О сокровенных движениях души
Недавно при мне женщина-психолог рассказывала случай из практики. В одной семье маленький ребенок, лет пяти — шести, начал красть. Он шарил по всем карманам домашних и тянул все, что в руку попадет. Беда, да и только! Оставь такого клептомана без внимания, и скоро по нему тюрьма заплачет.
Родители этого ребенка обратились к психологу. И психолог стал разбираться с ребенком с помощью сказок. Есть такая практика — терапия через сказку. «Выдумай, — говорит док- тор ребенку, — и расскажи мне какую-нибудь сказку или историю с чудесными персонажами, чтобы ты сам в ней участвовал». И ребенок начал придумывать историю, в которой он то ли ежик, то ли медвежонок, и ему срочно нужно найти маму. Мама куда-то потерялась. И вот он собирается в дорогу и хочет идти за леса и за горы в поисках потерянной мамы. В этом месте мне еще ничего не ясно, а доктору уже ясно почти все.
«Ребенок не ваш?» — осторожно спросила доктор у мамы. Та — в обморок: «Откуда вы знаете?!» Действительно, ребенка она усыновила. Однако он был усыновлен в младенческом возрасте, еще грудным, поэтому ничего знать о своем усыновлении не мог и никого, кроме нынешних папы и мамы, на их месте представить не способен.
И тут обнаруживается причина происходящего. Сознание ребенка девственно и чисто. Он живет в семье, у него есть любящие родители. А вот в душе, где-то гораздо глубже того, что мы называем сознанием, у ребенка есть открытая рана. Он чувствует себя сиротой, человеком, по- терявшим мать. Боль этой раны заставляет его тревожиться и искать. Искать то, что при свете дня он никак не сможет объяснить и осмыслить, но что проявляется с помощью мифа, сказки. Итак, ребенок ищет мать, а воровство — это всего лишь этап неосознанного приготовления к путешествию, этап накопления запасов.
Можете себе представить, насколько глубоко могут быть спрятаны мотивы человеческой деятельности и как далеки они могут быть от громко декларируемых целей! Маленький человек в этом отношении ничем не отличается от взрослого человека. Малыш может что-то ду- мать о себе, что-то говорить, и речи его будут свежи и невинны, как фата невесты, как свежевыпавший снег. Но действовать при этом он иногда будет, исходя из внутренних импульсов, прячущихся от сознания и поднимающихся из темных и непознанных душевных глубин. Вот откуда идет наше удивление, когда на скамье подсудимых вдруг оказывается «примерный семьянин с отличной характеристикой с места работы». И все наши вздохи о гуманизме и XXI веке, о высшем образовании оказываются печально-бесполезными, когда люди действуют не в согласии с дипломом о высшем образовании, а согласно с античными мифами, которых они, кстати, даже не читали.
Терапия сказкой, которая выявила в ребенке скрытую травму, возможна и в отношении взрослых. Надо прочесть не одну книгу о некоторых выявленных вещах, подольше подумать, попробовать что-то написать, хотя бы для себя. Вообще если глаголы «читать» и «писать» присутствуют в жизни, то есть надежда на уменьшение зоны действия глаголов «стрелять» и «вешать», «стреляться» и «вешаться». Недаром не- кто сказал, что если XXI век не будет веком гуманитарным, его не будет вообще.
Итак, есть терапия сказкой и для взрослых. Вот факт из жизни, имевший место на одних литературных курсах. Молодой человек получил задание написать сказку или историю с выдуманными персонажами. Не было задачи сделать из него Андерсена. Сказки вообще тяжелее писать, чем романы. Стояла задача привести в действие скрытые механизмы его внутреннего мира, так, чтобы автор сам увидел этот мир. Молодой человек открыто заявил, что он пацифист, борец за чистую экологию, а главные его мечты — преодолеть во всем мире детский голод и найти лекарство от рака.
Что же он придумал? А придумал он историю про двух мальчиков, которые с родителями поехали в лес на пикник и в шутку убежали от них вглубь леса. Потом они заблудились и пробродили в лесу до темноты.
Беглецы вышли на широкую опушку, над которой сияла полна луна, и стали громко кричать: «Ау!» В ответ на их крик со всех сторон на опушку вышли... волки. Эти «волки» вышли на двух ногах, как люди, а не как животные. Они одного мальчика съели сразу, а второму отгрызли руку, но он убежал. Он выбежал из леса и увидел огни деревни. А волки бежали за ним следом. Мальчик под- бежал к ближайшему дому, стал стучать в него и кричать: «Впустите меня! Спасите меня!» Дверь открылась, а на пороге тоже стоял волк на двух ногах, потому что в этой деревне они и жили...
На этом месте хорошо было бы проснуться, вытереть пот и отдышаться. Но это был не сон, а сказочная история, придуманная пацифистом, который мечтает одолеть онкологию и детский голод. Вот такие сказки пацифистам порой при- ходят в голову. Ни больше, ни меньше. В деталях я, быть может, ошибся, но общую суть передал без изменений. Поспрашивайте у тех, кто ведет литературные кружки и секции. Они вам под- твердят общий принцип задания и дополнят рассказ фактами. Среди тех, кто заявляет о себе, что любит всех, велик процент глубоко травмированных чем-то людей. Это становится очевидным после написания ими художественного тек- ста совсем небольшого объема.
Важно не то, что ты сказал вслух, а то, что тебе снится. И не то важно, что плавает на поверхности твоего сознания среди обрывков газетных передовиц. Важно то, о чем думает твое сокровенное «я», от тебя самого сокровенное. Поэтому в Писании столько вздохов и молитв о внутреннем человеке, о тайне сердца, о сокровенных движениях души. О смирении наконец, потому что человек, знающий о себе чуть больше, гордиться уже не хочет.
Именно отход от христианства превращает современного человека в носителя черного нутра и засахаренной фразеологии. Беду эту нужно знать в лицо. Исцеление от этого чрезвычайно тяжело (полное исцеление достижимо только при подлинной святости), все же мы будем честнее, сдержаннее и осторожнее, зная о расстоянии между тем, что вертится на языке, и тем, что копошится на дне сердца.
