Правда похожа на зубную боль - чем дольше терпишь, тем больнее потом.
Идеальный ужин
- Олежек, может, еще пирожок? С капустой, твои любимые! - Надежда Сергеевна протягивает сыну тарелку с румяной выпечкой.
- Мам, я уже три съел.
- Какие три? Всего два! Я же считаю, - она подмигивает. - А помнишь, в детстве ты мог семь штук за раз умять?
Я смотрю на эту идиллическую сцену и чувствую, как внутри все сжимается. Каждое воскресенье одно и то то же. Хотя нет, не так - каждый божий день. Если не пироги, то звонки. Если не звонки, то советы. Если не советы...
- Леночка, а ты что же совсем не ешь? - прерывает мои мысли свекровь.
- Спасибо, я сыта.
- Но ты же только попробовала! Может, невкусно? - В голосе появляются знакомые нотки укора.
- Что вы, мама, очень вкусно. Просто я...
- Лен, возьми пирожок, - вступает Олег. - Мама же старалась.
Я механически беру с тарелки это кулинарное совершенство. Интересно, сколько еще я смогу так сидеть и улыбаться? Десять лет вроде продержалась. Когда давала согласие на брак с маменькиным сынком, думала - перерастет. Не перерос.
Дома, когда закрываю дверь квартиры, чувствую - все, больше не могу молчать.
- Олег, нам надо поговорить.
- М-м? - он все еще в блаженном состоянии после маминых пирогов.
- Знаешь, что меня поражает? Как легко ты позволяешь своей матери управлять нашей жизнью.
- Что? - он удивленно поворачивается. - С чего ты взяла?
- С того, что ты только что заставлял меня есть, хотя знаешь - я на диете. С того, что мы каждое воскресенье обязаны быть у нее. С того, что...
- Подожди-подожди, - он поднимает руки в защитном жесте. - Ты это сейчас серьезно? Мама просто заботится о нас!
- Нет, милый. Она не заботится - она контролирует. А ты... ты как будто все еще ждешь от нее похвалы за съеденную кашу.
- Знаешь что... - его лицо начинает краснеть. - Ты просто завидуешь. Завидуешь, что у меня с мамой такие отношения!
- Я?! - от абсурдности обвинения у меня перехватывает дыхание. - Я завидую тому, что в свои пятьдесят ты не можешь принять ни одного решения без маминой подсказки?
- А вот это уже... это... - он задыхается от возмущения. - Знаешь что? Я, пожалуй, пойду к маме. Там хотя бы...
- Правильно, беги к мамочке! - я уже не могу остановиться. - Она погладит по головке, скажет, какая у тебя плохая жена!
Он молча хватает куртку и выскакивает за дверь. А я стою в прихожей и понимаю - вот она, та самая правда, которую я так долго держала в себе. И что теперь?
Когда слова бьют
Утро встречает меня пустой квартирой и тремя пропущенными от свекрови. Знаю, что скажет: "Леночка, ну как же так! Он у нас такой чувствительный..."
Телефон снова вибрирует. На этот раз муж.
- Мне нужно забрать вещи, - голос непривычно сухой.
- Забирай, я на работе буду.
- Нет, я хочу поговорить.
Поговорить? После ухода мужа прошли сутки, а он уже хочет поговорить? Что-то новенькое.
- Хорошо, - соглашаюсь я. - В семь.
Весь день как в тумане. Перед глазами всплывают картинки: вот Надежда Сергеевна учит меня варить суп "как Олежек любит", вот советует, какие шторы повесить в спальне, вот объясняет, почему нам рано заводить детей...
- Лена, ты меня слушаешь? - начальник щелкает пальцами перед моим лицом.
- Да, конечно. Квартальный отчет...
- Какой отчет? Я про отпуск спрашиваю!
В семь вечера ключ поворачивается в замке. Олег входит - какой-то потерянный, но с мамиными пирожками в пакете. Ну конечно.
- Может, чаю? - предлагает он.
- Давай без прелюдий, - я сажусь напротив. - Что ты хотел сказать?
- Знаешь, я всю ночь думал... - он мнется. - Ты была права. Отчасти.
- Отчасти?
- Да. Может, я действительно... слишком полагаюсь на маму. Но ты тоже хороша! Набросилась...
- Я набросилась? - чувствую, как внутри снова закипает. - Десять лет, Олег! Десять лет я молчала!
- И что, это повод так говорить о моей матери?
- А как о ней говорить? "Спасибо, мамочка, что решаешь за нас, где нам жить"? "Спасибо, что указываешь, как нам питаться"?
- Но она же от души...
- От души?! - я вскакиваю. - Знаешь, что она мне сказала месяц назад? "Леночка, может, тебе к врачу сходить? Что-то ты раздражительная стала. У меня хороший невролог есть..."
Олег морщится:
- Ну вот, опять...
- Что "опять"? Правда глаза колет?
- Знаешь... - он встает. - Я, пожалуй, поживу пока у мамы. Тебе надо успокоиться.
- Мне? - я почти смеюсь. - Тебе надо повзрослеть!
Он уходит, оставив пирожки на столе. А я сажусь и впервые за десять лет чувствую... облегчение? Да, мне больно. Да, страшно. Но я наконец-то сказала все, что думаю.
Телефон снова звонит. Надежда Сергеевна. Нажимаю "сбросить" и иду выкидывать пирожки.
Две недели без маминых пирожков
Две недели после ухода мужа тянутся как патока. Дома непривычно тихо - никто не бубнит в телефон: "Да, мамочка, конечно, мамочка". Тишина звенит в ушах, особенно по вечерам.
На работе стало легче - наконец-то никто не дергает звонками каждый час. Помню, как Надежда Сергеевна учила Олега: "Сынок, жена должна быть всегда на связи. Мало ли что..."
Звонок в дверь. На пороге - она собственной персоной.
- Леночка, нам надо поговорить.
- Проходите, - я пропускаю свекровь в квартиру, отмечая, как она морщится при виде немытой чашки в раковине.
- Что же ты делаешь, девочка моя? - она присаживается на краешек дивана. - Олежек так страдает...
- Правда? - я не сдерживаю сарказм. - А по-моему, ему у вас хорошо - пирожки, забота...
- Ты не понимаешь! - она всплескивает руками. - Он же как потерянный ходит. Вчера даже суп не доел!
Я представляю эту сцену: Олег над тарелкой, мама с половником наготове, и меня душит истерический смех.
- Надежда Сергеевна, а вы никогда не думали, что ваша забота... душит?
- Что?! - она подскакивает как ужаленная. - Да как ты...
- Сядьте, пожалуйста. Давайте поговорим начистоту.
Она опускается обратно, поправляя идеально уложенные волосы:
- Ну, говори.
- Помните, когда муж вернулся после ухода с первой работы, вы сказали: "Мама знает, как лучше"? А когда мы выбирали квартиру? "Мама плохого не посоветует"?
- И что? Я была права! Квартира отличная...
- Дело не в квартире. Дело в том, что вы решаете за нас. За него. А он... позволяет.
Свекровь поджимает губы:
- По-твоему, я должна быть равнодушной матерью?
- Нет. Но ваш сын - взрослый мужчина. Был бы, если бы вы позволили.
- Знаешь что... - она встает. - Я думала, мы поговорим по-хорошему. Но ты... ты просто неблагодарная! Мы с Олежеком все для тебя...
- Вы с Олежеком, - эхом отзываюсь я. - Вот в этом вся проблема.
Когда за свекровью закрывается дверь, я вдруг понимаю - а ведь действительно стало легче. Как будто очнулась от долгого сна, где была массовкой в чужом спектакле.
Телефон пиликает сообщением от Олега: "Зачем ты маму расстроила?"
Я не отвечаю. Вместо этого иду мыть посуду, включаю музыку и впервые за долгое время чувствую себя... собой.
Ты за вещами?
Месяц пролетел незаметно. Я и не думала, что одиночество может быть таким... уютным. Никто не контролирует, что я ем на ужин, никто не напоминает про "эту чудесную передачу по первому каналу".
Звонок в дверь застает врасплох. На пороге - Олег.
- Привет, - он мнется. - Можно войти?
Я молча отступаю. Он проходит в комнату, оглядывается:
- А у тебя тут... уютно стало.
- Спасибо, - я сажусь в кресло. - Ты за вещами?
- Нет, я... поговорить хотел.
Что-то новенькое. Обычно после наших конфликтов муж возвращается спустя день-два с виноватым видом и маминым пирогом.
- Я тут подумал... - он присаживается на диван. - Может, ты была права.
- В чем именно?
- Ну... насчет мамы. И меня. Знаешь, когда живешь у родителей в пятьдесят лет - многое начинаешь понимать.
Я молчу, боясь спугнуть этот момент откровенности.
- Помнишь, как мы познакомились? - вдруг спрашивает он.
- Конечно. На дне рождения Светки.
- Ага. А помнишь, что ты мне сказала, когда я предложил встречаться?
Я улыбаюсь:
- "Только если твоя мама даст согласие на брак".
- Вот-вот, - он грустно усмехается. - А я ведь тогда обиделся. Подумал - издевается. А потом... потом понял, что ты права. Я действительно ждал маминого одобрения. Всегда ждал.
Повисает тишина. Я не знаю, что сказать. Столько лет ждала этого разговора, а теперь растерялась.
- Знаешь, Лен, - он встает, - я ведь правда люблю маму. Она многое для меня сделала. Но... ты права. Пора взрослеть.
- И что теперь? - я тоже поднимаюсь.
- Не знаю, - он пожимает плечами. - Наверное, нам обоим нужно время. Подумать, чего мы хотим на самом деле.
Когда за Олегом закрывается дверь, я чувствую странную смесь облегчения и грусти. Что-то закончилось. Что-то начинается.
Я подхожу к окну. На улице весна, деревья в цвету. Впервые за долгое время хочется просто гулять, дышать полной грудью. Быть собой.
Телефон пиликает сообщением от свекрови: "Леночка, вы помирились?"
Я улыбаюсь и нажимаю "удалить".
Правда как она есть
Весеннее солнце заливает кафе. Мы сидим с Олегом за столиком у окна - впервые за два месяца встретились поговорить.
- Будешь кофе? - спрашиваю я.
- Нет, мне нельзя. Давление... - он осекается и усмехается. - Черт, это же мамины слова, да?
Я киваю, пряча улыбку за чашкой.
- Знаешь, - он крутит в руках салфетку, - я много думал. О нас. О маме. Обо всем.
- И что надумал?
- Помнишь, ты сказала, что я прячусь за маму? Я разозлился тогда... А сейчас понимаю - это было не про маму. Это было про меня.
За окном шумит город. Мимо проходят люди - каждый со своей историей, со своей правдой.
- Лен, я ведь правда старался быть хорошим мужем.
- Я знаю, - отвечаю тихо. - Но ты больше старался быть хорошим сыном.
Он вздрагивает, но не спорит.
- А знаешь, что самое смешное? - продолжает он после паузы. - Мама тоже изменилась. Представляешь, вчера впервые спросила, чего я сам хочу на обед. Не "кушай, сынок, я приготовила", а просто спросила.
Я улыбаюсь:
- Значит, не зря все это было.
- Не зря, - он кивает. - Только... - он запинается. - Только вернуться я не смогу.
- Почему? - спрашиваю, хотя уже знаю ответ.
- Потому что ты была права. Нам нужно научиться жить своей жизнью. Мне - особенно.
Я смотрю в окно. Там, на углу, молодая пара целуется, не обращая внимания на прохожих. Они еще не знают, что любовь - это не только "жили долго и счастливо". Это еще и умение отпускать.
- Знаешь, что забавно? - говорю я. - Когда я сказала тебе правду, я думала, это разрушит все. А оно... освободило. И тебя, и меня.
- И маму, - добавляет он с легкой улыбкой.
Мы допиваем кофе в уютном молчании. Больше не нужно притворяться, играть роли, соответствовать чьим-то ожиданиям.
- Я подал на развод, - говорит он, вставая.
- Я знаю, - киваю. - Твоя мама звонила.
Мы смеемся - впервые за долгое время искренне и легко.
На улице весна. Время новых начал. Время быть собой.
***
Подписывайтесь на мой канал про истории как важно оставаться собой, даже если это стоит целого мира.
***
