Единовременно на "трассе БАМа" в 1970-80-е годы трудилось до 130 тысяч человек, и многие из них выбирали здесь остаться. Хотя это были выходцы со всех 15 республик, преобладали среди них славяне, да возникшая самобытная общность со своими структурой и сленгом быстро стирала национальность.
Особняком держались "старожилы" - эвенки, староверы, осевшие в тайге старатели и жители основанных ещё при Сталине сёл. Они поначалу глядели на бамовцев как на оккупантов, и тому были причины - на старожилов не распространялись льготы и надбавки, и даже в бамовские магазины их пускали не всегда.
Сами бамовцы хоть и со всего Союза ехали, но делились на "западников" и на "местных", то есть прибывших из других районов тех же областей. Среди них обозначались профессиональные касты, отличавшиеся размером оплаты и льгот: мостовики и тоннельщики (элита), эсэмпэшники (работники строительно-монтажных поездов, "средний класс"), строители посёлков, механизаторы и работники сферы услуг.
Ещё были "старые бамовцы", приехавшие с началом стройки, и "новые", присоединившиеся к ним в процессе - наверное, это было напоминало появление "новенького" в школьном классе. Следом добавились "дети БАМа", рождённые на новом месте, и "эксплуатационщики", которые как бы уже и не бамовцы, а так, салаги, на готовенькое пришли.
Но в общем романтика облагораживала: всё это оставалось скорее на уровне шуток, и хоть трудившийся с 1974 года тоннельщик из Чегдомына, хоть приехавший в 1988 году из Рязани кассир хранили деньги в тумбочке, не запирая дверей.
Средняя зарплата на БАМе была вдвое выше, чем по Союзу (около 300 рублей), а к ней добавлялись подъёмные (в размере 50% от будущей зарплаты) и "колёсные" - 40%-надбавка за передвижной характер работ. Орсовские (от ОРС - "отдел рабочего снабжения"), или просто бамовские магазины с первым классом снабжения привлекали людей даже из других областей (поэтому в иных посёлках и были закрыты для посторонних), а многие ценные товары вроде шуб, ковров или бытовой техники и вовсе распределялись по талонам.
Одной из главных бамовских льгот была покупка автомобиля вне очереди, по целевому чеку, на который можно было отчислять небольшую сумму с каждой зарплаты. Поэтому и чекист на БАМе - это не злодей в кожаной тужурке, а пронырливый грузин, который скупал у бамовцев "целевые" и загонял их в несколько раз дороже людям на большой земле.
Неиспользованные отпуска на БАМе суммировались, а потому часто брались не на 2 месяца в год, а на год раз в пятилетку. Идеальный отпуск бамовца выглядел так: приехать в большой город, там купить машину, колесить на ней по Союзу между роднёй, столицами, друзьями и курортами, накупить полезных вещей и отослать их домой, а напоследок ещё и продать машину и уехать восвояси на поезде.
Разумеется, у всей этой сказки, которую видели жители большой земли, была и обратная сторона. Например - суровость быта и условий: красивые дома и школы на БАМе строились в основном уже в 1980-х, а жильём настоящего бамовца были балок (жилой вагончик), "диогенка" (круглый жилой модуль), барак или засыпнуха, отапливавшиеся "козлом" или "паровозом" - трубой, в которую погружали запитанный от электростанции кипятильник.
Из балков и засыпнух состояли "времянки", где люди могли прожить и 10, и 20 лет до строительства "постоянок", а то и после них: на нынешнем БАМе времянки исчезли в основном по причине оттока населения. Жители времянок невольно становились временщиками, всё лучшее откладывая до отпуска или переезда в постоянку - так тут называли капитальный район из многоэтажех улучшенных серий, которые и определяют теперь неповторимый облик БАМии.
Длинный рубль же платили не за песни под гитару: ударная стройка - это ударный труд. И ни зима с морозами и чёрными пургами (это когда больше 40 и градусов ниже нуля, и метров в секунду), ни лето с тучами всепроникающего гнуса не должны были мешать этому труду.
