О временах, когда "все стали фехтоваться на палках", книга была лучшим подарком и очень ценилось умение оглушительно свистеть - Виктор Терехов продолжает рассказ о своих друзьях детства, живших у Никитских ворот.
Читать Дюма - какое счастье!
Когда я учился в первом классе нашей 110-й школы, в новогодние каникулы 1963 года на экраны вышел французский фильм «Три мушкетёра», причём почему-то одна первая серия, а вторую выпустили только летом. Конечно, я, как и все мальчишки, был в восторге от фильма («И все стали фехтоваться на палках…»). Но в конце первой серии, после фиаско в деле с подвесками, Миледи (красавица Милен Демонжо) под зловещую музыку, говорит Ришелье: «Сумеем ли мы отомстить, вот в чём вопрос?». Я прибежал домой и стал упрашивать родителей срочно достать мне книгу почитать, надо же было узнать, чем дело кончилось! И через несколько дней мама мне принесла книгу из заводской библиотеки. Помню, что я простудился, в школу не ходил, лежал дома и читал Дюма, какое же это было счастье!
Книга - лучший подарок, но другая
Через какое-то время я увидел книгу «Три мушкетёра» в доме у моего друга-одноклассника Сашки Сиротинского, по прозвищу «Сирота» или «Лысый» (потому что однажды его зачем-то постригли под машинку). У Сашки дома, в книжном шкафу, была очень хорошая библиотека с подписными изданиями, в том числе «Три мушкетёра» 1955 года в серии "Библиотека приключений" (так называемая «рамка»), с прекрасными иллюстрациями Мориса Лелуара.
Многие книголюбы считают это издание лучшим в СССР. Я взял её у Сашки, перечитал и потом часто намекал, чтобы он мне её подарил на день рождения, но Сашка пришёл с другой книгой – «Белеет парус одинокий».
Его мама посчитала, что во втором классе мне лучше подойдёт эта повесть. Конечно, книга Катаева написана великолепным языком, лучше него вряд ли кто писал в СССР, и я её потом тоже перечитал несколько раз, но мне то хотелось тогда «Три мушкетёра»!
Дело кончилось тем, что Сашка через несколько месяцев, внял моим мольбам и потихоньку от мамы, стырил книгу из дома и подарил её мне.
«Три мушкетёра» я потом перечитал множество раз, правда порой пропуская «картинки и таблицы» (это я о нудных главах с Миледи и Фелтоном в тюрьме).
На улице Герцена
Саша жил с мамой и бабушкой в коммунальной квартире в старинном трёхэтажном доме ХIХ века по улице Герцена, дом 35 (Большая Никитская).
Вокруг его дома было ещё несколько жилых малоэтажных строений, где жили, в основном, айсоры, или ассирийцы.
В народе этот квартал называли «армянский двор». Когда я учился в младших классах, стали реконструировать здание моей 110-й школы, построили дополнительные корпуса, спортплощадку, а эти дома снесли. Ученики в этот период занимались в старом здании школы на углу Мерзляковского и Медвежьего переулков, которое потом передали Музучилищу при Консерватории.
Мои друзья айсоры
Я дружил с айсорами, братьями Борей и Костей Малько, в школьный лагерь вместе ездили. Их родители, тётя Соня и дядя Заза, владели сапожной будкой у Никитских ворот (на фото).
Хотя братья родились в один день, но внешне и по характеру различались, Боря учился со мной в одном классе, а Костя - на класс младше, потому что в младших классах его оставили на второй год. Однажды на уроке рисования, когда мы рисовали на свободную тему, Боря изобразил знойного мужчину, в майке с обильной растительностью на теле.
Учительница спросила:
- Кого ты нарисовал?
– Это я в 20 лет! - скромно ответил Боря.
Потом семья Малько переехала в коммуналку на Суворовский (Никитский) бульвар, а затем получила квартиру в районе Щукино и уехала из центра, но Боря часто приезжал к нам на Никитские ворота в гости. Он стал страшным модником, к тому же умел просто оглушительно свистеть. На стадионе, когда посещали футбольные матчи, мы часто просили: «Боря, свистни!». Боря долго отнекивался, но потом выдавал такую трель, что сидевшие рядом зрители даже шарахались от его свиста.
Предыдущие рассказы Виктора Терехова:
