Сегодня национальный праздник Франции - День взятия Бастилии. Но я никого поздравлять не собираюсь. Потому что окончательно разлюбила Францию.
Большинство из нас, рожденных в СССР, пережили эту свою "первую" любовь - любовь к Франции. И в Российской империи и в Советском Союзе, да и в России после распада Союза, Франция, ее культура, язык, всегда пользовались какой-то особой, благоговейной любовью. Вся российская знать, даже во время войны с Наполеоном, изъяснялась на французском как на родном. Даже лучше, чем на родном. Роман Л.Н. Толстого "Война и мир" начинается с разговора на французском.
Он говорил на том изысканном французском языке, на котором не только говорили, но и думали наши деды, и с теми, тихими, покровительственными интонациями, которые свойственны состарившемуся в свете и при дворе значительному человеку.
Л.Н. Толстой "Война и мир"
И на протяжении почти двухсот лет ничего не изменилось. Франция в сознании русских по-прежнему остается неким символом, идеалом, средоточением всего изящного, культурного, утонченного, прогрессивного. Увлекательная история, духи, мода. А кто не знает эту фразу? Увидеть Париж - и умереть. Париж - вершина цивилизации. Достаточно вдохнуть воздух Парижа, и ты будешь приобщен, причащен, просветлен.
Куда мне до неё — она была в Париже,
И сам Марсель Марсо ей что-то говорил...
В.Высоцкий
Какие первые слова нам приходят в голову при слове Франция? Правильно - "Три мушкетера". Это был великий роман нашего детства. Хотелось читать, и чтобы этот роман никогда не кончался. По этой причине и фильм Юнгвальда-Хильдкевича был так популярен, и в наше время стал классикой, хотя... если будем перечислять недостатки. Но не будем.
Я много лет была настоящей франкофилкой. Много лет сочиняла роман, действие которого происходит в средневековой Франции. Относилась к историческим реалиям очень серьезно. Изучала литературу, доступные исторические документы. Мой французский был очень даже неплох. Я читала Мопассана в оригинале просто для удовольствия. И, когда приехала в Германию, была крайне разочарована тем, что мой французский здесь никому не нужен, что желающих его изучать практически нет, а если у школьника есть выбор между французским и латынью, то этот школьник выбирает латынь. Но я все еще жила иллюзиями, все еще верила, что где-то там вверх по Мозелю лежит прекрасная страна Франция, воздух которой пахнет вином и сыром (с плесенью).
А потом в 2008 году я впервые поехала в Париж, на Рождество. Возможно, виной всему была зима, но пейзаж, который я видела из окна автобуса, вид имел, мягко говоря, удручающий. Уныло, серо, депрессивно и совершенно не прогрессивно. Бесконечная череда каких-то неопрятных производственных зданий. Германия в этом отношении выглядит гораздо эстетичней в любое время года. Я ехала и постоянно задавалась вопросом: Это и есть Франция? Возможно, водитель автобуса выбрал такой маршрут, возможно, так было короче. Или еще какая-то причина. Но никаких чудесных средневековых городков, которые так любят постить обожатели Европы, я не увидела. Париж тоже не развеял этого впечатления. Пригороды серые, некрасивые, однообразные. Нас поселили в отельчике на окраине. Довольно чисто, весь персонал - афрофранцузы. Тогда меня поразило множество этих граждан. Везде! Потом, как водится, нас таскали по раскрученным туристическим объектам. И восторги мои угасали. Увидела Лувр. Тот самый, который сколько раз представляла, по галереям которого ходили Людовик XIII и Ришелье. И... ничего не почувствовала. А где оно, это великолепие королевского дворца? Большая Галерея - голые стены с картинами. Мона Лиза - крошечная картинка за пуленепробиваемым стеклом. Не разглядишь. Елисейские поля? Ну улица с магазинами, в которых безумные цены. На деревьях разноцветные лампочки. У нас в Кобленце примерно такая же улица с такими же лампочками. И везде толпы, толпы, толпы. Десятки автобусов с туристами из Китая. Толпы в Нотр-Дам, толпы в Версале. Кстати, о Версале. Эту зеркальную галерею я именно так и представляла - ослепительной, сияющей.
А вот что касается реальности... Представьте что вот это все, что изображено на фото, покрыто пылью и паутиной. К концу третьего дня нам дали два часа свободы на Монмартре. Моя спутница, та самая моя ученица, которая сейчас заведует IT-отделом, страшно замерзла. Она обреченно стояла на углу и ее трясло. Ну а я, со своей иррациональной верой в высшие силы, побегала по окрестностям и обнаружила церквушку, в которой дуло горячим воздухом сквозь решетку в каменном полу. Я затащила ее в эту церквушки и таким образом спасла эту закоренелую атеистку от простуды.
С тех пор поехать в Париж, даже замки Луары посмотреть особого желания не возникало. А потом пришло известие об этой 10-летней девочке, которой не стало в результате использования французской САУ. И Франция для меня исчезла. Я разлюбила ее окончательно. А если будут силы и время, я и роман свой перепишу - сделаю из него фэнтези. Потому что, когда я перечитываю свой текст, а в этом тексте тоже есть маленькая девочка, я все время думаю о той, 10-летней, к которой прилетел "привет" из прекрасной Франции.
