равно оператор вскоре номер заблокирует.
— Ну пусть, хоть не сейчас.
— О чем это они? — спросила я шепотом, обращаясь к Диме.
Он пожал плечами, а одна из родственниц тут же поделилась с нами информацией.
— Анжелика, когда еще не знала о болезни, решила взять девчонку из детдома. Своих-то детей у нее не было. После того как в молодые годы ее парень разбился на мотоцикле, у нее случился выкидыш. Вот и была бесплодна. Девчонку эту она случайно заприметила. Та все сидела одна у окна детдома, возле которого Анжелика на работу ходила. Вот они и стали переглядываться каждый день. Потом Анжелика решилась с ней познакомиться, а там уж обе привязались друг к другу. Как раз когда Анжелика оформляла опеку, у нее рак и обнаружили. А девчонка вот все ждет, и звонит каждый день.
Я не заметила, как во время ее рассказа по моим щекам потекли слезы, а после поминок, когда многие стали уже покидать квартиру, потихоньку забрала с комода постоянно вибрирующий телефон.
Мы вместе с Димой, вышли на улицу и с удовольствием втянули свежий воздух.
— Что будешь делать, ответишь на звонок? — спросил Дима.
— Ты видел?
— Сразу догадался, что ты так сделаешь.
— Я не планировала, — голос мой был очень растерянным.
— Где ты остановилась?
— Не знаю еще. Не подумала. Сразу с самолета сюда поехала.
— Тогда давай вместе поищем место ночлега, а завтра подумаем, как поступить с телефоном нашей бывшей учительницы.
Мы не спеша пошли вдоль набережной, разговаривая о пустяках. Невзирая на обстоятельства, мне было хорошо идти с ним рядом, физически ощущая волнами накатывающие воспоминания о прошлом.
Заселившись в отель, я долго ворочалась в постели. Телефон давно перестал вибрировать, но я все думала о том, как сложилась жизнь Анжелики. Она никогда не показывала свою внутреннюю боль, и мы даже не подозревали о причинах, по которым она не была замужем. Не в силах заснуть, я встала, оделась и спустилась в холл. Дима сидел в фойе и ничуть не удивился, увидев меня.
— Пойдем еще погуляем, — предложил он.
Мы снова бродили по улицам нашего детства и через некоторое время он осмелился спросить:
— Ты замужем?
— Была. Но как-то не сложилось. А ты женат, дети?
— Как-то не сложилось, — улыбнулся он.
— Почему? — задала я бестактный вопрос.
— Просто я всю жизнь любил одну девушку.
— А она? — я никак не могла отнести эту информацию на свой счет.
— А она была слишком хороша для меня.
Мы долго шли молча, а потом мое любопытство и желание понять все же пересилило скромность, и я задала ему нелепый и несвоевременный вопрос:
— Почему ты тогда так легко отказался от меня?
— Поверь, мне было очень нелегко это сделать.
— Тогда, почему?
— Рядом со мной у тебя не было достойного будущего. Твой отец очень популярно объяснил мне это. Я, конечно, не сразу послушал его, но он был очень убедителен. К тому же сказал, что ты сама просто не решаешься объяснить мне, как обстоят дела на самом деле. А потом ты подтвердила его слова, отказавшись сбежать со мной. Я понял, что ты действительно достояна лучшей жизни, чем дойка коров и уборка навоза.
Я остановилась, вцепившись в его руку.
— Ты говоришь это только сейчас? Если бы ты сказал об этом раньше, я последовала бы за тобой в любой коровник! Я просто боялась своего отца, не смела ему перечить на тот момент...
Он остановил мою тираду поцелуем. Вроде бы не первым в моей жизни, но озвученным не меньшим грохотом стука моего сердца.
— Я никогда не переставал любить тебя, — прошептал он.
— А я тебя, — прошептала я в ответ.
На следующий день мы с самого утра отправились в детский дом. Подопечную нашей Анжелики звали Алиса.
— Алиса? — переспросил Дима, — ты наверно из страны чудес?
Девочка с серьезным видом кивнула.
— А ты кто? — спросила она, разглядывая лицо Димы.
— Хочу стать твоим другом и опекуном заодно, если ты не против.
— Ты один живешь?
— Пока один, но очень надеюсь, что вот эта леди, — он кивнул в мою сторону, — скоро станет моей женой. Но, чтобы завоевать ее сердце, мне нужна твоя помощь. Поможешь?
Алиса одарила меня внимательным взглядом, а потом заулыбавшись, сказала
— Давай попробуем.
Автор Светлана Юферева
