Корейский дикий древний утесный и немного императорский чай с горы Пэгунсан и из деревни Кымчхон я пробовал в два подхода. Первый раз в самой деревне, под чутким руководством Вильяма Ли, с участием его коллег, с фотографиями на телефон и в немного искаженном состоянии сознания — сказывалось обилие впечатлений. Второй раз дома, в спокойной обстановке, в компании с отличным сенсористом и с нормальным фотоаппаратом. И обе дегустации дались мне настолько сложно, что написать что-то вменяемое по их результатам я смог только через два месяца.
Причин у таких затруднений две. Первая причина состоит в том, что корейские чаи у меня совершенно не напиты. Я имею представление об основных терруарных и сезонных стилях корейского зеленого чая, пробовал корейские чаи других видов — но этого явно недостаточно для того, чтобы сразу же включить любой новый попробованный корейский чай в общий региональный и технологический контекст. Ну то есть я могу сказать что-то типа «да, это корейский зеленый чай, скорее всего из Посона» — но не более того.
Во-вторых, дикого древнего утесного и немного императорского чая с горы Пэгунсан из деревни Кымчхон производится очень мало. И мне его не хватило для того, чтобы составить сколько-либо разумное мнение о чае. Однократного сенсорного контакта достаточно для оценки недорогого чая на предмет обнаружения в нем откровенных дефектов. Для того, чтобы разобраться с хорошим чаем, его нужно выпить много. Один мой знакомый лет двадцать назад настаивал на 400 граммах. Я не буду столь категоричен, всякое бывает — но однократной дегустации лично мне никогда не бывает достаточно. Намеки даже не на понимание, а на осознание чая — извините за такое слово — появляются у меня при повторной дегустации. А окончательно в моем персональном вкусовом бэкграунде чай закрепляется после пары десятков подходов, причем очень разных — с разной техникой заваривания, в разном гастрономическом сопровождении и вообще во всём разном.
Ну а тут у меня, стало быть, была однократная дегустация небольшой линейки чаев в месте непосредственного производства и десятиграммовый пакетик зеленого чая первого сбора 2022 года, увезенный с собой. Оставим сейчас без внимания тот факт, что декабрь — уже не самое удачное время для дегустации весеннего зеленого чая, одной из основных фишек которого является как раз свежесть. Несмотря на ненапитость, хорошие корейские зеленые чаи произвели на меня впечатление достаточно стабильных напитков. Они, безусловно, меняются в процессе хранения — но не очень стремительно. И сохраняют стиль. На моем уровне владения материалом этого достаточно. Так что основных проблем при дегустации дикого древнего и все остальное чая у меня, повторюсь, было всего две — недостаток персонального опыта и небольшое количество чая. Обе проблемы объективны и, к счастью, поддаются корректировке — так что я бодрости духа не теряю. Но о самом чае пока могу сказать очень немногое — и больше историй, чем впечатлений. Ну и похвастаться фотографиями.
Напомню, что чай этот изготовлен из листьев, собранных с давно и надежно одичавших чайных кустов. В 863 году на горе Пэгунсан был основан буддийский монастырь, вокруг которого росли чайные кусты. Монастырь, как это часто бывает, в конце концов пришел в упадок и разрушился — а чайные кусты сохранились и одичали. Причем одичали успешно — чайные заросли там получились обширные и развесистые.
Чайные кусты в Кымчхоне растут на высотах от 200 до 500 метров над уровнем моря, на склоне горы, практически на камнях, цепляясь корнями за трещины. А еще чайные кусты растут там не просто так, а в естественном окружении кучи растений-соседей. Самым заметным соседом чайных кустов является бамбук. Реже там встречается каштан — он растет, как правило, по кромкам чайных зарослей. В непосредственной близости от чайных утесов растут плодовые сады — в основном слива и хурма. А самым интересным соседом чайных кустов в Кымчхоне является лиана, которая накрывает чайные кусты с головой. И с одной стороны, она заметно затрудняет доступ к чайным кустам. Но, с другой стороны, она участвует в формировании благоприятных условий для роста чайных растений. Чайные кусты и лиана поддерживают друг дружку на камнях — кусты служат первичной опорой для лианы, а разросшаяся лиана работает своеобразной геосеткой, повышая устойчивость кустов. Кроме того, лиана прикрывает чайные кусты зимой и затеняет их летом — склон, на котором растет чай, ориентирован на юг и освещается солнцем с утра до вечера. Эта лиана называется пуэрария дольчатая (Pueraria montana var. lobata), Что, конечно, сразу вызывает правильные ассоциации и добавляет любопытнейшей истории этого чая дополнительный прикольный штрих .
Суперстарых чайных кустов на горе Пэгунсан нет — большим растениям на каменистых склонах не закрепиться. Но кусты, возраст которых оценивается в 200-400 лет присутствуют в изобилии. Ну то есть они действительно древние. И дикие — потому что растут и размножаются сами по себе. И утесные — потому что растут на камнях. И они действительно растут совсем рядом с фруктовыми деревьями. И под пологом леса и лиан. И еще они действительно немного императорские — потому что одним из участников команды, которая работает с этим чаем, является потомок последнего императора Кореи.
Короче говоря, коллекционная и маркетинговая ценность чая, собранного с этих кустов, является очень высокой. Для Кореи, пожалуй, и вовсе самой высокой. Кроме того, этот чай может претендовать на то, что является прямым потомком первых чайных кустов, осознанно разводимых за пределами Китая. Второродство, если можно так выразиться, выращивания чая — вопрос до сих пор до конца между Японией и Кореей не разрешенный. Так что шанс есть.
Ну и вот, значит, две дегустации. По результатам которых я могу сказать только одно. Дикий древний утесный и немного императорский чай с горы Пэгунсан и из деревни Кымчхон — это хороший корейский чай. Зеленый стилистически близок к чаям из Хадона — что и не удивительно, этот чайный регион Кореи хоть и находится формально в другой провинции, но территориально расположен совсем близко, буквально через речку от деревни Кымчхон и горы Пэгунсан. Хадон, кстати, считается старейшим чайным регионом Кореи — а дикие чайные кусты с горы Пэгунсан претендуют на то, чтобы быть потомками старейшей корейской чайной плантации. И это еще одно забавное пересечение в копилку занимательных историй.
Там, на месте, мы попробовали зеленый чай, черный чай, улун и темный чай из местного сырья. Про зеленый чай я уже все сказал, а остальные чаи мне просто не с чем сравнивать. Ну, разве что, темный чай — он, пожалуй, немного похож на хорошие хубэйские цин чжуани и на тайваньские хэйча из Ладони Будды, которые мне доводилось пробовать во времена работы с тайваньским чаем.
Короче говоря, корейскому дикому древнему утесному и немного императорскому чаю с горы Пэгунсан и из деревни Кымчхон еще предстоит найти свое чайное лицо. С остальными лицами — историческим и маркетинговым — у него все отлично, просто он их еще почти никому не показывал.
Вильям, Большой Брат, спасибо!
