Прочитав эту историю, рассказанную мне Ксенией, вы поймёте, что в заголовке содержится сарказм. Конечно же, я не могу дать советы, как стать агрессором. Я против насилия в любом виде в детском коллективе. Но, к сожалению, стать агрессором так же просто, как жертвой. Для этого традиционно нужны равнодушные взрослые вокруг. А я (тоже традиционно) восхищаюсь уровнем рефлексии Ксении. Так трезво посмотреть на себя в прошлом, увидеть связь пережитого опыта с настоящим – это дорогого стоит.
Я ходила в школу в маленьком рабочем посёлке в Ленинградский посёлок. Это были девяностые. Школа в посёлке одна. Вариантов перехода не было.
С раннего детства, сколько я себя помню, несправедливость вызывала во мне негодование. Заступалась за других. Брала удар на себя. Всегда стояла за себя. Давала сдачи. В детском саду всё решала словами. В школе поначалу тоже отвечала вербально, потом кулаками.
У нас было десять мальчиков в классе. И только два из них не могли поднять руку на девочку. Для остальных ударить, пнуть было абсолютной нормой. Это была просто наша ежедневная жизнь. Причиной могло стать что угодно. Буквально прошла мимо, не так посмотрела.
Я была единственной девочкой, которая отвечала физически. Ни разу за всю школу я не убежала. Хотя сейчас мне кажется, что инстинкт самосохранения у меня есть. Но тогда... Казалось, что надо встретить удар и обязательно ответить. Девочки обычно так не реагируют. Плачут или просто разворачиваются и уходят.
Сейчас уже не могу точно вспомнить момент, как я превратилась в «агрессора». Наверное, это была совокупность ситуаций. Ситуации были все по одному сценарию. Ну, например, во втором классе как-то учительница вышла из кабинета. Мы остались одни на уроке. Мальчики общались, мы, девочки вклинились к ним, обсуждали вместе что-то про школу. В какой-то момент на мою совершенно нейтральную фразу один мальчик говорит: «Да заткнись ты!» Я отвечаю: «Сам заткнись!» Дальше эффект разорвавшейся гранаты. «Ты что, обалдела?» (точнее, нецензурно), я: «Сам обалдел!» И он уже резко встаёт и переворачивает парту. Это был крупный мальчик. Несётся на меня и начинает меня бить. Я (именно я из всех девочек) с первого по пятый класс часто попадала в такие ситуации. Прилетает вербальная агрессия, я не молчу, не отхожу, склонив голову, не делаю вид, что ничего не произошло, отвечаю вербально. Та сторона к такой реакции не готова принять, начинается физическая агрессия, и я опять отвечаю зеркально. Видимо, я ломала шаблон, девочки так себя не ведут. Это злило ещё больше.
В пятом классе во мне что-то окончательно перемкнуло, я стала провоцировать мальчиков на удар. Я не начинала конфликт первой, я именно НЕ молчала в ответ. Это происходило так. Стоило кому-то из мальчиков сказать мне или про меня что-то уничижительное, я отвечала: «Сам такой!» Слово за слово. Наверное, драки бы не было, если бы я вовремя отступала. Но я не отступала. И вот уже он заносит руку. Драка. Я бью в ответ. И … получаю удовлетворение. Мне было важно в ответ на агрессию быть той, кто поставит точку.
Регулярнее всего я дралась с одним мальчиком из неблагополучной семьи. Знаю, что папа бил маму. Не знаю, почему, но его мальчиком для битья была я. Сейчас я уже понимаю, что, видимо, он не справлялся со своими эмоциями по поводу домашнего насилия, всю накопленную злость выливал на меня.
Одну драку помню очень хорошо. Это был седьмой класс. Я дежурила по столовой, попросила одного мальчика убрать за собой. Он меня буквально послал. Я сказала, что я ведь дежурная, я за этим слежу. Он нагрубил. Я ответила. Мы разошлись. А потом он догнал меня сзади, я не ожидала, поэтому он смог меня повалить. Пинал меня ногами. Вокруг собрались одноклассники. Девочки пытались меня оттащить. А мальчики, наоборот, отгоняли девочек, чтобы не мешали. Я инстинктивно закрывала лицо. Смогла встать и стала бить в ответ. Меня-то мальчишки оттаскивали. Думаю, если бы меня не оттащили, я бы нанесла серьезные увечья. Я не ходила на кружки или секции. Но я прицельно изучала теорию. Читала. Старалась подслушивать любые разговоры про самозащиту. Что-то подсматривала. Например, мне в голову запало, что важно правильно держать кулак, большим пальцем накрывать остальные, не помещать его внутрь, как это делают девочки. Поэтому била я сильно, била в слабые места, в лицо.
На следующий день этот мальчик пришёл в школу весь в синяках. Мне же предъявить было нечего. У меня есть такая особенность, что на коже не остаются синяки. К нам по случаю приехала инспектор по делам несовершеннолетних. Не в связи с дракой, а для профилактической беседы. Рассказывала, как избегать конфликтов. Вдруг в середине скучной лекции увидела разукрашенного мной мальчика и спросила, что с ним. Он не ответил, а одноклассники, смеясь, сказали, что это я ему наваляла. Каким же шоком было для меня, что инспектор даже не попыталась разобраться. Она просто меня отчихвостила при всех за то, что я побила мальчика.
И так было всегда. Я никогда не начинала первой. Но в итоге обвиняли меня, потому что мне удавалось ощутимо дать сдачи. Агрессором была не я, но агрессором выставляли меня. И всё то время, с пятого по седьмой класс я была уверена, что я агрессор. К тому же, я периодически слышала от одноклассников такие, знаете, фразочки в критические моменты: «Ой, не трогайте её, она псих». Только сейчас, став взрослой, я оцениваю это иначе. Я была вынужденным агрессором.
Кончился весь этот бойцовский клуб в восьмом классе. Я сломала ногу, долго была на больничном. Потом были летние каникулы. А в девятом классе все как будто повзрослели и поумнели. Драк больше не было. И как таковых вербальных нападок стало меньше, да и я перестала на них остро реагировать. Наверное, тоже повзрослела.
Какой след на моей личности оставил этот школьный опыт? Я до сих пор с тревогой захожу в новые компании и коллективы. Я всё равно туда иду, но мне кажется, что внутри меня сидит маленькая девочка, которая боится, что ей опять не так ответят, нагрубят, а я уже не могу себе позволить решать это кулаками. Теперь надо словами. Пропустить нарушение границ мимо ушей я не могу, я всё равно должна за себя постоять. Я всё еще должна поставить точку. Но словами это в разы сложнее. Я даже научилась заранее, оглядывая незнакомых людей, например, в очереди, отыскивать потенциальных агрессоров. Я словно готовлюсь к нападению, заранее делаю зарубки, откуда может исходить угроза, кто мне может нагрубить. Я уже заранее проектирую с ними диалог. А если она сейчас скажет мне так? Я ей отвечу так.
Комментарий автора канала
По завершении интервью я задала Ксении несколько вопросов, которые вынесу отдельно именно в формате интервью. Пока я не дошла до этих вопросов, мне всё время казалось, что мне не хватает какого-то важного элемента пазла. Я никак не могла понять, как это возможно. Что это за класс такой, где большинство мальчиков бьют девочек. Девяностые девяностыми, но я тоже училась в то время. Я не понимала. Картина была неполной. Ответы ниже. Выводы делайте сами.
— Все эти годы, пока вы жили в бойцовском клубе, где были взрослые вокруг вас? Что про это думали родители?
— Мама особо не вмешивалась именно в эти вопросы, отдала на откуп папе. Папа был за меня. Всегда пытался понять с моей точки зрения, что произошло. Если его вызывали в школу, а чья-то мама жаловалась, что Ксюша снова побила мальчика, папа всегда спрашивал: «А с точки зрения вашего сына, почему Ксюша его побила?» Чаще всего ему удавалось дойти до истины и убедить тех родителей.
— А учительница? Мальчики же дрались с первого класса. Малыши совсем. Ваша первая учительница не могла не знать, что мальчики не чураются бить девочек.
— А учительница... (дальше была пауза). Моя первая учительница била меня указкой по рукам, потому что я родилась левшой. Она сказала родителям, что это надо исправлять. Родители дали ей согласие на это. Они не знали о методе. Я никогда им не говорила. Я была уверена, что учитель взрослый и знает лучше. А метод был — бить указкой по рукам каждый раз, когда я брала ручку в левую руку... Кстати, ведь я никогда раньше об этом не думала... Она меня била, а весь класс это видел... Может быть, ещё и поэтому они выбрали мальчиком для битья именно меня...
Неравнодушных педагогов и осознанных родителей я приглашаю в Телеграмм-канал «Учимся учить иначе» и в привязанную к каналу Группу.
Книгу «Травля: со взрослыми согласовано» можно заказать тут.
