Здравствуйте, дорогие читатели!
В рамках поднятой темы построения гражданского общества, преобразующего окружающую действительность, продолжаю цикл интервью с людьми, которые в силу своих знаний, умений и желания могут стать элементами этой сети. Я с огромным удовольствием представляю вам своего нового собеседника – Антона Евгеньевича Новикова. В сокращённом виде это интервью вышло в газете "Суть Времени"
Антон Евгеньевич родился в 1973 году, в Нижнем Новгороде. Потомственный врач, закончил Приволжский Исследовательский Медицинский Университет (ПИМУ) и сейчас работает там же. Специализация - онкология и травматология.
После начала спецоперации на Украине Антон Евгеньевич активно включился в деятельность Общероссийского Народного Фронта (ОНФ) и стал заниматься гуманитарной помощью нашим воинам. Во время первой поездки на Донбасс вместе с гуманитарным грузом Антон Евгеньевич добровольно присоединился к отдельной батальонно-тактической группе «Сомали» в должности тактического врача. После этого были новые командировки на освобождённые территории уже по линии Минздрава России, ранение… За что воюет этот 50-летний человек, известный врач, отец четверых детей мы поговорили в помещении ОНФ в Нижнем Новгороде.
Семья; Выбор профессии.
- Антон Евгеньевич, расскажите пожалуйста о своих родителях и о выборе профессии?
Мои родители из Нижнего Новгорода. Здесь же родился и я. Врач в пятом поколении (в моей семье врачом был отец). Мы смогли проследить наш род до пращура, который основал первую аптеку в Петербурге. Так что больших сомнений в выборе профессии не стояло. После 8-го класса я уже работал санитаром. Закончил я ПИМУ в 1997 году.
- Где и кем сейчас работаете?
Сейчас работаю там же. Я врач травматолог; также занимаюсь онкологическими заболеваниями. Ещё работал в Дзержинске (Нижегородская область) на станции скорой помощи и главврачом центральной районной больницы в Нижнем Новгороде.
Православие
- Вы православный человек?
Я считаю себя православным человеком и соответствующим образом выстраиваю систему жизненных ценностей. Меня крестили в детстве, а глубокое осознание себя как верующего человека пришло уже после института.
- Что для Вас Русский Мир?
Патриархальный жизненный уклад и базовые христианские ценности, которые в целом едины для представителей всех традиционных конфессий, базирующихся на ветхом завете, а также и для советской коммунистической идеологии. Понятие о совести, о смысле жизни, о том, что допустимо, а что нет…
До войны я состоял в «Совете отцов». Одной из их задач, помимо социальных (питание, детские площадки, праздники и т.д.) была укоренение традиционных ценностей в среде подрастающего поколения, противодействие насаждению чуждых нам либеральных идей среди детей. Своих детей я отправил учиться в православную гимназию.
Что характерно, многие из детей, с которыми мы занимались, выросли и сейчас воюют на Донбассе. Кстати, забегая вперёд, скажу, что сейчас на войне каждый третий флаг с нашей стороны – «Спас нерукотоворный».
Война на Украине
- Что для Вас Украинское государство и украинская нация?
Безусловно русские, украинцы и белорусы - это единая русская нация. С натяжкой украинцев и белорусов можно назвать русским субэтносом. Как государство, современная Украина – однозначно антироссийская химера. Корни его происхождения произрастают из желания сдерживать Россию. Отсчёт можно вести от 1812 года, когда англичане поняли, что необходимо вбить клин между Россией и Германией, чтобы не дать сформироваться крепкому союзу этих государств. Ну а когда удалось сделать Россию враждебной Германии и Австро-Венгрии последние с конца 19 века, стали конструировать из живущих на их территории русинов антирусских украинцев. Теперь даже украинский язык стал сильно отличаться от русского (в моём детстве такой большой разницы не было). Современных украинцев я бы назвал обособленным субэтносом, который искусственно выпестовали из русских людей, живущих на территории нынешней западной Украины. Ещё хотел бы подчеркнуть, что ни Новороссия ни Крым к химерному украинскому проекту ну никак не должны быть пристёгнуты.
Первая командировка: батальон Сомали
- Ваше личное отношение к данному конфликту?
Я расценивал этот конфликт как свой с самого начала, с 2014 года. Как обсудили выше, знание истории однозначно расставляет всё на свои места – Украина несёт угрозу России и Русскому миру.
Война смыслов, которая там идёт очень многомерна. Это не только борьба России за жизнь. Элементы религиозной войны присутствуют. Огромное количество наших отрядов идут под именами святых. Это стало особенно распространено после начала гонений на православную церковь на Украине.
- Как уживаются вместе воюющие с нашей стороны люди разных национальностей, разных вероисповеданий и взглядов?
Там, действительно, много сторонников Советского проекта, к числу которых, кстати, я себя также отношу. Их понятие о социальной справедливости прекрасно сочетается с православной и мусульманской верой. Такого единения самых разных людей я никогда до этого не видел. Я сам слышал от жителей Мариуполя, сидящих в подвале, что когда они услышали «Аллах Акбар», то подумали, «Ну Слава Богу, Наши!».
Я служил бок о бок фельдшером (к сожалению, он погиб), убеждённым атеистом и у нас с ним не возникало никаких разногласий за всё время совместной работы.
- Когда Вы в первый раз поехали на Донбасс?
Летом 2022 года. Я взял отпуск и поехал туда с гуманитарным конвоем и остался там. Меня приняли в батальон «Сомали» и через 20 минут после знакомства я отправился в роли тактического врача на боевой выезд. Начался штурм посёлка Пески, который я прошёл с отрядом от начала до конца. В ту поездку я пробыл там месяц.
- Что за люди идут в такие отряды, ведь тот же «Сомали» существуют с 2014 года?
Примерно половина – это добровольцы из России. Есть удивительные люди. Одному бойцу было 60 лет. Его отказывались отправлять на фронт в России по линии Минобороны и тогда он приехал в Донецк; там взяли в «Сомали». Остальные – местные.
- Было ли возможно заработать в тех же «Сомали»? Были ли там люди, которые пошли на войну ради денег?
Нет, кода я там был те выплаты, которые платились по линии Минобороны на бойцов добровольческих отрядов не распространялись, поэтому люди там идейные. Я, например, за первую командировку по итогам только потратил часть своих сбережений.
- Хорошо ли был «экипирован» батальон? Кто спонсирует такие отряды?
Так как батальон входит в состав 1-го армейского корпуса народной милиции ДНР, то и содержался он за счёт средств республики. Обеспечение в целом средненькое. Я, например, форму сам себе покупал. С боеприпасами проблем не было. Хотел бы добавить, что все подобные отряды, сформировавшиеся в 2014 году встроены в структуру армии ДНР. «Вольница» закончилась ещё в 2015.
- Деятельность волонтёров на этой войне заметна?
Их помощь очень ощутима. Как только чего-то не хватало, связывался с «Отцами России» или с ОНФ и все мои пожелания оперативно выполнялись.
Встречи с противником
- Доводилось ли сталкиваться с украинскими солдатами?
С пленными. Некоторым оказывал медицинскую помощь. Это были обычные ВСУшники. Нацисты до плена обычно не доезжали.
- За что они воюют? В чём их мотивация?
С нацистами всё просто. Они воюют даже не за Украину, а за то, чтобы уничтожить Россию. Никаких рациональных мыслей за этим у их не стоит. Мозги начисто промыты. Причём возраст разный. Нельзя сказать, что это только молодёжь. Они даже не смогут ответь на вопрос, что будут делать после того, как уничтожат Россию и русских.
Простые мобилизованные воюют, потому что есть приказ. Они ведь такие же русские, как и мы и отношение к военной присяге у них такое же. Поэтому дерутся стойко, ведь «отступать команды не было». Ну и им тоже мозги промывают. Они то пребывают на фронт в полной уверенности, что скоро будут под Москвой, и начинают задумываться только когда сталкиваются с реальностью и оказываются под пулями.
Другое дело, что нашим бойцам это всё равно. Раз они и их химерное государство угрожают России, они должны быть уничтожены и их мотивация – вопрос десятый.
- Ходят слухи ещё про то, что ВСУшники воюют под воздействием различных психотропных средств. Так ли это, ведь трудно не осознавать большие потери, которые они несут.
Потери, действительно, у них огромные - больше 200 000. Про наркотики – действительно так. Слухи про развернувшийся на Украине рынок органов погибших солдат также похожи на правду.
Вторая командировка
- Во вторую командировку вы поехали уже официально по линии министерства здравоохранения. Находились уже не в «Сомали», а в структурах российской армии. Есть ли разница в том, как воюют добровольческие отряды и наши кадровые военные?
Сражаются все храбро. Тут разницы между «добровольцами» и «профессионалами» нет. Из негативных факторов можно отметить несогласованность между различными частями и употребление спиртных напитков. Когда я работал в Гениченске мне ежедневно приводили солдат и офицеров на медицинское освидетельствование. Сказывалось конечно то, что Гениченск – курортный город, линия фронта далеко. Солдат выводили туда на отдых.
- Но в итоге вы опять оказались в Донецке.
Да, я туда попросился, потому что там с травматологами было хуже и, соответственно, я там был нужнее. Тогда же и получил ранение - контузию.
- Что можете сказать об обеспеченности медицинским «хозяйством»? В этот раз вы ездили уже по линии Минздрава.
Тут односложно трудно ответить. Ситуация мозаичная, если так можно сказать. С одной стороны, например, в Донецке хуже, чем в том же Гениченске или Мариуполе, так как там было довольно скудное республиканское снабжение. С другой стороны, в Мариуполе местные врачи боятся тратить лекарства после прихода России, так как опасаются расправ в случае возврата Украины. В Гениченске мы сразу получили большую партии материалов от Минздрава и сразу смогли начать делать сложные операции.
- Отношение гражданского населения к России; Рады ли, что избавились от Украины?
Опять же вопрос непростой. С одной стороны те, кто остались, видят, что в России им будет лучше. С другой стороны, присутствует раздражение «зачем вы это начали?!». Также люди очень запуганы. В случае возврата Украины, оставшихся в первую очередь поставят к стенке. Одному жителю Гениченска позвонил его друг детства и пообещал повесить его, когда Россия сдаст город. Так что все, кто остались, понимают, что дальше теперь только с Россией.
- Что они так быстро успели увидеть, что начинают понимать, что им лучше с Россией? Особенно обыватели?
Например, они увидели, что в России можно реально получить бесплатную медицинскую помощь. На Украине – всё за деньги. Идя к врачу, надо принести лекарство, шприц и заплатить ему, чтобы он тебе это лекарство вколол. Это была одна из моих задач – налаживать взаимодействие с местными, которым 30 лет промывали мозги.
- С чем-то нехорошим сталкивались с нашей стороны?
Отношение в первую очередь бойцов ДНР к местным жителям на освобождённых территориях. «Мы уже 8 лет воюем, а вы тут отсиживались вместо того, чтобы тоже оружие в руки взять». Со стороны российских военных отношение гораздо более корректное. Тем не менее помощи местные жители от освободителей видят гораздо больше, чем негативного отношения.
При этом, если какая-та территория, не дай Бог, опять попадает под контроль Украины враг ведёт себя очень жестоко. Знаю от эвакуированных из Херсона, у которых в городе остались родственники.
Профессиональный опыт, полученный на войне
- Несколько вопросов к Вам как врачу, оказавшемуся в новых условиях, на войне. С какими проблемами столкнулась отечественная тактическая медицина в ходе СВО?
На мой взгляд, аптечка для наших линейных бойцов очень избыточна. Боец и так перегружен вооружением (12 магазинов, автомат, бронежилет) и таскать на себе ещё и большую аптечку, а сейчас там есть даже средство от поноса, и средство для обеззараживания воды – ему тяжело. Нужен минимум, чтобы сохранить жизнь – жгуты, бинты, противошоковые препараты.
Это касается обычных бойцов. У спецназа, естественно, всё должно быть по-другому, но у него и другие задачи. А вот у санитара-стрелка уже должно быть, естественно, большее разнообразие лекарств, но у него, зато, вооружений меньше. Надо вспомнить опыт Пирогова, что мед. служба на войне должна быть разделена по уровням – уровень отделения, роты, батальона и т.д. На каждом последующем уровне – большее разнообразие медицинских инструментов и лекарств. Средства естественно должны быть современные, но само построение медицинской службы должно быть именно таким. На своём опыте убедился в избыточном весе медицинской аптечки, когда участвовал в эвакуации раненных.
- А откуда идёт эта «перегруженность» аптечки?
Это, с одной стороны, бездумное копирование западных стандартов, а с другой – то, что этими вопросами занимаются гражданские медицинские учреждения, а не специализированные военные НИИ, которые, к сожалению, были погублены. Злого умысла в этом нет, а есть непонимание реалий войны.
- Приходилось ли свой опыт гражданского врача пересматривать, сталкиваясь с военными травмами?
Лично мне нет, потому, что когда я работал в Дзержинске (а это - город химиков), я столкнулся с крупными техногенными авариями на предприятиях и, соответственно, с большим наплывом раненных. Тогда же я понял, что помощь надо оказывать ограниченную, но максимальному числу людей, чтобы сохранить как можно больше жизней. Также необходимо пересмотреть некоторые внутренние правила. Например, в зоне боевых действий должно быть законодательно разрешено ставить уколы через военную форму. Естественно, это и сейчас делают, но это нарушение правил.
- Нужно ли готовить нашу медицинскую систему к военному времени? Например, к тому, что война может вестись на территории России?
Безусловно. Однако, я очень надеюсь, что в таком случае наша страна ответит агрессору очень жёстко, в том числе используя свой ядерный арсенал. Подготовкой же тактических врачей у нас занимаются неправительственные организации, добровольческие структуры. Этот вопрос тянет на себе в первую очередь общество, а не чиновники.
- Антон Евгеньевич, а расскажите что-то из интересных историй, произошедших с Вами во время пребывания в зоне СВО.
Интересных случаев было много. Расскажу историю с гранатой. Самое страшное, что может случиться на этой войне – это попасть в плен. Особенно бойцам добровольческих батальонов, к ним относился и я. На такой случай у каждого припасена граната, которой мы всегда готовы взорвать себя, чтобы не попасть в руки к нацистам. Ко мне подошёл один командир и, сказав, что самоубийство в христианстве страшный грех, заменил мою наступательную гранату на оборонительную Ф-1, которая уничтожает всё в радиусе 5 метров от взрыва. Тогда в случае самоподрыва, я бы унёс с собой жизни не только свою, но и врагов, а это уже смерть в бою, а не самоубийство – достойная смерть. Интересно, что этот командир был правоверным мусульманином, но, как видим, хорошо разбирался в христианской религии и решил помочь мне.
- А давайте теперь смешную историю. На войне без юмора никуда…
Был в отряде один боец. Служил он к тому моменту уже 4 года, но в силу его персональных особенностей ему поручали «вспомогательные» задачи – «отнеси-принеси-подай». За эти 4 года он не сделал в сторону врага ни одного выстрела. Как-то раз минные осколки попали ему в пальцы. Оперирую я его в сложенном салоне пятидверного автомобиля «Нива». Там самое хорошее освещение у меня было для операций на передовой. Понимаю, что операция заканчивается успешно – уцелеют и рука, и все пальцы. Но решил пошутить, благо батальон был очень юмористичный, говорю ему, что большой палец всё-таки придётся отрезать. Он просит сохранить. Я его спрашиваю, сколько он мне заплатит за сохранённый палец. Денег у него нет. Начинает спрашивать меня, как ещё можно решить вопрос с пальцем без денег. Тогда предлагаю ему в двухнедельный срок добыть в бою для нашего командира медицинского взвода компактный автомат АКС-74 (так называемую «Ксюху»), ведь ему с ним удобнее будет ездить, чем со стандартным АК-74. Взял с него обещание добыть «Ксюху» и пригрозил, что палец отвалится, если он не выполнит своего обещания. В результате и пальцы у парня не отвалились, и командир медицинского взвода получил АКС-74, который мой пациент добыл, не знаю, как, на украинской стороне.
Путь к Победе
- Что будет, если мы потерпим поражение в этой войне?
Нас после этого просто не будет. Ни как страны, ни как народов её населяющих, ни как Русского Мира. Так что выбор один - победить.
- Что должны делать граждане России, чтобы победить?
Мир никогда не будет прежним. Мобилизоваться должны все, каждый на своём месте.
- Что бы Вы сказали людям, которые мобилизованы на войну?
Удачи!
- Жалеете ли о чём-нибудь?
Только о том, что не поехал на Донбасс в 2014 году. Повторюсь, прекрасно понимаю за что мы воюем и это также понимают самые разные представители Русского мира – православные, мусульмане, буддисты, советские патриоты. Все мы воюем за свою веру, которая у нас в целом общая.
- Есть ли у Вас образ будущего нашей страны и нашего общества? Какой он этот образ?
Государство социальной справедливости. Даже сейчас в очень несовершенной России та же медицинская помощь у нас доступнее чем в той же Европе, но безусловно есть куда расти. Общество, которое понимает, что западный либерализм в том виде, в котором он насаждается это стыдно.
Эта война, как очищающий огонь на многое открыла нам глаза. Люди проявили себя (как хорошие, так и плохие). Мы вновь начинаем видеть истинные ценности, разницу между счастьем и удовольствием. Поесть борщ с ребятами из «Сомали» радует гораздо больше, чем покупка Мерседеса. Я сейчас просто не готов совершать дорогие покупки и переплачивать, например, за бренд. Совесть не позволит. Перед глазами встают бойцы, которым на эти деньги можно купить что-то нужное.
Когда мы победим оттуда вернётся огромная масса ветеранов и вот тогда мы и увидим изменения. Эти люди уже не потерпят власти зажравшегося олигархата. Выковываются новые люди и новая элита.
Дети
- Кратко о семье – смогли ли Вы передать детям свои культурные коды?
Православие да, над чувством справедливости надо ещё поработать, но время ещё есть. Старшему только 18.
